Я вздрогнула от порыва ветра, и Йен укрыл меня своим пальто. Пробормотав слова благодарности, устало опустила голову на плечо Лукаса. Не помню, когда последний раз я чувствовала себя в такой безопасности.

Я разобрала свое имя сквозь шум ветра и мотора и поняла, что Керр общался по рации. Затем заметила на реке лодки Службы береговой охраны.

– Они меня ищут? – спросила я Лукаса.

– Да, но, полагаю, не столько тебя, сколько твое тело.

Я вскинула голову от шока.

– Они думают, что я мертва?!

– Думали. Керр как раз сообщил им, что ты у нас.

Я открыла рот, но не смогла сказать ни слова. Все считали меня мертвой. Не мне их винить – в конце концов я прыгнула в воду за келпи. Но мысль о том, что они искали мое тело, вызвала у меня дрожь. Я укуталась в пальто Йена, пытаясь согреться, и Лукас обнял меня крепче.

– Как вы нашли меня? – спросила я, когда снова обрела дар речи.

– Можешь поблагодарить за это Фаолина. Он прослушивает линию связи Агентства и утром услышал отчет об исчезновении троих охотников, которые прошлым вечером отправились к реке. Двое из них считались мертвыми. Ты числилась среди них.

Фаолин помог спасти меня?! Я сомневалась, что мой мозг выдержит столько потрясений за один день.

– И что, вы решили поискать меня, хотя думали, что я мертва?

– Агентство обнаружило тело только одного охотника, и Конлан сказал, что не стоит так быстро списывать тебя со счетов, – Лукас усмехнулся. – Как всегда, его интуиция не подвела.

Я нахмурилась, осознав, что Конлана с ними нет.

– А где он?

– Они с Фаолином в вертолете, который нашел тебя.

Мы замолчали на несколько минут, а затем Лукас сказал:

– Не хочешь рассказать, как ты чуть не утонула из-за келпи, а потом оказалась вполне себе живая на острове?

Я поведала о событиях прошлой ночи. Объяснила, как освободилась от келпи, и описала камень, который сорвала с ее гривы. Лукас ни разу не перебивал мой рассказ.

– Камень еще у тебя? – полюбопытствовал он.

– Я… – я похлопала по карманам и с ужасом посмотрела на Лукаса. – Я помню, что держала его, прежде чем уснуть, но теперь его нет. Что это?

Он молчал с несколько секунд.

– Догадываюсь, что это камень богини.

– Никогда о таком не слышала.

– Ничего удивительного, это ведь фейская легенда. Согласно преданию, камни из трона Аэдны были подарены существам, которые завоевали ее расположение. Поговаривают, что келпи – одно из ее любимых творений.

– Ого. – Аэдна являлась фейским божеством, которое создало мир фейри и всех его обитателей. От мысли, что я держала что-то, чего касалась ее рука, по мне побежали мурашки. – Что он делает?

– Никто не знает. Камень может носить только тот, кто снискал благосклонность Аэдны, и, насколько мне известно, ни один придворный фейри не был благословлен богиней.

– Благословлен богиней, – с придыханием повторила я. – Если хочешь вернуться и поискать его, я могу показать, где спала. Возможно, он все еще там.

Лукас вздрогнул, словно мои слова удивили его.

– Это щедрое предложение, но его там не будет. Камень всегда со своим законным владельцем.

– Келпи, – я вспомнила, как она наблюдала за мной этим утром. – Я вот чего не понимаю. Почему она не напала на меня, обнаружив рядом со своим жеребенком?

– Не знаю, – признался он. – Возможно, она подумала, что ты утешала детеныша в ее отсутствие. Или то, что он тебя не боялся, внушило ей, что ты не представляешь угрозу.

– Или ты действительно невероятно везучая, – вставил Йен. Я подняла взгляд на его ухмыляющуюся физиономию и поняла, что он впервые обратился ко мне.

Все эти разговоры меня вымотали, и я закрыла глаза, чтобы отдохнуть пару минут. А следующее, что я помню, это как меня несли к внедорожнику и снова сажали на колени Лукасу.

– Вы везете меня домой? – спросила я, зевнув.

– Тебе нужно к врачу, – твердо заявил Лукас. – Мы едем в больницу.

Я посмотрела на пустое сиденье рядом с ним.

– Тебе не обязательно везде носить меня. Я могу сидеть самостоятельно.

– У тебя изранены ноги, поэтому тебе нельзя вставать, пока их не осмотрит врач.

Я слишком устала для споров и просто прислонилась к нему.

Не успела я моргнуть, как оказалась в приемном покое. Я ожидала, что нам придется стоять в очереди, но Лукас с кем-то поговорил, и меня немедленно осмотрели. Веселый медбрат промыл мои раны и перевязал ступни, пошутив, что я в два счета встану на ноги. Затем врач сообщил, что мне придется остаться на ночь из-за моего «мучительного испытания». Я собиралась домой к Финчу, который к этому времени наверняка был вне себя от паники, но, несмотря на все возражения, мне не удалось убедить их отпустить меня.

Медсестра закатила меня в палату, где я позвонила Вайолет. Ей потребовалось целых пять минут, чтобы успокоиться после того, как она услышала мой голос. Как и все остальные, она думала, что я утонула в реке. Когда она снова смогла мыслить здраво, я попросила ее сходить ко мне домой и проведать Финча перед больницей. Она заверила, что обо всем позаботится и что мне не о чем волноваться.

Я не видела Лукаса и его людей с тех пор, как меня положили в отделение, но и не ждала, что они будут торчать тут весь день. Они и так сделали более чем достаточно и могли считать, что долг их принца выплачен сполна.

– Я могу принять душ? – спросила я медсестру, которая привезла меня в палату.

Она приняла во внимание мой неопрятный вид и показала на ванную комнату.

– Да, тебе туда. Помощь нужна?

– Думаю, я справлюсь.

Перед уходом она дала мне полотенца и чистый халат. Я скинула грязную одежду на пол и осторожно ступила под горячую воду, застонав от удовольствия. Я бы простояла там целый час, если бы не болевшие ступни и смертельная усталость.

Я быстро нанесла шампунь на спутанные волосы, намылила тело, сполоснулась и вышла. До чего же хорошо снова быть чистой! Еще бы поесть и отоспаться в теплой кровати – и скоро я буду как новенькая.

Я просушила волосы полотенцем, но не смогла их распутать – попытки расчесать их пальцами оказались бесполезны. Без кондиционера и профессиональной расчески на них не было управы.

Мой смех быстро оборвался, когда пальцы коснулись чего-то маленького и твердого, крепко привязанного к прядке на затылке. Я изогнулась и оттянула волосы перед зеркалом, хотя и так знала, что это – гладкий камешек не больше пары сантиметров, почти незаметный за густыми кудрями. Только теперь он был не белым, а точно такого же рыжего оттенка, что и мои волосы.