– Что тебе, Сын Нага? – увидев приблизившегося нукера, спросил пресветлый султан Крыши Мира. Никто не звал этого воина по имени, да и не знал его имени почти никто. Поговаривали, что, если кто-либо впадал к Шерхану в немилость, он посылал свою «тень», и человек пропадал, будто и не рождался на этой земле.

– Я запускал в небо чеглоков, о высокий господин! Один из них принес добычу – золотого голубя.

Повелитель Крыши Мира нахмурился. Всякому по эту сторону Срединного Хребта было ведомо, что еще сам Аттила завел обычай метить почтовых голубей золотистыми нитями, обмотанными вокруг шеи и птичьей лапки. Всякий, кому довелось обнаружить золотого голубя, под страхом немедленной расправы был обязан доставить птицу ко двору Пророка или в стан его наместника. Награда всегда была достойной, но стоило кому-то раздобыть кусок золотистой нити и бросить во двор соседа… В лучшем случае все ограничивалось казнью главы семейства. Хорошо еще, что достать такие нити было почти невозможно. Что ж, голубь был доставлен наместнику, и это снимало ответственность с тишайшего Сына Нага.

– Птица была с письмом?

– Да, мой повелитель. Она жива, чеглок лишь слегка прижал ее. Так что, если понадобится, мы сможем…

– Давай письмо, – протянул руку властитель Крыши Мира и, взяв перетянутый лентой небольшой свиток, развернул его и углубился в чтение. Послание скупо, но четко сообщало, что Тимур, благодарение Пророку, идет на поправку и скоро будет готов вступить в бой, что он принял все меры, и теперь Светлый Рыцарь Лешага побежит, как щенок на поводке. Красиво выписанные буквы аккуратно складывались в слова, но те расплывались пред зоркими не по годам глазами Шерхана: «…и теперь он готов занять Врата Барсов и удерживать их до прихода войска Арслана…»

Султан закрыл глаза, надеясь на чудо, моля Пророка, чтобы морок развеялся или сам он, блистательный халиф Шерхан Грозный, покоритель Южного Предела и Нерушимый Столп Веры, оказался где-нибудь в гуще боя, на волосок от гибели.

Седые ресницы его взмыли вверх – мир все так же неспешно жил под серым небом. Лес, река, слабеющий отблеск горных вершин в голубоватой дали… Там, на пути к перевалу, цитадель Врата Барсов – неприступная твердыня на входе в его страну. Опоздав, он рискует застать дверь накрепко закрытой. Но это полбеды. Беда в другом! Султан не мог поверить своим глазам и перечитывал записку вновь и вновь: все так и есть, как это ни горько сознавать, – послание изменнику Эргезу написано его, Шерхана, сыном – отступником!

* * *

…Лил оглянулась: отдыхающий лагерь, чутко спящие кони у импровизированной коновязи, тлеющий неподалеку костерок и огромная фигура Бурого возле него. Никого чужих. Да и не пропустил бы Лехин побратим никого так близко к их стоянке. Он только с виду неспешный увалень. А так ему и ловкости не занимать, и всю округу он на полдня пути чует, где кого несет да кто что задумал. Она еще раз посмотрела на широкую спину гиганта. Та излучала безмятежную уверенность.

– Не пугайся, – мягко, но требовательно попросил звучащий в голове мужской голос. Будто можно было спокойно принять такое странное пробуждение.

– Кто ты? – тихо спросила Лилия.

– Друг, – отозвался неизвестный.

Девушка была уверена, что прежде слышала этот голос не так давно, только вспомнить так и не смогла где.

– Какой еще друг? – Она попыталась заставить мысли звучать сурово.

– Это неважно. Ты, главное, не тревожься. И не проснись сейчас.

– Я не сплю, – удивилась Лил. – Сижу вот, смотрю на огонь. Ты сам-то где?

– Меня рядом нет. Я еще далеко от тебя. А ты спишь.

– Не сплю. – Она хотела гневно вскочить, но почувствовала, что ноги тяжелые, а земля покачивается, точно колыбель.

