— Давай подойдем поближе, — шепнул он, — и зададим несколько вопросов.

Придвинувшись к столу, он взял какую-то книгу, сделав вид, что заинтересовался ее названием.

— Что вы изучаете?

Реджинальд, не поднимая глаз, показал на книгу, а затем на стол:

— Положите ее, пожалуйста. Она мне сейчас понадобится.

Билли вернул книгу на место:

— Прошу прощения.

Реджинальд положил обе ладони на стол и вздохнул:

— Это я приношу свои извинения. Такова моя работа — помогать попечителям библиотеки. Пожалуйста, простите меня… вы назвали свое имя?..

— Я его не называл. Меня зовут Билли. А это моя подруга Бонни, — кивнул он в ее сторону.

— Билли… Билли… Откуда-то я знаю это имя. Вы здесь бывали раньше? — Он поднял голову, постукивая пальцами по скуле. — Уверен, что бывали. Вас интересовали книги по… Что же это было? — Он щелкнул пальцами. — Ну да! Искусство. Точнее, карандашные наброски разных чудовищ. Разве вы специально не искали произведения искусства, посвященные драконам?

Билли почувствовал бурный прилив адреналина. Реджинальд должен быть его отцом! Кто еще может знать о его интересе к драконам? Но что толку в этом, если его отец не знает, кем он был? Страшнее пытку трудно придумать. Тем не менее какие-то искорки памяти Реджинальда давали надежду. Билли оставалось только придумать, как раздуть из них пламя.

— По вашему молчанию я вижу, вы что-то забыли, — продолжил Реджинальд, — но откуда-то я точно помню вас… явно что-то связанное с изображениями драконов.

— О, простите. Я задумался. Но вы были правы. Я художник, и я интересуюсь драконами. — Билли показал на карандаш Реджинальда, лежащий на бумаге с заметками. — Могу ли я показать вам?

— Да, будьте любезны.

Билли быстро набросал образ дракона и повернул его к Реджинальду, отчаянно надеясь, что он оживит его память.

— Что вы знаете о них?

— Мифические создания, — сказал Реджинальд, глядя на рисунок. Он кивнул на полку слева. — «Мифология» стоит рядом с «Музыкой». Но если вы хотите знать мое мнение, то не стоит тратить время или усилия на их изучение.

Билли положил руку на книгу, помня на этот раз, что не стоит брать ее.

— То, что вы изучаете, конечно, куда важнее.

— Похоже, что только для меня. — Реджинальд открыл папку с газетными вырезками. — Но я вам расскажу об этом. Меня все здесь считают местным дурачком — не страшно, если и вы так решите.

Билли сжал предплечье Реджинальда, надеясь, что его прикосновение окажет какое-то воздействие. Реджинальд сделал попытку высвободиться, но Билли его не отпустил, и отец расслабился.

— Пожалуйста, доверьтесь мне, — мягко сказал Билли. — Я вовсе не считаю вас сумасшедшим.

Бонни, оказавшись рядом с Реджинальдом, уставилась на газету, лежащую на титульной странице книги:

— Это газета вашего города? «Дейли геральд»?

— Это газета для местных. — Он ткнул пальцем в страницу. — Обратили внимание на дату?

Барабаня карандашом по столу, Билли изучил газету:

— М-м-м… нет. Я тут вообще не вижу даты.

— Верно. — Реджинальд перевернул страницу. — А теперь вы видите какое-то сходство между этими двумя номерами?

Билли взял в руки страницу и внимательно изучил первую и вторую.

— Да. Я могу сказать, они полностью идентичны.

— И опять-таки верно. — Он показал на заголовок. — Например, прочитайте эту статью о пикнике в День Основателя.

— Я видела ее на стойке у Сары, — сказала Бонни. Она медленно провела пальцем по статье сверху донизу. — Всем рекомендуется к часу быть готовыми к большому событию, так что лучше всего покупками заняться с самого утра. — Она добралась до последней строчки. — Будут закуски, развлечения и дружеские встречи, так что приходите и празднуйте со своими соседями.

Реджинальд перелистал страницы в папке:

— Я собираю их и складываю. Каждое издание точно такое же, как и предыдущее. Каждый день вся деревня собирается на общественный пикник, и они никогда не осознают, что все то же самое было вчера. И насколько я могу судить по своим наблюдениям за людьми, да и за собой, у меня складывается четкое впечатление, что пикник — не единственное повторяющееся событие. Каждый день все члены общины сталкиваются с той же рутиной. И похоже, меня единственного беспокоят эти повторения.

— Вы кому-нибудь показывали свою подшивку? — спросил Билли.

— Мэру и констеблю.

— И что они сказали?

Реджинальд хмыкнул и с треском захлопнул обложку.

— Они обвинили меня в ненужном коллекционировании вороха сегодняшних газет и придумали какую-то бредовую историю, чтобы привлечь внимание к моему душевному нездоровью.

Дверь между библиотекой и книжной лавкой скрипнула. Билли понизил голос:

— Но не может быть, чтобы они при этом были серьезны. Чего ради они обвинили вас во лжи?

Реджинальд не счел нужным понижать голос.

— Они были серьезны и отнеслись ко мне с материнской заботой. Они не имеют представления, что сами крутятся как белка в колесе. И по мере того, как кончается день, я ловлю себя на том, что начинаю повторять собственные действия. Похоже, я забываю, что делал предыдущим днем, и вспоминаю вчерашние занятия только после того, как повторяю их сегодня. Таким образом, я убежден, что постепенно становлюсь одним из них, и день за днем образ моих действий не меняется, я лишь тупо принимаю тот факт, что топчусь на одном месте.

Взмахом руки Реджинальд показал на книги:

— Когда я провожу свои исследования о происхождении этого местечка, у меня возникает смутное ощущение, что я уже читал эти книги, анализировал те же самые мысли и приходил к тем же выводам — лишь для того, чтобы забыть их к утру. — Он швырнул папку через комнату, и газетные вырезки разлетелись по воздуху. — Ха! Скоро я и вас перестану узнавать!

Тяжело дыша, он взъерошил волосы.

— Я… я… извините меня. Как видите, меня с легкостью можно принять за сумасшедшего. Я думаю, что было бы куда лучше, если бы какой-нибудь робот, чуждый моим обстоятельствам, занимался моей ежедневной рутиной. — Внезапно он как-то странно посмотрел на Билли и нахмурился. — Но если вы один из них, то должны были приходить сюда вчера, а это означает, что я забыл ваш визит. — Он взял другую книгу и ударил ею по столу. — Надежды нет! Я обречен на судьбу хуже, чем в аду!

Билли больше ничем не мог помочь ему. Он обнял Реджинальда и с силой прижал его к себе.

— Нет! — вскричал он. — Вы не обречены. Я знаю, как выбраться отсюда!

Бонни с другой стороны тоже обняла Реджинальда:

— Бог прояснит вашу память. Я знаю, он это сделает.