что такое муки совести против мук попавшегося на язык Диане? И Альбина даже приготовилась соврать, и уже рот открыла, чтобы отрицать любую причастность к происшествию, но…

Но рядом с Дианой появился Ольгерд Фернон, — откуда только взялся? — и смотрел на Альбину исподлобья и, криво улыбаясь, процедил, будто выплюнул:

— Я был поражен шумом, который вы там наделали.

Всё в его фигуре, и сложенные на груди руки, и чуть отставленная левая нога в мягком черном сапоге, и слегка отведенные назад плечи, говорили о том, что Ольгерд бросает вызов, что готов посмеяться над любым её словом, будь то ложь о её неучастии или попытка как угодно оправдаться. И, поняв это, Альбина замкнулась.

Диана что-то спрашивала, теребя «лучшую подругу» за рукав, округляла глаза, хлопала ресницами, всплёскивала руками, ахала и требовала ответить. Альбина же выдавливала только короткое «да» или «нет» и старалась не смотреть в сторону молодого человека. Наконец любопытство приятельницы истощилось, разбившись о неразговорчивость подруги, и она, разочарованно поджав губы, выдохнула:

— Ну вы и скучная, Альбина… — И обернулась к Фернону: — Попомните моё слово, Ольгерд, это событие совершенно точно повлияет на итог сегодняшнего вечера!

Альбина не задала ни одного вопроса — Диана уже решительно удалялась по красной ковровой дорожке, держа молодого человека под руку. Опять было похоже, что она спешит, а спутник, идущий следом спокойно и уверенно, сдерживает её порыв знать все и раньше всех. Хотя спросить хотелось о том, почему повлияет и что за итог такой. А главное, как рядом с Дианой оказался Ольгерд, и ещё — для какой цели. Чего добивался? Чего хотел? Неужели тоже посплетничать?

Её передернуло, когда она представила, какими будут сплетни Фернона.

Общество к сплетням в устах женщин относились как к легкой, вроде летнего дождика, вещи: покапает, а через пять минут и следа нет. Все же дамы существа легкомысленные, «девки — дуры», как выразился проигравший Перни, и болтовня их обычное и совершенно невинное занятие. А вот мужчина-сплетник… Это дурной тон. Потому что мужчины сплетни не разносят, что вы! Они разумные, рассудительные существа, они могут обмениваться мнениями, высказывать суждения, делать заключения. И вот это куда весомее и, главное, куда опаснее. Потому что мнение, суждение, а самое печальное — заключение иногда высказываются таким непререкаемым тоном, что его принимают за факт, не требующий доказательств.

Фернон, влекомый Дианой, обернулся. Альбина разглядела его колючий взгляд, а в нем — насмешку и вопрос. Насмешку ли? Вопрос? А, впрочем… Может, ей все только показалось в неярком освещении коридора?

Альбина проводила взглядом парочку, пока та не скрылась в одной из комнат. Постояла ещё минутку: за закрытыми дверями ближайшего к ней зала смеялись и громко разговаривали, но возвращаться туда, в шум и веселье, уже не хотелось — голова была занята догадками и вопросами. Был ли Фернон в зале карточных игр? Видел ли он что-то или просто сделал вид, будто видел? О каком итоге говорила Диана? Нужно ли ждать окончания вечера? Или стоит ли ждать?

Вспомнилась матушка, расцветшая в компании новых знакомых. Альбина покусала нижнюю губу — в голову закралась трусоватая мысль уехать самой, оставив матушку тут. Ни сил, ни желания развлекаться она в себе уже не чувствовала, быть предметом сплетен не хотела, а приятных встреч от сегодняшнего вечера, пожалуй, уже не дождешься. Но бегать от неприятностей, которые, возможно, вовсе и не неприятности? Нет, увольте, она не станет. Она подождет где-нибудь в тихом месте.

Вздохнула и оглянулась по сторонам, припоминая. Да, пожалуй, было такое рядом с комнатой, где сидела матушка и её приятельницы — небольшой холл, напоминавший библиотеку пустотой, тишиной и хрупкими этажерками со случайным набором книг и журналов. Чем не уютный уголок, чтобы посидеть в одиночестве?..

Заглянув туда, Альбина никого не нашла, взяла первую попавшуюся книгу, присела на диван и задумалась. Что знает Фернон? Он ли был там, в зале карточных игр? И если он, как это может повредить ей, Альбине? Если Ольгерду так неприятна она или кто-то ещё, почему продолжает общаться? И что это значит? Он очень неприятный человек, и никаких сомнений, что и ему все неприятны. Почему же Диана держится за него? Неужели он ей нравится? Или настолько честолюбива, что хочет добиться невозможного — вызвать симпатию Ольгерда? Странно, хотя вполне в её духе. А ещё — почему не приехал Виктор и стоит ли по этому поводу волноваться?

Пальцы Альбины дергали и выкручивали тонкую ткань закладки. Обрывки ниток один за другим ложились на страницы раскрытой книги, но она не замечала этого. Как и не обратила внимания на то, присаживался ли кто-то рядом или, может, проходил мимо. Наверное, она и звук гонга пропустила бы, не заметила оживившихся гостей, если бы её не потрогали за плечо.

Альбина подняла голову — перед ней стояла матушка и улыбалась. Дочь приподнялась, а с колен упала на пол книга. Пришлось наклоняться и подбирать.

— Алечка, пойдём. Мне рассказали, что сейчас будет! — Матушка волновалась и, как это всегда бывало в такие моменты, суетилась. — Пойдем, пойдём!

— А что будет? — Альбина, не глядя, сунула книгу на ближайшую полку.

Матушка повернулась туда, сюда, будто высматривала кого-то, всплеснула руками, потянула Альбину, отпустила, опять оглянулась и снова схватила за руку.

— Нам приносили бумажки, и мы писали, что сегодня больше всего запомнилось. Я увидела, как одна… дама, — матушка смутилась, — вписала имя мага и твоё и так обрадовалась! И тоже написала тебя! Пусть все на тебя посмотрят. Ты такая у меня умница, ты любому понравишься!

Итоги, значит… Альбина постаралась не прикусывать губу. Вот так итоги будут!.. Но не стоит думать о плохом, вдруг да ошибка?

Матушка спешила за другими гостями, придерживая на сгибе локтя руку дочери, и улыбалась. В большой гостиной, знакомой Альбине по живым картинам, куда принесла их реденькая река гостей, было душно. Люди стояли и сидели, переговаривались, смеялись и шутили. На возвышении что-то говорил важный слуга — уже знакомый Альбине распорядитель. Но им, стоявшим в последних рядах, старика было почти неслышно. Гости, кто находился ближе к возвышению, время от времени хлопали, когда стоящий рядом со слугой хозяин дома с широкой улыбкой передавал маленькие сувениры, сопровождая поздравлениями. А что за сувениры и почему, не понять.

И вот хозяин сделал шаг вперед и громко, так, что стало наконец слышно всем, произнёс, приподнимая над головой пучок мятых бумажек:

— И, по всеобщему мнению, героями сегодняшнего вечера стали месье Альберт Бономме и его спутница, мадмуазель Альбина