— Ты был у них? — с ужасом воскликнула, слыша, что малыш затих. Почему затих?!

— Я ее найду. Даже не сомневайся. Она видела меня, так что у нее билет на тот свет. Я знаю, когда можно показываться, когда нет. Тут от людей зависит. Наша система такая: даже зная мою морду, никто свою задницу лишний раз не поднимет для розыска, если только припугнул или угрожал. Макруха другое дело, поэтому следов не оставляю.

— Дима… — начала я, считая, что все обвинения против него не просто так, а дело рук этого мужика. Только вот зачем?!

— Сейчас очень занят. Та сучка тоже мне должна, вернее ее муж, а она платит. Так что пришлось припугнуть твою мамашку, и проследить, чтобы ее в больницу увезли, а потом к соседке зашел, чтобы тетке твоей позвонила. Старики — они впечатлительные, исполнительные, а молодые — пугливые. Так что… сейчас Картунов получит сообщение, и буду ждать лавэ.

— Можно сына увидеть? Пожалуйста. Он ведь маленький, ему страшно. Сережа боится темноты. Пожалуйста.

— Нужно было все выполнить, — гневно процедил мужчина, двигаясь в сторону. Услышала, как створка окна хлопнула, и холодный воздух прекратился.

Очевидно, мужчина больше не желал меня слушать, так как шаги отдалялись. Желая хоть что-то сделать, чтобы только не сидеть в тишине, я закричала:

— Тогда нужно было сразу говорить сумму, а не требовать выполнение глупых условий! Зачем это все было нужно? Зачем?

Мужчина вернулся и с ненавистью выплюнул в дверь:

— Потому что этот фуфлыжник решил, что раз ты один раз прошла на фиктивный брак, то и второй раз побежишь. Он хотел повторить то, что изначально было глупо, но по своей тупости не проследил и не составил никаких договоров с тобой, чтобы действовала четко по нашим приказам. Зря ведь я тогда его задницу спас, пока ему копали яму. Но ничего, получил теперь свое. Спросил, как с гада.

— Ты… Он… — с ужасом проговорила, предполагая, что он убил человека.

— Без понятия, что с ним. Насколько помню, я оставил его в лесу, далеко от города… Все в его руках.

Понимая, что мы в руках психа, прошептала:

— Пожалуйста. Можно увидеть сына? Он же будет плакать… умоляю. Сережа боится темноты. Дима все отдаст…

— Отдаст, если ему семья нужна, а если нет, то поедем в лес. Я не люблю оставлять дела незаконченными.

Буркнул, и замолчал. Где-то там послышался шум. Понимая, что он ушел, я вновь стала звать, пытаясь упросить:

— Пожалуйста! Ну, пожалуйста. Дайте мне моего сына. Пожалуйста. Очень прошу. Он боится.

Послышалось скуление, а потом плач сына. Мне казалось, что я сейчас взорвусь от отчаянья. Я принялась успокаивать малыша, но не помогало. Сережа плакал. Начала судорожно рассказывать сказки. Громко чтобы он услышал, и через время сынок притих.

Надеялась что уснул. Мне так было страшно, что я здесь, а он там, и я прижалась к двери и разревелась, закрывая рот ладонью, ужасаясь тому, что мой ребенок переживает сейчас.

Не знаю сколько так сидела… вокруг была тишина. Потом послышалась мелодия сотового и приглушенный голос. Только когда услышала, как зазвенели ключи, и открывается дверь, стала хрипеть:

— Нет! Нет! Не уходите! Ну, пожалуйста! Дайте мне его! Отдайте! Ну, пожалуйста! Верните моего ребенка.

В эту минуту готова была сделать все что угодно, только чтобы прижать Сережку к своей груди. Но в ответ была лишь тишина и это пугало. Я дрожала от страха и своих ужасных мыслей. Так отчаялась, что потеряла надежду. А потом пересиливала себя, убеждая, что все будет хорошо.

«Сволочь. Какая же он сволочь! Так жестоко с маленьким ребенком. Как жестоко…»

Резко вспомнила про мать. Боже мой! Как она? Что с ней? Помогли?

Опустила голову на колени и зарыдала, давая эмоциям свободу. Было плохо… очень плохо. Сходила с ума.

Что за проклятье? Почему так случилось? Ну почему!

Сидела так неизвестно сколько времени. Минуты превратились в часы, и, казалось, что я тут вечность. Стены давили со всех сторон, не давая дышать, слышать, понимать. Мозг отключался, оставляя только одну мысль, что мой малыш не отзывается.

«Спит?!»

«Главное, чтобы с ним все было хорошо…»

* * *

Дмитрий смотрел на вздрагивающую женщину, рыдающую в полный голос и прикрывающую руками лицо. Она сидела на стуле в потрепанном халате, изредка отвечая на его вопросы, когда была в состоянии отвечать.

И кто бы мог подумать, что все так обернется? Он — никогда. Раиса никогда его не подводила, всегда умная, вежливая, исполнительная. Никаких ужимок, заигрываний, только работа, чем и радовала его, вызывая уважение. Но наступил момент в ее жизни, и она посчитала самым лучшим — предать его, чтобы помочь мужу с долгами. Устроила цирк, крича на каждом углу о сексуальных домогательствах, а потом забрала свое заявление и решила скрыться, после того, как подкинула ему записку с номером телефона, где было только три слова: «выкуп за семью».

Он нашел ее, подключил все свои связи. И теперь с презрением смотрел, как она давится слезами, гневно выкрикивая:

— А что мне оставалось делать? Что? Он начал резать Эльдара при мне, — она сжала виски, потерев пальцами, а потом с возмущением выдохнула: — Это был единственный выход. Единственный! Я же забрала заявление! Почему вы так со мной?

Женщина шмыгнула носом и горько заплакала. Через несколько минут справилась и умоляюще пролепетала:

— Простите. Пожалуйста! У меня… не было выхода. Не было!

Мужчина посмотрел по сторонам, отмечая голые стены, беспорядок на столе, где стояла бутылка водки, опустошенная наполовину, открытые консервы, запах которых не давал нормально дышать, вызывая рвотный рефлекс, сковородка, где еще лежало несколько жареных яиц, и засохшие куски хлеба. Дмитрий никогда бы не подумал, что его секретарь может жить в таких условиях. Впредь он будет узнавать семейное положение своих сотрудников, их проблемы, чтобы знать, что можно от них ожидать. Он так всегда поступал, не трогая только бухгалтера и секретаря, но теперь наступила и их очередь. Второй ошибки он не допустит. Как правило, враги ищут слабые места, и у него их нашли.

Картунов с недовольством перевел взгляд на пол, где храпел пьяный мужик, которого он вырубил, когда тот попытался требовать, чтобы Дмитрий убрался из его дома. Тяжело вздохнул и потребовал:

— Опиши его.

Женщина вытерла слезы и пробурчала:

— Высокий, крупный мужчина, постриженный под нулевку, на руках и груди наколки. Уверена что зек. По таким сразу видно, они как будто дикие голодные волки в поисках бесплатной наживы, — с презрением начала она. Немного задумавшись, она поднялась со стула и хрипло прошептала: — Дмитрий Андреевич, скажите, а вы не прогоните меня? Я одна оплачиваю коммуналку, кредиты мужа, покупаю еду. Мне нужна эта работа. А Эльдар… ему сейчас тяжело. И когда он не пьет, очень хороший. Я не смогу без него. Пожалуйста.