«Пока не получу деньги, не увидит Поташов негативов, — злорадно размышлял шантажист, взирая на своего клиента, который на экране с милой улыбкой давал интервью телевизионщикам. — Я понервничал, теперь его очередь».

Но Поташов, кажется, и не думал нервничать или искусно это скрывал.

Вскоре наступил день, когда негативы были аккуратно сложены в конверт и отправлены заказным письмом. Леня с облегчением вздохнул: наконец-то ему снова улыбнулась удача.

Родители не могли наглядеться на осунувшегося сыночка, наконец соизволившего навестить их. Леня с трудом впихивал в себя воскресный борщ и вяло отвечал на расспросы.

— Ты слышал, что произошло в дружном семействе Феофановых? — неожиданно спросил отец, попивая кофе.

— Что случилось? — насторожился Леня.

— Представь, у этого старого развратника оказалась еще одна жена и годовалый ребенок! Ты представляешь, это в его-то годы!

— Ничего экстраординарного в этом нет. У Виктора Гюго последний сын родился, когда ему было восемьдесят два.

— Ну, это Гюго… Но самое интересное в том, что какой-то добрый человек сообщил об этом его жене, и та, недолго думая, выгнала его из дома и с работы. Одним словом, он в мгновение ока лишился всего — денег, положения, уважения. Теперь он никто и имя его — никак. Говорят, его уже видели на бирже труда.

— Кто бы мог подумать, такой обеспеченный был человек! — задумчиво сказала Анна Павловна. — Как неожиданно круто может измениться жизнь! Кажется, сегодня у человека есть все, он катается-катается как сыр в масле, а завтра опять гол как сокол и никому не нужен — ни близким, ни друзьям…

— Это называется справедливостью, — сказал назидательно отец. — На чужом горе не построишь счастья. Сотворенное зло всегда возвращается, как бумеранг.

Леня скромно молчал. Если бы родители знали, кто и как восстанавливал эту справедливость! Это было далеко не таким абстрактным понятием, как судьба. Справедливость стоила одному человеку многих часов мучительно тяжелой слежки, остроумия и даже некоторого риска для жизни. Если бы они знали!..

После пережитых треволнений, парочки погонь и удачного логического завершения двух дел у шантажиста наступил период апатии. Ему казалось, что он не живет, а существует, что жизнь пуста и бессмысленна, что та грязь, в которой он барахтается по собственной воле, покрывает все и вся. В голову лезли философские мысли, что человек человеку волк и надо всегда первым стараться перегрызть горло врагу, иначе он съест тебя.

Размышляя подобным образом, Соколовский разгуливал по улицам, покупая себе абсолютно ненужные и непрактичные вещи вроде мешочка со смехом или страшной маски индейца с раскроенным черепом. Единственным разумным приобретением был мощный объектив, который позволял снимать с большого расстояния и практически при любых условиях освещения, кроме полнейшей темноты. Эта покупка свидетельствовала о том, что Леня не хотел бросать свое обременительное и опасное хобби.

Пока никакого дела не подворачивалось, надо было чем-то себя занять. Фотограф бродил по городу и опробовал свою покупку в разных ситуациях, при разном освещении. Он восхищался великолепной техникой, обладателем которой стал. Жалко только, что некому было оценить ее и не с кем было поделиться своим восторгом.

Леня снимал из окна свой двор, а потом печатал фотографии, на которых были видны мельчайшие подробности ландшафта, вплоть до количества зубов во рту гуляющих дошкольников. Вспоминая свою первую неудачу в загородном пансионате, он говорил себе:

— Эх, если бы у меня тогда была такая машинка, не пришлось бы лезть на рожон, изображая из себя телохранителя. Я бы спокойненько снял все из окна соседней дачи, и не пришлось бы Женьку волновать из-за починки его «Форда».

Кстати, серебристый «Форд» давно уже был отремонтирован так хорошо, что даже придирчивый Васюхин-старший не мог ничего разглядеть. «Форд» вовсю колесил по Москве, а Леня иногда с ужасом подумывал, не запомнил ли Кабан или его халдеи номер машины. Могут ведь вычислить хозяина через свои связи в милиции — у таких людей обычно все схвачено. Шантажист испытывал законное чувство вины за то, что подставляет своего друга, ведь Женьку могут запросто укокошить, и никто разбираться потом не будет. Немного утешала мысль о том, что при той бешеной гонке, которая происходила в ту ночь, вряд ли его преследователи смогли разглядеть номер.

Мрачный шантажист стоял у окна своей комнаты и смотрел в объектив на противоположный дом. Конечно, подсматривать частную жизнь людей нехорошо, но так интересно! Он отчетливо видел в полуосвещенном окне, как юная мать кормит младенца грудью и как тот беспорядочно машет ручками. Умилительная картина! И мадонна с младенцем были запечатлены на пленке.

Он видел, как семья смотрит телевизор, видел даже, что на экране происходит. Видел, как влюбленная пара — не то молодожены, не то просто любовники — страстно целуется, не стесняясь незашторенных окон. Да и кого им стесняться, расстояния между домами большие, невооруженным глазом трудно разглядеть подробности жизни соседей. Наблюдателю было грустно смотреть на чужое счастье. Он щелкнул кадр и перевел объектив на соседнее окно.

Там за кухонным столом сидели старичок и старушка — божии одуванчики. Их седые волосы, простая одежда, бутылка водки на столе свидетельствовали о том, что это скромные пенсионеры, на досуге предающиеся одному из самых излюбленных развлечений русского народа — тихому семейному пьянству.

Старички чокнулись и дружно выпили, закусили солеными огурчиками и налили по новой стопке.

«Интересно, получится ли этикетка от бутылки? — подумал Леня и автоматически щелкнул. — Этот опыт может потом пригодиться».

Между тем разговор престарелых людей становился все оживленнее. Они явно ссорились. Дед угрюмо молчал, бабка страстно размахивала руками перед его носом и что-то бурно доказывала. Вдруг старик сложил из трех пальцев дулю, покрутил ею под носом у жены и еще что-то сказал. Бабка на мгновение ошалела, замолчала, а потом схватила бутылку и запустила своему супругу в голову. Тот ловко увернулся от метательного снаряда.

Завязалась драка. Леня, хохоча от души, наблюдал это комическое побоище. Он снимал драку с удовольствием, которое можно получить разве что в цирке, когда на ковре выступают клоуны. Война продолжалась с переменным успехом. Старуха взяла в руки сковородку и охаживала ею старика по спине, а тот ловко увертывался от ударов и защищался кулаками, бегая вокруг стола. Потом настало время ближнего боя. Сковородка была выбита из рук нерасторопной старушки, и равновесие сил восстановлено. Супруги вцепились друг другу в волосы.

— Да, старость — не радость, — комментировал наблюдатель, когда заметил, что его артисты выбились из сил и, тяжело дыша, разошлись, чтобы восстановить силы. — Брек. Первый раунд закончен. Боксеры отдыхают и набираются сил для новой схватки. На чьей стороне будет перевес? Пока шансы равны.