хрипло произносит Стас, когда отрывается от моего рта. — Чёрт возьми, я так люблю тебя! — его мрачный взгляд тает. Цвет глаз меняется с угрожающе чёрного на тёплый, ясный медово-карий. — Я не могу потерять тебя. Я дышать не могу, если не вижу тебя. Если тебя нет рядом, мне жить не хочется.

Каждое произнесённое им слово, будто ломает какой-то невидимый барьер внутри него. Я это чувствую по интонации, вижу по глазам, ощущаю по слегка подрагивающим губам. Слово и минус преграда, ещё одно — и очередная защита падает под натиском чувств. Теперь я понимаю его слова «скорее она меня сломает».

— Помнишь, я как-то сказал тебе, что ты моё наваждение? Это не так. Ты моя вселенная. Это я твоё наваждение. И когда оно пройдёт, ты поймёшь, что это была ошибка.

Вот и всё! Все преграды сломаны, все защиты сняты. Дорога к его душе, в его сердце открыта, остаётся только пройти по ней.

— А теперь тебе есть, что сказать, принцесса? — тихо спрашивает он, вглядываясь в меня.

Я киваю. О, да! Мне есть, что сказать! Я разрушила его надёжные стены не для того, чтобы поселить в нём смуту, сомнение и страх, а для того, чтобы наполнить его любовью, счастьем, уверенностью.

— Я люблю тебя.

Странно, но его глаза удивлённо распахиваются. Он непонимающе моргает, будто не верит мне.

— Слышишь? Я люблю тебя, — я обхватываю его лицо ладонями, нежно проводя по коже пальцами. — Ты не ошибка, не наваждение, не стечение обстоятельств. Ты — мой свет, — вижу, как блестят его глаза от скопившихся в них слёз, и сама сглатываю комок в горле. — Ты…моё небо, моё солнце. Ты — мой мир.

Слёзы выкатываются из его глаз, ползут по щекам, прочерчивая мокрые дорожки, собираются на самом кончике его острого носа и капают мне на лицо, смешиваясь с моими собственными солёными капельками. Я продолжаю быстро говорить, не давая ни себе, ни ему пойти на попятную.

— Забирай мою любовь, преданность, веру. Бери столько, сколько сможешь взять. Столько, сколько тебе нужно. Забирай мою душу, моё сердце, всю меня. Это всё твое. Навсегда.

— Аська, — еле слышно произносит он и прижимается к моим губам.

Просто приникает к ним, никакой похоти, животной страсти, никакого танца языков. Нежное целомудренное прикосновение одних любящих губ к другим. И, в этот момент наши сердца так громко, так сильно стучат, что непонятно где моё сердце, а где его. Словно у нас оно одно на двоих. Словно мы одно целое, единый организм.

Мы лежим в траве, взявшись за руки, глядя в чистое голубое небо. Наслаждаемся тишиной, понятной только нам двоим. Никаких вопросов, ответов. Мы не думаем, не гадаем, что ждёт нас впереди. Нам всё понятно и без слов.

Нашу маленькую идиллию нарушает громкий свист. Я вздрагиваю, а Стас неожиданно смеётся. Его смех открытый, беззаботный и такой искренний, что я на мгновение просто открываю рот от удивления, но тут же и сама расплываюсь в безудержной улыбке.

— Это дед, — говорит Стас и смотрит на меня искрящимися глазами. Он поднимается, помогает встать и мне.

Сан Саныч стоит у калитки и машет нам. Он одет иначе: клетчатая бело-синяя рубашка с коротким рукавом и чёрный комбинезон, штанины которого заправлены в резиновые сапоги. В руках он держит оранжевый чемоданчик с красным крестом.

— Напомни, чем занимается твой дед? — спрашиваю я у Стаса, пока мы идём к дому.

— Почти твой коллега, — улыбается Стас, загадочно поглядывая на меня.

— Это как почти?

Но мы уже доходим до дедушки, и он сам даёт подсказку на мой вопрос.

— Вы идите завтракать, а я пойду на конюшню к Иванычу. Вороной его захромал. А потом заскочу к Бухаровым на ферму, ещё вчера обещал посмотреть их новых тёлочек. Не теряйте, если задержусь.

Дед уходит твёрдыми размашистыми шагами по пригорку, в сторону домов, расположенных ниже. А мы, немного поглядев ему вслед, возвращаемся в дом.

На столе нас ждёт завтрак: оладьи, мёд и варенье, судя по аромату клубничное. Стас на правах хозяина наливает в чашки чай, и мы жадно принимаемся за еду.

Глава 21. Стас

Поглядываю, как Ася уплетает оладьи, что приготовил для нас дед. Облизывает с губ клубничное варенье. От движения её языка по алым губам, в паху начинает ныть, а штаны натягиваются на моём увеличивающемся органе. Я ёрзаю на стуле, стараясь незаметно поправить шов и унять возбуждение. Чёртова эрекция! В последнее время от неё не так-то просто избавиться. Особенно, когда рядом эта девчонка. Я уже на грани того, чтобы наброситься на Асю, сорвать с неё одежду и отыметь её прямо на этом столе. Но всё же разум ещё не покинул мою дурную голову. Я должен сделать всё правильно. Она заслуживает лучшего.

— Всё нормально? — спрашивает Ася, замерев с чашкой чая у рта.

— Угу, — мычу я в ответ, делая глоток из своей и стараясь не смотреть на принцессу. Но маленькая красная капелька, собравшаяся в уголке рта девушки, привлекает моё внимание. Так и манит слизать её. — Ты запачкалась. Вот здесь. — Показываю пальцем на себе то место, где блестит варенье.

Ася проводит по губам своим языком, но совсем не там, где я показал. И при этом выжидательно смотрит на меня. Что она делает?

— Всё? — спрашивает она и её глаза вспыхивают огоньком.

Вот чертовка! Я лишь качаю головой, не в силах произнести ни слова.

— Покажи ещё раз, где? — шепчет девушка и приближается ко мне.

В следующую секунду она уже сидит на моих коленях, обвивая меня ногами, а мой язык слизывает с её рта клубничную сладость. Её руки скользят по моей шее и ныряют в волосы, тянут их. Сердце проваливается в живот. Мышцы в паху сводит, и член дёргается в штанах.

— Господи. — Рвано вдыхаю воздух в перерывах между поцелуями. Прижимаю девушку ближе, ощущая, как она дрожит, как я сам дрожу. Руки шарят по её телу, но я не перехожу границы. Её влажный сладкий язык проводит по моим зубам и