Ободряюще улыбнувшись, Маркелов сказал:

— Ничего страшного.

— Год назад тебе прострелили бок, ты тоже говорил, что ничего страшного, — сурово посмотрела Инна на Маркелова. — Тогда ты сказал, что на тебя напали какие-то хулиганы.

Захар улыбнулся:

— Так оно и было.

— Ты тогда едва выжил, было серьезное нагноение.

— Я уже не помню деталей.

— Полгода назад ты пришел ко мне с рассеченной головой, тогда ты тоже говорил, что ничего страшного.

Захар продолжал улыбаться.

— Конечно. У тебя золотые руки, ты сумела меня выходить.

— Сейчас ты тоже пришел ко мне, но у тебя целы руки, целы ноги, твоя голова не рассечена и, кажется, в тебя никто не стрелял. Так что же случилось на этот раз?

Захар помрачнел. Инна угодила в самую точку. За свою жизнь он видывал женщин куда более красивых, чем Инна, да и любовницей она была не из первых. Но что в ней было настоящее — так это материнское начало. Он являлся к ней всякий раз, когда следовало залечить рану. Не изменил он привычкам и сейчас и, кажется, не ошибся.

— Я просто хотел тебя увидеть.

— Господи! Как же я тебя ненавижу и… люблю, — Инна прижалась к его плечу. — Ты всегда возвращайся. Слышишь, Захар! Знай, что здесь твой дом.

— Спасибо, — несколько растерянно кивнул Захар.

Рядом с ним была женщина, к которой он был искренне привязан, и этого было вполне достаточно для того, чтобы забыть о неприятностях. Пусть даже на время.

— Не знаю, что меня тянет к тебе. Ведь нельзя сказать, что ты очень хорош. Существует множество других более интересных мужчин. Но в тебе присутствует какая-то внутренняя сила. Я знаю, что мы никогда не будем вместе. Ты просто не создан для семьи. Даже если ты и останешься, то никогда не будешь мне верен. Ты ветреный, тебе нравятся женщины, и я у тебя никогда не буду единственной.

Захар прижал девушку к груди:

— Ну-ну, не хватало нам еще твоих слез. Ты же знаешь, что мы с тобой единое целое.

Ладони Захара уверенно прошлись по ее плечам. Пальцы помнили ее кожу, которая была необыкновенно гладкой. Захар поцеловал ее в шею и тотчас почувствовал исходивший от нее жар. Она хотела его и не скрывала этого. Красивые губы слегка приоткрылись, ожидая очередного поцелуя. И Захар не подвел, горячо поцеловав девушку, Захар осторожно снял с нее халатик. Трусиков на ней не было. Приятный сюрприз. Маркелов дотронулся пальцами до ее сосков, которые тотчас набухли, Инна, слегка отстранившись, стала осторожно расстегивать его рубашку. Быстрыми пальчиками отыскала конец ремня и, несильно потянув, расстегнула. Захар невольно улыбнулся — проделано все это было очень быстро и умело. Брюки упали к его ногам, оставалось только перешагнуть. Наклонившись, Захар поцеловал ее в соски и услышал утробный стон счастья. То ли еще будет, девочка, ведь я пришел просить у тебя прощения. Кончиком языка Захар провел от одной груди до другой, оставив узкую влажную дорожку. Вгляделся в ее глаза и, увидев, что они слегка затуманились, вновь приник губами к ее коже.

— Ты только не останавливайся, — попросила возбужденная женщина. И когда его язык коснулся ее живота, она невольно выдохнула: — Боже, как хорошо!

Маркелов поймал себя на мысли о том, что не мог понять, к какому именно богу было адресовано ее обращение. Впрочем, не столь это и важно.

