ради чего мужики готовы прекратить уже начатую драку, очень многого стоит, поверь моему опыту. Ради своих детей-то не каждый остановится…

Последнюю фразу остроносая брюнетка произнесла без привычного ехидства, а потом и вовсе к окну отвернулась, с преувеличенным интересом наблюдая за завихрениями метели. В общем, разговор с Ильгирой ясности не внёс, но немного успокоил. По крайней мере, не я одна такая доверчивая. А лохануться в компании всё-таки не так обидно, как в одиночестве.

Когда мы с Мейером вернулись в номер, он осторожно приобнял меня, поцеловал в плечо и спросил:

— Тебе помочь уснуть?

— М-м-м, конечно, — томно промурлыкала я, представляя разные активности, которые очень хорошо способствуют крепкому сну и благотворно влияют на здоровье.

Мейер улыбнулся и помог мне снять платье. Я предвкушающе улыбнулась. На ладони вилерианца вспыхнула маленькая магическая сфера, выросла в десятки раз и окутала меня тёплым бархатистым невесомым одеялом. Ноги подкосились, веки потяжелели, голова безвольно склонилась набок, и я уснула даже раньше, чем этот коварный стервец уложил меня на постель.

Из блаженного крепкого сна без сновидений вырвал низкий голос.

— Лисса!

Мейер будил меня короткими поцелуями. В комнате было прохладно и темно, поэтому вылезать из кровати не хотелось совершенно.

— Нет её, — буркнула я и натянула одеяло повыше.

— А если найду? — игриво спросил вилерианец, а потом добавил уже серьёзным тоном: — Ненаглядная, я знаю, как сильно ты устала и измучилась, но уже сегодня ночью мы будем дома, и ты отдохнёшь вволю. Будешь заниматься тем, что тебе нравится, столько, сколько захочешь, обещаю ни к чему тебя не принуждать. Но нам важно как можно скорее оказаться в клановых землях. Мы и так дали вам целый день отдыха. Большего позволить в наших обстоятельствах просто нельзя. Хочешь, я отнесу тебя в ванную?

Предложение, конечно, хорошее, но наглеть всё же не стоило. Я завернулась в одеяло и потопала делать утренние дела, а потом поела без аппетита. Он ещё не проснулся, крепко спал в обнимку с желанием выходить на улицу. Последнее вообще впало в спячку до весны.

Одеваясь, я наткнулась в саквояже на запасы еды, положенные камеристкой, и хотела отдать их вилерианцу, чтобы не испортились, но он ушёл относить подносы с посудой. Я выглянула в коридор, но Мейера там уже не было, зато в номере напротив обнаружился бордовый задира, который тут же расплылся в кровожадном оскале, символизирующем, по всей видимости, радость от встречи со мной.

Я попыталась закрыть дверь, но бордовый молниеносно оказался на пороге и воткнул мысок сапога в проём.

— Какая очаровательная яркая красотка… и в компании Дарлегура. Я бы одел такую чаровницу в лучшие меха и жемчуга, а не в затрапезный плащ. Винрауты всегда были куда щедрее к своим женщинам, чем другие.

— И явно навязчивее, — недовольно фыркнула я. — Отойдите!

— Мы не успели познакомиться, — шире улыбнулся непрошенный гость, и мне пришлось отступить внутрь комнаты, потому что стоять рядом с ним стало неприятно.

Отвоевать у него дверь можно даже не пытаться — комплекцией он не уступал Мейеру и весил как минимум раза в два больше меня.

— Я не хочу с вами знакомиться! — нахмурилась я. — Вы ведёте себя неприлично.

— Красавица, тебе ничего не угрожает. Разве я смог бы причинить вред такой милашке? — бордовый продолжал стоять в проходе, а Мейера всё не было и не было. — Может, хочешь сбежать со мной? Я буду заботиться о тебе, как о королеве.

Раздевающий взгляд непрошеного гостя прошёлся по моей фигуре, и комната вдруг показалась до неприличия тесной. Дыхание перехватило. Я запнулась о стоящие у входа сапоги и едва не упала, запутавшись в ногах. Бордовый кинулся внутрь комнаты, чтобы подхватить, но его сбил с ног мощный синий вихрь. Бахнула дверь и отрезала меня от коридора. Оттуда донеслись грохот и рычание, будто медведь решил свалить сосну. Когда я наконец распутала ноги и выглянула из комнаты, тут же ужаснулась увиденному: жених сидел верхом на бордовом и буквально вколачивал того в пол.

— Мейер! — воскликнула я.

— Лисса, быстро внутрь! — рявкнул он в ответ.

Я испуганно отступила в комнату и потерянно замерла. Он же не убьёт этого бордового?

Додумать мысль не успела: дверь распахнулась, и злющий, как медведь, у которого не срослось с сосной, Мейер за волосы втащил бордового, заломив ему руку за спину.

— Прошу прощения за навязчивость, — сдавленно проговорил незваный гость и тут же был отпущен на волю, для скорейшей встречи с которой Мейер отвесил ему смачного пинка.

Судя по наносимым ударам, у бордового вместо лица должно было остаться кровавое месиво, а у него только глаз заплыл. И вид он имел пусть не цветущий, но явно с жизнью не прощающийся.

— Лисса, ненаглядная, ты не испугалась? — заботливо спросил жених, с хрустом вправляя себе руку.

— Мейер, что с твоей рукой? — сипло ужаснулась я.

— Ничего, сломал, сейчас пройдёт. Главное — ты. Он не успел тебя обидеть?

— Нет. Господи, Мейер, да чёрт бы с ним, что с рукой? Что значит «сейчас пройдёт»? Нужен целитель!

Вилерианец посмотрел несколько удивлённо, а потом успокаивающим тоном проговорил:

— Ненаглядная, я вилерианец. Меня очень сложно убить, разве что голову отрезать. А рука сейчас зарастёт.

Кисть уже светилась бледно-голубым светом, и я постаралась выдохнуть.

— У тебя не будет неприятностей из-за этой драки?

— Нет. Они были бы у него, но на счастье Винраутов мы слишком торопимся, чтобы устраивать разборки прямо сейчас. Но я его запомнил. Он имя своё не говорил?

— Нет, — отрицательно помотала я головой. — Мейер, но как же так?.. Я думала, что ты его убьёшь!

— Лисса, я же не зверь. Обычно к чужим невестам не подходят, но этот какой-то совсем наглый и беспардонный попался. Не обращай внимания, как только мы поженимся, такие проблемы исчезнут сами собой.

Мейер размял кисть, которая уже перестала светиться и выглядела абсолютно обыкновенно — ни опухоли, ни гематомы, ни следов перелома, и подхватил все три наши сумки одной рукой. Второй поддержал меня под локоть, пока я обувалась, а затем положил на талию, когда мы вышли из номера.

При виде седла и конелося, флегматично жующего какую-то соломину, захотелось закатить истерику, но я покорно позволила усадить себя верхом, поплотнее завязала капюшон, чтобы не поддувало, и натянула на руки