— Даня, а где ты научился так ловко шантажировать людей?

— Свет, скажешь тоже, шантажировать, — усмехаюсь. — Это деловые переговоры. Да просто заложен во мне этот навык, да и всё.

— Уж что-то много всего в тебе заложено, Даня, — Света пристально смотрит в мои глаза. — А иногда мне кажется, что ты вообще старый опытный дед, даже старше твоего Фирсова.

— Как любопытно, — удивляюсь. — У меня по поводу тебя возникают точно такие же ощущения, Свет. Уже частенько ты ворчишь.

— Что я старуха⁈ — негодует блондинка. — Эй, я же девочка! Мне нельзя такое говорить!

— Да? — мое удивление только растет. — А я думал, что у нас честный доверительный разговор.

— Хватит! Сам ты старик!

— Ну это ты уже говорила, ха. Повторяешься, Светлана Дмитриевна.

В возмущении она бросает маленький фаербол-бусинку. Ловко ловлю шарик ладонью, и он тут же развеивается. Дар Пустоты — полезная всё же штука.

А на самом деле переговорам я научился еще в армии. Основной способ заработать на срочке — это торговля. Продают абсолютно всё: съедобное и несъедобное, свое и обмененное, легальное и не совсем (речь о взрослых журналах). Сам я почти не барыжил, разве что обменивал импортный батончик на ведро дачных яблок, но и обычный призывник должен быть всегда начеку, а то тебе впарят какую-нибудь ерунду — платный внеплановый перекур или даже просто платный совет. Потом эти навыки пригодились и в апокалиптической пустоши. Чем только не обменивались с другими группами выживших. Правда, тут уже уровень товара сильно снизился: например, крысиное мясо меняли на самогон из навоза, который недавно жаждал распробовать Гумалин. Чудесные были времена.

По возвращению в крепость я бегом принимаю ванну. Немного медитирую в горячей воде, а когда открываю глаза, ванна уже засыпана лепестками роз. А за дверью раздается задорное хихиканье. Проказница Лакомка освоила новые подколы.

— Шеф, приехали дворяне Гансов, Меринин и Злобин, — докладывает гвардеец, когда я уже отмылся и закутался в махровый белый халат.

— О, наконец! А то уже война кончится, пока мы сидим в Роге.

— Значит, их мы и ждали, да, шеф? — Краснощекий юноша Василий смотрит на меня преданно, с восхищением. В его незамутненных детских глазах горит жажда битв.

— Ага, это наши союзники, — киваю. — Самих дворян впустите. А их отрядам велите разбивать лагерь за стенами. Если кому-то не хватает палаток, провианта, спальных мешков — поделитесь. Дворян же разместить с комфортом в самой крепости.

— Так точно, — гвардеец шустро убегает. Совсем молодой пацан, но быстрый как заяц. А еще это бывалый ветеран Аномалии. Ему на самом деле лет сорок. Ага, сам в шоке. Серега Сивых как-то рассказывал, что в окопах бойца укусила аномальная выдра, и после этого он не стареет. Причем боец неодаренный, да и анализы крови не показали никаких примесей. Он просто застыл во времени. Парню сильно повезло, потому что больше никто никогда не видел молодильных выдр. Один шанс на миллион.

Одевшись, я спускаюсь во двор. На крыльце доносится громкий недовольный возглас:

— Мои люди останутся ночевать за стенами⁈ — один из новоприбывших кричит на нестареющего бойца. — Да что это еще за самоуправство! Быстро зови Вещего!

— Звать никого не нужно, — громко вставляю я. — С приездом, граф!

Гости оборачиваются на меня. Да и не только они. Уже и жены выглянули на крики, вон Камила держит за веревку очередного Одаренного рептилоида, подвисшего в воздухе. Умница! Прогрессирует, не останавливаясь!

Графа Семена Гансова я узнал по гербу на военной униформе. Это он кричал на гвардейца. Сейчас обернулись к крыльцу также два других дворянина. По броским гербам я смог опознать Альберта Миринина с Кириллом Злобином, вассалов Гансова. Десяток их приближенных тоже хмуро оглядели мою персону. Ни у кого в глазах ни капли уважения. Вежливые же мне достались боевые союзники.

— Граф Вещий-Филинов? — спрашивает Гансов, сощурив глаза.

— Он самый, — я спускаюсь к дворянам и протягиваю руку. — Как добрались?

— Чудесно, — выцеживает дворянин, но на рукопожатие отвечает. — Вам не стоит брать в гвардию совсем молодняк. Мне этот малец сказал глупость, что моя гвардия останется за забором. Явно он не так вас понял.

— Он всё так понял, и ему сорок три, — качаю головой. — Он старше вас.

— Сорок…чего? — опешил Гансов, бросив взгляд на розовые щеки нашего нестареющего феномена.

— Срок три, — любезно повторяю я. — И нет, это не шутка, а своеобразная действительность. Так уж вышло, что я самый молодой мужчина в своем роду. И вам, кстати, всё правильно сказали. Всех ваших гвардейцев я не могу впустить. В казармах просто-напросто места не хватит. Крепость совсем небольшая.

— Тогда сделаем передислокацию, — заявляет Гансов. — Часть ваших бойцов пойдет спать на улицу, а часть моих займет казармы. Будет честно.

За моей спиной уже встали все жены, и от их возмущения, кажется, сейчас заискрится воздух. Но смысл ругаться? Нас всего лишь проверяют. Гансов пробует взять меня на слабо, и если выйдет, то продолжит давить и давить дальше, пока конкурирующий граф-первокурсник не окажется у него на подсосе. Забавно будет его сейчас обломать.

— Смешная шутка, — киваю равнодушно. — Вас с вассалами разместят в двух небольших комнатах. Сами решите сколько туда напихать к себе гвардейцев. Я не против даже если вы натолкаетесь туда как как сардины в банку.

Лицо Гансова мрачнеет, два его прихвостня-вассала секундой позже проявляют те же самые эмоции. Вот это дрессировка! Мигом подстраиваются под хозяина!

— Кажется, вы не понимаете, — Гансов, похоже, решил еще раз попробовать поборзеть. — Я как командующий миссией «Тибет»…

— Впредь давайте без ложных самонареканий, граф, — я твердо прерываю его. — Иначе мне придется говорить с вами более жестко. Я общался напрямую с Владиславом Владиславовичем. Командующим миссией назначен Фирсов. Где он, кстати? — оборачиваюсь