Трефалкир понизил температуру тела ещё на пару градусов. Пока он осматривал пространство впереди себя, то попал в резкий порыв воющего ветра. Глаза пришлось прикрыть защитной мембраной. Из полученного в детстве опыта, дракон принял решение чуть свернуть крылья и позволить потоку нести себя в сторону. Как только тот ослаб, встретившись с ледяным возвышением, то Трефалкир выскользнул из этой ловушки и продолжил лететь по изначально заданному направлению. Втягивал ноздрями морозный воздух, определяя количество родичей и их настроение. Пока всё оставалось достаточно спокойным, можно попробовать магию. Дракон сосредоточился на нужной связи, на своих чувствах, прошептал заклинание. Пару минут ничего не происходило. Его окружал холод и вой ветра, несущего с собой снежные бураны. Потом он ощутил что-то. Волшебству потребовалось время, чтобы хоть как-то собраться и показать ему слабую, тонкую золотистую нить. Она слабо мерцала, как последний отблеск закатного солнца в тучах, прорываясь сквозь снег. Трефалкир полетел по этой линии, показывавшей ему правильное направление. Он ощущал себя единственным живым существом в этой белой пустыне, родичи не показывались, единственным соседом было протяжное завывание. Оно начинало действовать на нервы, и дракон не расслаблялся, готовый ко всему. Летел осторожно, прислушиваясь ко всем чувствам, чтобы во время среагировать на малейшее постороннее движение. Будь то взлёт ледяного дракона или снежный обвал. Через два часа лёта случилось неизбежное и предсказуемое. Однообразные пейзажи, состоящие из белого и серого, нескончаемые потоки ветра, практически полное отсутствие различных запахов сделали своё дело. Он потерялся не сколько в пространстве, сколько во времени. Не мог сказать, сколько именно часов он продолжает своё движение, не плутает ли он по кругу, как в каком-то безумном сне. Такое часто случалось в этом месте.

Можно блуждать много дней и в конечном итоге заблудится окончательно, но пока Трефалкира вела мерцающая золотом нить, он преодолевал это чувство некой нереальности происходящего. Сейчас могло иметь значение только то, куда приведёт его этот след. И дракон летел, упрямо преодолевая морозный холод. Вперёд, куда его уводила эта связь сердец, даже связь с детьми была не столь сильной. Рождённые от его крови, они были его частью, но Азайлас, не имевшая такого родства с ним, была частью его души, как и он был частью её. Они были одним целым, и ничто больше не имело значение. Трефалкир сначала кожей ощутил какое-то движение и метнулся в сторону, потом только услышал треск и скрип. Левое крыло задело падающей грудой снега и льда. Его тряхануло, но он выправил тело и спикировал вправо вниз, чтобы затем набрать высоту. Снежный обвал. Наверное, ветер порывом сдул всё с какого-нибудь плаца. Он обернулся посмотреть на рухнувшие глыбы, а когда повернул голову, понял что нить растворилась в воздухе. Единственная вещь, служившая неким ориентиром, исчезла. Сила этого места разрушила его магию. Стараясь не поддаваться плохим мыслям, дракон приземлился на скалистый уступ и перевёл дух. Здесь такое бывает. Он собрал мысли и повторил заклинание, снова отдавая часть силы. Линия появилась вновь, только теперь мерцала слабее и то и дело гасла. «Значит я уже глубоко в горах», определил чернокнижник, выстраивая в голове свой примерный маршрут. Это немного помогло ему успокоиться, и он продолжил путь дальше. Горы, ветер становились будто злее, желая прогнать незнакомца, не дать ему забрать то, что принадлежало этому месту. Лететь стало совсем трудно, ветер трепал кожаные крылья, надрывая края мембраны. Кровь не лилась, а застывала на морозе, запечатывая таким образом ранки. Пока на всё это можно было не обращать внимания. Пару раз его круто подбросило вверх неожиданным порывом, и он едва ли не впечатался в острый кусок льда, благо успел сотворить разрушающее заклинание, и влетел уже в ледяное крошево, которое не ранило его тело. Дракон вылетел на край ущелья, вдоль которого вела нить, и приземлился. Решил, что может эту опасную часть пройти на лапах, чтобы поберечь силы и крылья. Трефалкир утопал в снегу чуть ли не по локтевые сгибы, настолько сугробы были здесь глубоки. Снизу донёсся недовольный, даже разъярённый, рёв ледяного дракона, призванный отогнать незваного гостя. Чернокнижник не собирался задерживаться и шёл дальше, упорно пробиваясь сквозь толщу снега. Вскоре ущелье осталось позади вместе со своими хитрыми завихрениями воздуха. Снежные хлопья замельтешили чаще, ограничивая теперь ещё и поле зрения. Гнетущее ощущение оторванности, одиночества и безнадёжности усиливались. Но Трефалкир не сдавался этим эмоциям, следуя за тусклой нитью. Она терялась и дракон видел лишь небольшой её кусок прямо перед собой. Белое марево окончательно сузило круг обзора. Под лапами был снег, впереди был снег, на скалах и глыбах был снег, в воздухе был снег. Оценивать расстояние в такой обстановке очень трудно. И тут его накрыло странное, будоражащее и такое знакомое чувство. Вьюга ослабла, а затем превратилась в пушистый плавный снегопад. Мигающая нить успокоилась и приняла мерное свечение. Будто кто-то накрыл его своим крылом, отсекая от буйства природы. Его отец. Без малейшего сомнения, это его призрачное присутствие укрыло его. «Ты далеко забрался, сын мой. Ты вырос», зазвучал мягкий, чуть скучающий голос в его голове.

— Отец, ты всё ещё здесь, — с теплотой ответил Трефалкир вслух.

Мог отвечать и мысленно, но так казалось привычней. «Я всегда буду здесь. Ты потревожил мой сон своим чародейством», дракон сел на землю, обхватив себя крыльями. Пространство впереди неспешно делалось всё более и более различимым.

— Ты узнал его, да?

«Я научил тебя заклинаниям, твоё волшебство я узнаю всюду», Трефалкир зажмурился и будто бы потёрся мордой о воздух, будто бы тёрся о крыло отца. Физически Норрейвэтраз не покажется, потому что был… частью горы. Сейчас молодой дракон мог это осознать краешком сознания.

— Поможешь мне, отец?

На какое-то время воцарилось напряжённое молчание, нарушаемое лишь отдалённым теперь воем ветра. Чернокнижник не прерывал раздумий старшего. Тот всё же не обязан ему помогать в поисках Азайлас. Никто, собственно, не должен.

Снежинки медленно сыпались откуда-то сверху, и казалось нереальным, что здесь может хоть на время воцариться такой покой и безопасность. Дракон почувствовал, что вроде бы согревается под этой незримой опекой. «Это место злое, поэтому немного подсоблю тебе. Но всё всегда возвращается туда, откуда пришло, ты должен это помнить», наконец изрёк древний родич. Трефалкир склонил голову в почтительном поклоне, пока вокруг него и вперёд вдоль ярко засиявшей нити расширялась зона, где не дул сильный ветер. Он быстро, решительно полетел вперёд, стараясь полностью довериться названному отцу. В самом деле, его ничто больше не беспокоило: ни вой, ни