Где-то здесь был стул, он пошарил вокруг себя рукой. Пальцы натолкнулись на стул. Захар придвинул его поближе. Захар знал, что в минуты близости тело Инны превращается в сплошную эрогенную зону. Он помнил случай, когда однажды она от нахлынувшего на нее счастья потеряла сознание, и Захар пережил несколько неприятных минут, прежде чем она вернулась к жизни. Ноги девушки слегка раздвинулись — возможно, она сама не осознавала происходящего. Захар был уверен, что если сейчас он притронется пальцами к внутренней поверхности ее бедер, то девушка, потеряв сознание, упадет в его руки.

Следовало действовать поделикатнее. Маркелов осторожно пододвинул стул и, сев на него, подтянул к себе Инну. Так-то будет поудобнее. С этой самой секунды Инна всецело находилась в его власти. Уткнувшись лицом в ее живот, он ощутил ее запах, такой знакомый, и только сейчас осознал, что ему не хватало его все это время.

— А теперь осторожно садись, — подсказал Захар.

Не размыкая век, Инна нерешительно шагнула к нему. Бедрами Маркелов ощутил прохладу ее кожи. Мимоходом отметил, что все ее тело полыхало, а вот ноги почему-то оставались прохладными. И тотчас позабыл об этой странности. Взяв девушку за талию, он подтянул ее еще ближе, так чтобы их тела плотно соприкоснулись. Ближе было уже некуда, Захар почувствовал ее энергетику, в такие минуты Инна бывала необыкновенно сильной. Обхватив руками его голову, она слегка застонала. Захар вошел в нее очень мягко, не ощутив сопротивления. Так, будто бы они были созданы друг для друга. На секунду Инна замерла, переживая волнующие ощущения, затем бедра ее ритмично задвигались.

— Господи, как хорошо! Где же ты был раньше? — тихо постанывала женщина.

Восторг был полным. Захар будто заново узнавал Инну. Всякий раз она бывала другой, поднимаясь на все большую высоту.

— Давай по-другому, — предложил он.

Женщина не возражала.

— Как ты хочешь? — шепнула она, по-прежнему не размыкая глаз.

Ее душа уже отыскала где-то в райских кущах заповедный уголок и не желала возвращаться на землю. Оно и понятно, на седьмом небе она была полноправной хозяйкой.

Пальцы Захара мягко поглаживали ладони Инны, он знал, что эта ласка доставляет ей огромное удовольствие. Только на первый взгляд может показаться, что ладони лишены сексуальности, но в действительности они чуткие и чувствительные. Захар несильно сжал ее пальцы, и тотчас из горла девушки вырвался сладостный стон.

— Доверься мне, — попросил Захар.

Взяв Инну за бедра, он уверенно приподнял ее ноги, так, что ее ступни оказались на его плечах. Слегка откинувшись, Инна крепко обхватила его шею руками. Совершенно иные ощущения. Захар погладил ноги женщины, вспомнив, сколько радости приносит ей эта нехитрая процедура. Приоткрыв рот, она учащенно задышала, Захар потянул ее на себя, сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее. Голова Инны откидывалась далеко назад, и он смотрел на ее шею, казавшуюся в этот момент необыкновенно длинной, на трепещущее горло. Когда он приостанавливался, чтобы насладиться ее обнаженным телом, то Инна ритмичными движениями поторапливала его. На губах Захара мелькнула улыбка — настоящая труженица, старается.

Маркелов всегда знал, в какой именно момент Инна достигнет наивысшего пика наслаждения, — по тому, как изменяется ее лицо, по судорожным движениям он чувствовал приближение сладостного финала всей кожей. Сейчас ей не хватало какого-то мгновения, и Захар, стараясь помочь ей, такими же ритмичными движениями устремился ей навстречу. Один рывок, другой, еще сильнее. И в следующую секунду ее острые ноготки впились ему в шею, расцарапав, и Инна, откинувшись далеко назад и одновременно расслабившись, издала глухой звериный рык. В сущности, она сама была волчицей. И в этот же момент его тоже с ног до головы накрыло обжигающей волной.