– Следи за огнем, – попросил голос.

Лил невольно поглядела на пламя. То вдруг обрело зеленый оттенок, затем расцвело охапками лесных цветов. Те о чем-то переговаривались, кивали разноцветными головками, размахивали листьями, будто люди на торжище руками.

– А вот Бурый, – продолжал невидимый собеседник. Широкая спина вдруг начала преображаться. Сквозь одежду все больше проступали два ряда широких зубцов, а склоненная к пламени голова вдруг обзавелась парой широченных, будто костяные лопаты, зубчатых рогов.

– Что это? – ужаснулась Лил, закрыв рот ладошкой, чтобы не закричать. Мир перед ней вновь изменился. Огонь, как прежде, с аппетитом уминал сухой хворост, подбрасываемый Бурым. Тот сидел как ни в чем не бывало, ни зубцов, ни рогов. – Я схожу с ума! – ужаснулась девушка.

– Нет, – успокоил голос. – Это я хозяйничаю в твоем сознании. А ты спишь. Все, что ты сейчас видела, – наведенное марево, обычный морок.

– Никто не смеет… – попыталась было возмутиться Лил.

– Верно, верно, – оборвал ее неведомый собеседник. – Кроме той, которой ты сама позволила.

– Я никому не позволяла!

– Ну конечно! – В голосе слышалась насмешка, однако беззлобная и потому не обидная. – А как же мудрая Асима?

– Она помогает мне понять… разобраться с наследием Видящего Путь, – вступилась девушка.

– Так-то и я тебе помогаю, – иронично заметил невидимый собеседник. – Я ведь в голове у тебя ничего не менял, прошел лишь теми путями, которыми прежде хаживала твоя мудрая подруга.

– Не насмешничай, она добрая женщина и так много знает.

– Она мно-ого знает. Куда больше, чем ты можешь себе представить. Но сейчас она будет знать все, что знаешь ты, а ты, в свою очередь, все будешь видеть, слышать и воспринимать так, как пожелает она. И действовать так, как повелит она.

– Это ложь!

– Там, где Гюрза, – всегда ложь, вот это – правда.

– Нет. Я не знаю, кто ты такой, но ты хочешь зла этой бедной женщине. А она хочет лишь добра. Уходи!..

Кто-то слегка толкнул ее в плечо, затем сильнее.

– Лил! – раздалось где-то совсем близко. – Очнись, Лил!

– Да. – Она тряхнула головой, вмиг поняв, что все это время спала. Невдалеке горел костерок, возле него сидел Бурый. Кони у импровизированной коновязи чутко прядали ушами. Над ней склонился ее ненаглядный Леша, отчего-то встревоженный и с ножом в руках.

– А где же змея? – увидев, что Лил открыла глаза, спросил он.

– Не знаю. Какая змея? – Она приподнялась на локте, вглядываясь.

– Ты все время шептала: гюрза, гюрза.

– Должно быть, приснилось что-то, – растерянно прошептала Лил, пытаясь вспомнить недавний сон. – Понять бы к чему.

* * *

…Вельбот падающей звездой разрезал утреннее небо. Править таким утлым суденышком опытный астронавигатор, первый лейтенант Дюпри, мог хоть с закрытыми глазами. Автоматически проделывая необходимые манипуляции с маршевым и реверсным двигателями, он с интересом разглядывал бескрайнее зеленое море родной планеты его далеких предков. Земля казалась ему огромной и совершенно необитаемой. Он вспоминал знакомые с детства пейзажи Эндимион-сити, купола противометеоритной защиты, строения, покрытые блестящими террасами солнечных батарей. На каждой террасе рос идеально ухоженный сад, заботливо согретый и взлелеянный умелыми руками сотрудников зеленого сектора – одной из главных служб планеты. Он и сам с детства был добровольным помощником этих людей и даже собственноручно вырастил несколько деревьев, до верхушек которых теперь с трудом доставал рукой. Но чтоб вот так…