вы солгали и о том, что она жива? Значит каждое ваше слово ложь? Уходите, пожалуйста, уходите немедленно, пока я не вызвала охрану, чтобы они арестовали вас за измену.

— Нет никого, кто был бы вернее империи, чем я, Лилиан, — говорит он спокойно, — Она жива, я знаю это так же ясно, как то, что мое сердце бьется. Я чувствую ее жизнь. Не знаю, как это возможно, но она выжила каким-то чудом. И она сейчас где-то там и я нужен ей, ей нужна помощь. Еще есть шанс все исправить. Еще есть шанс спасти империю, только отдайте приказ начать поиски…

— Вы, должно быть, обезумели, князь, я не могу поверить в то, что вы говорите. Я не понимаю. как вы обвели всех вокруг пальца, и не понимаю, что вы собираетесь делать теперь.

— Что я собираюсь делать? Нет ничего проще, чем спросить меня, — говорит он, и берет меня за руку.

Я хочу высвободиться, но глядя в его глаза, чувствую, что они покоряют меня своей властнйо силой. Я каким-то странным образом и верю и не верю ему одновременно. Он кажется искренним, кажется, что он открыт передо мной, но вместе с тем я осознаю, что вся эти ситуация — лишь плод обмана и предательства.

— Вы безумны, князь…

— Не более безумен, чем те, кто сейчас сидит сложа руки и ждет, когда самые наглые и беспринципные люди захватят власть, которая по праву принадлежит не им. Император Шрайк видел меня своим преемником, вы не можете этого отрицать. Не хватало лишь одной маленькой детали, всего лишь наличия наследника. И я обеспечил его появление, только и всего.

— Путем обмана? — я качаю головой.

— Иногда обман необходим, чтобы сохранить что-то хорошее. Правильные поступки порой ведут лишь в пропасть. Мы не должны сковывать себя такими глупостями, как представления о правильности из замшелых книг и старинных баек. Мы можем творить свою историю, так, как нам подсказывают обстоятельства. И грошь нам цена, если мы не используем наш шанс.

— Мы? Вы уже включили меня в свой заговор? Нет, князь, вы ошиблись, я не собираюсь…

— Почему же вы тогда не позовете охрану? — князь приближается к моему лицу и я чувствую исходящий от него жар, — почему не прикажете арестовать меня прямо здесь и сейчас? Вам стоит лишь взмахнуть рукой и мне тот же час вырвут крылья. Но вы не делаете этого, Лилиана, не делаете, потому что в глубине души знаете, что я прав. И потому, что у вас просто нет выбора. Либо я стану наместником, а вы будете рядом, как мой друг и вам ничто не будет угрожать, либо Салемс захватит власть, все равно, силой, или через выборы, и вы знаете, что он сделает с вами после. Да, вы хорошо знаете. что это за чудовище, как знал и покойный император. И ваш брат не защитит вас, он будет стоять и смотреть, про себя молясь богу, сокрушаясь и терпя. А потом, возможно, он решит помочь вам, но будет слишком поздно. Вот что будет.

— Вы жестокий, страшный человек, — говорю я князю и упираюсь руками в его мощную грудь.

— Но я на вашей стороне, Лилиана. Можете остановить меня, или объединиться со мной. Еще есть время. Но с каждой минутой точка невозврата приближается.

Он бросает на меня последний взгляд, делает шаг назад, и разворачивается.

Я смотрю на его широкую спину, и у меня возникает жгучее желание остановить его, что-то сказать ему, прокричать что-то ему в лицо. Но я так и стою не проронив ни звука. Дверь за Каэном закрывается с грохотом, словно захлопывается крышка гроба, отчего я вздрагиваю.

«Точка невозврата приближается» — звучат в голове его последние слова.

Я знаю. что он прав, и я ненавижу его за это.

Глава 46

— Выйди медленно и осторожно, — кричит иос, — так чтобы я видел твои руки. Потом ляг на землю.

Он перезаряжает арбалет и бросает на меня взгляд полный сомнений.

— Надеюсь, я не пожалею об этом, очень надеюсь. Люди из внешнего мира приносят только проблемы.

— Так значит я проблема? — с улыбкой говорю я шепотом.

— Ты понимаешь о чем я, — говорит Иос, не отвечая на мою улыбку. — Не высовывайся, жди здесь, я поговорю с ним. Он не должен знать, что ты жива.

— Хорошо, — киваю я.

Ящерка осторожно подбегает ко мне и запрыгивает на мое плечо. Я чувствую, как колотится ее маленькое сердечко. Она смотрит на Лежащего на земле гостя и едва слышно шипит. Похоже, он нравится ей не больше, чем Иосу.

— Тихо, тихо, — говорю я, успокаивая ее, — он ничего тебе не сделает, он безоружен.

Иос подходит к незванному гостю и не выпуская из рук арбалета нацеленного на лежащего человека, быстро обыскивает повозку, а потом и его самого.

— Зачем явился? — спрашивает он. Отсюда, из за укрытия, я едва могу расслышать его голос обычными ушами. И поэтому распространяю в ту сторону все доступные мне нити, так что обе фигуры людей загораются ярким светом и я могу слышать каждое слово, без всякийх усилий.

— Иос, я был здесь. Меня зовут Чивс, ты помнишь, я привез девчонку сюда пару месяцев назад. Я же говорю, я хочу помочь, у меня есть важная информация, — глухо говорит он, лежа лицом вниз.

— Я помню тебя, охотник. Ты привез ее умирать. Я похоронил ее вот здесь, видишь насыпь? Можешь оплакать ее кости и проваливать туда, откуда явился.

— Хорошо, хорошо, будь по твоему, пусть она будет мертва. Но выслушай меня.

— Мне некогда, скоро ночь, и у меня полно дел, помимо разговоров с деревенскими.

— Можно я хотя бы сяду? — спрашивает Чивс.

— Ладно, только держи руки так, чтобы