– А я уже готов к сестре, – пробормотал Рамси, но отец услышал его.

– Буду стараться изо всех сил! – торжественно ответил Джеймс.

– Но кто станет мамой? – резко спросил Рамси.

– Это я решу сам. А теперь иди и возьми письмо. Оно в моей спальне на столе. Отдать его нужно лично дяде Колину.

С угрюмым видом мальчик пошел вниз. Он не хотел, чтобы Темперанс уезжала. Когда она здесь, он видит просвет в будущем деревни, но если отец женится на местной, что будет дальше? Что знает женщина из его деревни о шитье шляп и о печатном деле? Или о рыночных ценах на алкогольную продукцию? Темперанс была светской дамой. А что могла предложить Кенна?

Уже почти спустившись, Рамси продолжал размышлять, ехать ему в Эдинбург или нет, и что хотел отец от дяди Колина? Несмотря на то что братья были близнецами, они очень сильно отличались друг от друга. Отец был серьезным, целыми днями работал, а дядя Колин любил развлечения. Он говорил, что для того, чтобы рассмеяться, проедет тысячу километров.

Рамси поднялся к отцу, подошел к столу и увидел толстый конверт, на котором было написано «Колин». Рядом с письмом лежала разорванная газетная статья и еще одно письмо, которое словно уронили и нечаянно несколько раз наступили на него. Рамси не обратил на них внимания. Он взял письмо отца, положил его в карман, пожал плечами и подумал о том, что его хотя бы хорошо накормят у дяди.

– Она здесь, – задыхаясь от бега по лестнице, сказала Грейс.

Темперанс, окруженная морем бумаг, подняла голову. Ее мать написала, что Ангус счастлив предстоящей женитьбой Джеймса и готов разориться на самую шумную свадьбу в семье Маккэрнов.

– Для него это так необычно? – спросила Грей, когда Темперанс рассказала о щедрости Ангуса. – Или он имеет в виду мелочь в своем кармане?

С момента объявления о готовящейся свадьбе Грейс очень изменилась, превратившись из спокойной женщины в саркастичную и нервную. Темперанс нравилось думать, что, возможно, Грейс расстроена запрограммированным отъездом Темперанс в Нью-Йорк.

Уже прошло четыре дня с разговора с Джеймсом на вершине горы. Темперанс было неловко за свою вспышку. Она вела себя как ребенок: постоянная смена настроений и приступы раздражения. Она пыталась не думать о том, почему она постоянно то злая, то безумно счастливая, то подавленная, то еще какая-нибудь, и без видимой на то причины. Темперанс поклялась себе, что справится со своим последним заданием – подготовит свадьбу, а затем навсегда уедет от Маккэрнов. Она вернется обратно в Нью-Йорк, где не чувствует себя чужой и где у нее не будет постоянной смены настроений.

– Не понимаю, почему Кенна не может сама подготовить свою собственную свадьбу, – сказала Грейс, и рот у нее превратился в сухой, сжатый маленький кружочек.

– Наверное, она занята, – ответила Темперанс.

Каждый вечер она думала о том, что больше никогда не увидит деревню. Поступит ли Элис в медицинский, если Темперанс уедет и некому будет пригрозить какому-нибудь официальному лицу, если возникнут проблемы? Что станет с Рамси, когда он вырастет? Кто-нибудь задумывался об этом? Наверное, нужно поговорить с его родителями.

Темперанс отвлеклась от размышлений, потому что опять взяла в руки эскиз свадебного платья, который сделала Финола. Какая талантливая! – подумала Темперанс. На редкость красивое платье...

– Она здесь! – послышался голос Элис из коридора. – Хотите с ней познакомиться?

Грейс посмотрела на Темперанс, Темперанс – на Грейс. Они чуть было не сказали вместе «нет», но повернулись к вошедшей Элис и слабо ей улыбнулись.

– Конечно! – ответила Темперанс.

– Она такая очаровательная, – мечтательно произнесла Элис, – как принцесса из книжки.

Темперанс оглядела себя. Она давно не доставала свои нарядные платья из сундуков. Ведь все ее шелковые юбки легко цеплялись за ежевику и быстро пачкались. А ее рубашка из хлопка и тяжелая юбка на широком поясе подходили идеально, если еще учитывать ее работу. Но сейчас она пожалела, что с утра небрежно отнеслась к своему туалету.

Идя по коридору за Грейс и Элис, Темперанс задержалась и посмотрела на себя в зеркало. Голова не прибрана, на воротнике пятно. Она вдруг вспомнила о миленькой Мишель, обратившей внимание на морщинки Темперанс вокруг глаз. Подойдя ближе, она посмотрела в зеркало. Никаких морщинок. Обрадовавшись, она улыбнулась – и они тут же появились!

Морщины разозлили Темперанс.

– А почему вы вечно не в духе в последнее время? – нахмурившись, спросила она Грейс.

– Вы сами скоро это поймете, – пробормотала она.

В столовую набилась почти вся деревня, те, кто не поместился, остались в коридоре. Темперанс задержалась на лестнице. За время своего пребывания у Маккэрнов она почти со всеми познакомилась. Она знала имена их внуков, имена их дедов.

Она знала, что если Несси поест клубники, то превращается в генератор энергии. Она знала, что миссис Хэдрик тайком прикладывалась к бутылке виски своего мужа. А еще она знала, что миссис Мине сделала вышивку на всем своем белье, и они с мужем...

Темперанс знала всех этих людей и с трудом мирилась с мыслью, что ей предстоит уехать.

Но ей необходимо уезжать, поэтому нужно все устроить как можно лучше. Глубоко вздохнув, она распрямила плечи и начала пробираться сквозь толпу. Она все еще экономка и поэтому неофициальная хозяйка до того момента, пока Джеймс не скажет «согласен» другой женщине и не вышвырнет Темперанс из своего дома...

Но она заставила себя прекратить об этом думать и выжала из себя улыбку. Перед ней была спина прославленной Кенны, женщины, чье имя было на устах каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка в деревне столько дней. Женщина, которая скоро станет женой Маккэрна.

Она была невысокого роста и очень худой. На ней было божественной красоты одеяние. Значит, она не бедна. У нее были рыжеватые волосы, искусно уложенные, не покрытые шляпой.

Темперанс смотрела на лица людей, увидевших свою обожаемую Кенну. Если бы они смотрели на ангела, восторгов было бы меньше.

Темперанс ждала, когда Кенна повернется и поприветствует ее, а когда та все-таки повернулась, у Темперанс перехватило дыхание.

Да, Кенна была красивой. У нее были темно-зеленые глаза и идеальная от тщательного ухода кожа. Брови у нее были выщипаны, но безупречно, словно были такими от природы. Рот был идеальным, нос изящным, овал лица...

О, да, Кенна Локвуд действительно была красивой. Темперанс много раз встречала такой тип красоты. И видела, что зачастую таится в глубине таких глаз.

– Здравствуйте! – бодро произнесла Темперанс, вдруг почувствовав, словно с плеч у нее сняли очень тяжелую ношу. – Я Темперанс О'Нил, экономка.