договариваясь о следующей, кто-то стал вставать и переговариваться с теми, кто хотел занять их место, кто-то жал руки партнёрам по игре. Победитель встал и повернулся к Альбине. Он не был юн, но и стариком назвать его было бы неправильно. Взгляд мужчины оказался доброжелательным, и Альбина отметила, что если бы по пальцам можно было представлять человека, то этого она примерно так себе и представила бы.

Мужчина, поклонившись Альбине, приветствовал:

— Рад снова видеть вас, мадмуазель. — И взяв её руку, поцеловал.

Альбина чуть нахмурилась и, почти не скрывая иронии, уточнила:

— Мы с вами танцевали на балу у Дайконов. Второй танец. Верно?

Она напряглась, ожидая услышать если не упрек, то все же никак не что-то хорошее. Господин чуть склонил голову, присматриваясь, и едва заметно улыбнулся.

— У вас было такое испуганное лицо, что я опасался обморока. Неужели всё-таки запомнили?

Альбина почувствовала себя свободнее. Брови сами приподнялись удивленно, она улыбнулась.

— Испуганное? Я… волновалась. Первый бал. И вас я всё же немного запомнила. Вернее, ваш камзол. На нем ещё были пуговицы.

Альбина поняла, насколько нелепо то, что она говорит, но господин, слушавший внимательно, оставался спокоен, и на лице его не мелькнуло и тени неприязни. От облегчения девушка едва не засмеялась.

— Простите мне мою забывчивость, месье… — пробормотала неловко.

Господин чуть двинул губами, чтобы напомнить своё имя, как рядом раздался крик:

— Вот! Вот! Видите? Это она подсказывала господину Бономме! И теперь они смеются над нами и обсуждают, как облапошить доверчивых людей в следующей игре!

Месье Бономме — вот как его зовут, хоть бы теперь не забыть! — отпустил руку Альбины и обернулся к крикуну.

— Что? Молчите?! Правда глаза колет? — всё больше и больше повышал голос невысокий кругленький господин с алыми пятнами на щеках, пытаясь заглянуть в глаза более высокому господину Бонноме.

Вокруг собирались гости, привлеченные криком. Вперед вышел важный пожилой слуга, очевидно, распорядитель. Поклонившись, он успокаивающе произнес:

— За хозяином уже послали. И пока мы его ждем, месье, расскажите о ваших претензиях.

— Что рассказывать?! — распалялся всё больше мужчина, краснея уже не только лицом, но и лысиной. — Она ему подсказала! Подсмотрела у всех карты, а потом к нему подкралась и подсказала!

Важный слуга поклонился и вежливо ответил:

— Я слежу за соблюдением правил, господа. И знаю точно — нарушений не было. Девушка ни с кем не разговаривала.

— Значит, она магичка, скрытая магичка! И она подсказывала с помощью этих своих магических штучек!

Боже, какая нелепость! Альбина изумленно замерла: она подсказывала? Магией? Она — и магичка?

Но то, что было нелепостью для неё, не показалось таковым другим. Как ни странно, эта глупость, высказанная вслух, резко изменила мнение присутствующих. И если первые обвинения лысеющего господина были восприняты с некоторой долей иронии, то, когда речь зашла о магии, лица всех стали серьезными. Альбина обводила взглядом людей и понимала всё отчетливей — кажется, у неё неприятности.

Шум вокруг усиливался, завязывались споры о том, возможно ли было использовать магию, кто-то громко говорил о склочном характере некоторых неудачников и неумении принять поражение, кто-то — о том, что нужно запретить пускать женщин к игровым столам, а кто-то и вовсе требовал расследования и наказания виновных. Альбина держалась только благодаря месье Бономме: он глянул на неё ободряюще и ни на шаг не сошел с места, стоял рядом, едва касаясь её своим плечом, и оставался спокоен, несмотря на нараставший шум, всё больше напоминавший шторм.

Вдруг что-то случилось, что-то, чему названия не находилось — не крик, не стук и даже не шорох. Но все разом среагировали, стихли и так же дружно повернулись в одну сторону. Расступились.

У дверей комнаты стояли двое мужчин. Один постарше, в пышном расшитом камзоле с кружевами и бантами, явно задуманными, чтобы показать богатство и скрыть объемный его живот, и второй — невысокий, одетый в черный бархатный костюм, скромный и неприметный, особенно на фоне стоящего рядом. Да и сам этот мужчина был бы неприметным — такого не вспомнишь, увидев однажды. Если бы не волосы, собранные в хвост. Это единственное, что могло бы привлечь взгляд — мужчина с длинными волосами, но и только.

Альбина как-то сразу поняла, что пышно разодетый господин с брюшком — хозяин дома, второй, неприметный — королевский маг. Взгляды всех присутствующих сейчас скрестились на нём, а сам маг осматривал людей, одного за другим, будто перебирал книги на длинной полке. И смотрел он, не скрывая неприязни. И, возможно, поэтому или были ещё какие-то причины, но люди отводили взгляды.

Альбина поняла почему, когда и её глаза встретились с глазами мага, — это жутко. Взгляд светлых, какого-то нереального бирюзового цвета глаз на загорелом лице производил отталкивающее впечатление, хотелось закрыться, отвернуться, спрятаться. Ну или хотя бы отвести взгляд.

— Кто здесь использовал магию? — уронил маг тихие, но прозвучавшие, как удар огромного барабана, слова.

— Она!

Альбину резко толкнули в спину. Она хотела обернуться, чтобы увидеть "доброжелателя", но не смогла — потеряла равновесие, покачнулась и сделала шаг вперёд. Господин Бономме тоже шагнул, поддерживая её, и Альбина поблагодарила его слабой улыбкой.

А повернувшись к магу, снова наткнулась на бирюзовый взгляд. Неприятное ощущение бабочки, пришпиленной булавкой к бархатной подложке — ни двинуться, ни отступить, ни спрятаться. Сердце прыгало у самого горла, мешая дышать, ладони похолодели, а спина покрылась испариной. Это длилось всего мгновение, и пронизывающий взгляд уже снова скользил по лицам присутствующих.

— Кто обвиняет? — так же тихо проговорил маг.

Крикливого господина тут же вытолкнули вперед. Это, как ни странно, немного смирило Альбину с ситуацией. Вот только теперь кругленький господин не кричал, а беззвучно шевелил губами и нервно сглатывал.

— Почему так считаешь? — снова уронил маг, глядя всё так же пристально, неприязненно кривя рот.

— Девка — дура. Только и может, что подсматривать и болтать, — бормотание лысеющего господина выглядело… Выглядело как бормотание слабого и трусливого человека.

Тяжелый взгляд леденящих глаз ещё раз впился в лицо Альбины, затем упёрся в кого-то у неё за спиной. В месье Бономме?

— Господин маг! — у проигравшего вдруг прорезался голос, хоть и дрожащий, но настойчивый. — Проверьте! Вы же можете. Они перешептывались всю игру, я видел своими глазами!

— Перешептывались или использовали магию? — ещё раз тихо проговорил маг, снова прощупывая пронзительным взглядом девушку.

— Всё! Они всё использовали, лишь бы обмануть доверчивых людей! — теперь в визгливом голосе слышался надрыв и слёзы, глубокая обида на весь мир и, кажется, отдельно — на женщин.

— Чушь, — отмахнулся маг, отворачиваясь. — В ней нет ни капли дара.