– Ну, зачем же ты так грубо?

– Ты кто? И че тебе от меня надо? Не удочерять же пришел.

– Да, не удочерять, – забарабанил пальцами он. – Как бы тебе сказать… Меня интересует одна девочка.

– Девочка? Дядь, ты педофил что ли?

– Нет, Наташа. Подожди, не перебивай. Послушай, пожалуйста. Меня интересует конкретная девочка. Я дядя ее, понимаешь? А ты, насколько я узнал, являешься ее подругой.

– Кто именно тебя интересует? – закинув ногу за ногу, спросила Натка.

– Аня. Аня Котова.

– Лысая что ли?

– Не знаю, наверно… – замялся тот.

– А зачем она тебе?

– Я дядя ее, вот узнал, что она здесь. Забрать хотел. А она, оказывается, и не здесь уже.

– Дядя говоришь? – открывая шоколадку, задумчиво произнесла Натка. – Послушай, «дядя», а что ты от меня хочешь? Иди к заведующей. Она тебе, как родственнику, адрес даст. А я тебе помочь ничем не могу.

– Да видишь ли, у меня документы сгорели. По этому доказать родство очень сложно.

– Послушай, придурок, – сверкнув в его сторону озлобленным взглядом, выпалила Натка. – Не надо меня держать за дурочку. У Лысой, кроме тетки никого нет. И никаких дядей, тем более. Поверь, я точно знаю. И вдруг появляется какой-то мужик, который вынюхивает о ней сведения. Сует мне, как ребенку, сраную шоколадку, называет себя дядей. Ты меня старше лет на десять. Что, так сильно перерос что ли?

– Ладно. Просто она мне понравилась, хотел побольше о ней узнать. Давай так, ты мне инфу о ней, а я тебе десять тысяч заплачу. Идет? – улыбнулся Эдик.

– Ага, идет. И еще одну шоколадку, – тоже улыбаясь, ответила Натка.

– Еще одну?

– Конечно. Дурак что ли? Моя информация стоит гораздо больше. Если она тебя так интересует и тебе нужна моя помощь, то, во-первых, ты должен рассказать мне правду. Полностью. Что, как и зачем. А во-вторых, сумму озвучиваю я. Но кое-какую информацию я тебе все-таки скажу, шоколадку-то ты принес. Кроме меня, у Анюты друзей нет. И знаю о том, где она, и что у нее – только я. Это, во-первых. И, во-вторых, если ты будешь продолжать нести мне чушь о дядях, о том, что она тебе понравилась, то мне ничего не останется, как сообщить ей о том, что ее ходит и разыскивает, какой-то подозрительный тип. Она мне поверит, не переживай. А вот твои планы рухнут. Так что решай, или мои условия, либо я сейчас встаю и ухожу отсюда, и больше мы не увидимся. И с ней тоже, так как я сразу ей посоветую обратиться в полицию. А ты потом бегай по ментам и доказывай, что не педофил, не вор и не мошенник.

Эдик стоял и смотрел на Натку ошарашенными глазами. Откуда столько прозорливости, алчности и наглости в этом шестнадцатилетнем подростке? Но с другой стороны, союзник ему сейчас очень не помешает, тем более, обладая таким подлыми качествами. Ведь такая и мать родную (будь она у нее) продаст. А с другой стороны, это рыжее, конопатое, не по годам смышленое, жадное, хитрое и гадкое существо, может и его кинуть в конечном итоге. А если она и правда сообщит Анюте о его приходе? Тогда все… Нет! Лучше иметь опасность перед глазами, чем за спиной. Так она хотя бы будет под контролем и он будет руководить ей. И если вдруг, что-то пойдет не так, то всегда будет на кого свалить.

– Ну что, дядя, долго будешь в стену смотреть? Что решил? Продолжаем разговор или я пошла?

– Продолжаем, Наташа. Только прекрати называть меня дядей. И Эдиком тоже не надо. Для тебя я – Эдуард.

– Хорошо, Эдуард, я слушаю тебя. Жопой чую, что здесь тетушка ее богатая замешана.

Эдик вытаращил глаза: «Ну, ты подумай! Она прямо мысли читает. Продуманка хренова. С ней точно надо быть очень осторожным».

– С чего это ты взяла? – осторожно спросил он.

– А зачем она еще может быть нужна? Я и сама об этом думала. Хотела выйти отсюда, да прессонуть маленечко эту старую курицу. И за Аньку отомстить и денег срубить. А то эта сука в золоте купается, а девку забросила совсем. За все надо платить.

– Ну, хорошо, – улыбнулся Эдик, – Давай прессовать вместе. Только это не «пресс», Наташа, а хороший ход, который поможет мне, а теперь еще и тебе, жить в достатке. Только у меня тоже будет одно условие.

– У тебя? – с усмешкой приподняла бровь Натка, – ну давай, валяй.

– Да, Наташа, у меня, – уже начал выходить из себя, от ее наглого поведения, Эдуард. Не хватало еще, что бы над ним насмехался, какой-то отвратительный, но очень нужный полуребенок. – Ты слушаешься меня во всем и не предпринимаешь никаких шагов без меня. Усекла?

– Угу. Давай уже ближе к делу.

Эдик рассказал Натке все. Почти все. О причинах смерти малыша и Анютиных родителей, по естественным причинам, он умолчал. Списав все на несчастный случай. А также не рассказал о реальном масштабе наследства, сузив его процентов на шестьдесят.

– Ну вот, собственно, и все, – закончил он. – Теперь ты поможешь мне ее найти?

– Нет, – спокойно ответила Натка.

– Нет?! – взвизгнул Эдик, – Почему?!

– Потому что мы еще о цене не договорились, – все также невозмутимо ответила девушка.

– Ах, ну да. Ну и сколько ты хочешь?

– Пятьдесят процентов твоей прибыли с этого.

– Ты чего сдурела? За адрес?

– Не только за адрес, а еще за идеи и помощь. Тебе все равно без меня не справится.

– Тридцать, – с трудом выдавил Эдик.

– Сорок. Или я пошла. Но заметь, не просто пошла, а с адресом и телефоном Анюты и твоим интересным рассказом.

– Хорошо, сорок. – Мужчина от злости сжал кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони.

Натка разошлась смехом:

– А ты действительно лох. Я думала, назову пятьдесят, ты офигеешь и скинешь до десяти, ну а там доведу до двадцати, двадцати пяти. А ты аж на сорок развелся!

– Ладно, – уже серьезным тоном, сказала она. – Приходи завтра. Обсудим, как действовать лучше.

– Нет, – резко одернул ее Эдик, – Адрес мне нужен прямо сейчас.

– Ну, хорошо, – пожала плечами девочка, – Сейчас, так сейчас. Но мне все равно за ним сходить надо. Он у мен записан, так я его не помню.

– Помнишь ты все, – процедил он сквозь зубы, – Небось, наизусть, как молитву заучила.

– Молитв я не знаю, простите, не верующая. А на счет адресы ты прав. Ну, скажу я тебе его и что? Что ты делать-то с ним будешь?

– Не твое собачье дело, – продолжал шипеть разъяренный мужчина.

– Эдик. Ой, простите, Эдуард. Я что-то не