в лагере на пиратской Инсильваде не прошло даром. Ведь именно эти люди брали «золотой караван», именно они врывались на палубы галеонов и сходились в жестокой рубке с кадровыми военными. Выжившие стали костяком нового отряда и передавали опыт новичкам, захотевшим перейти из пиратов в штурмовики. Дон Ардио и сам незаметно пропитался духом воинства, идущего в первых рядах на противника, прорывая его ряды с помощью острого железа. И дело уже было не в желании искупить свою вину и вернуть статус дворянина, преданного императору.

Авантюра фрегат-капитана Фарли завораживала своей бесшабашностью и увлекала Леона. Кто знает, а вдруг им удастся «внедриться», как иногда выражался Игнат, в стан противника и нанести ему сокрушительный удар изнутри? Это было что-то новенькое в военном деле. Да, диверсии в тылу врага совершали и сиверийцы, и дарсийцы, но, чтобы так глубоко, исподволь, «через зад», как опять шутил дружище Игнат, еще никто не пробовал. Может, в самом деле прав лорд Келсей, сделавший ставку на штурмовиков? Может, он знает гораздо больше и умеет смотреть в будущее?

Проще говоря, Леону дону Ардио нравилась такая жизнь. Она давала невероятный шанс взлететь на высоты, где обитали небожители, или закончить свое существование с оружием в руках, что тоже устраивало молодого горячего дворянина. Умереть старым пердуном в продавленной постели? Пф! Недостойно для офицера! Но в душе дон Ардио верил своему командору, поддавшись чарам его невероятного везения, как и весь экипаж «Тиры».

— Гусь, — окликнул он помощника, сидевшего возле костра и сосредоточенно точившего оселком свой палаш. — Сегодня первым заступаешь в дозор. Выбери себе помощника.

— Да что тут думать, — пожал плечами парень и кивнул на соседа, который тут же ухмыльнулся, показав свои зубы, часть из которых оказалась обломана. Неприятный, конечно, тип. И прозвище его оказалось подходящим. — Щербатого возьму. Он мне вчера спать не давал, байки травил, как окучил всех девок в Ратисбоне.

Щербатый хохотнул. А дон Ардио пригрозил ему кулаком:

— Ты поменьше рассказывай о таких вещах, а то половина отряда убежит в бордель!

— Действительно, капитан, — возмущенно произнес Щербатый, — мы без баб уже загибаемся! Не мешало бы пощупать за ляжки местных красоток!

— Командор приказал до поры до времени держаться, — сохраняя серьезность на лице ответил дон Ардио, которому Игнат присвоил офицерский чин, как и Михелю. Надо же соответствовать военному отряду, а не каком-то сброду. — Ты видел, чтобы он за девками увивался? Всем тяжело, понимаю. Но здесь, в Акаписе, у нас появился враг, тактика которого нам неизвестна. Вот представь, пойдете вы в бордель, а бандерша работает на Котрила. Покувыркаетесь с удовольствием, а ночью вам глотку перережут. Как тебе такое дельце?

— Хреново, — сплюнул Щербатый в сторону. — Я лучше потерплю, пока этому сеньору шею не свернем.

— Именно, — в голосе Леона послышались металлические нотки. — Командору виднее. Он все понимает и старается побыстрее решить проблемы. Скоро стемнеет, готовьтесь после ужина встать на стражу.

— Есть, капитан, — Щербатый особо не расстроился, что его лишили удовольствия пощупать пышные телеса местных девиц.

К лагерю постепенно стягивались уставшие артельщики. Они пристраивали свой рабочий инструмент на деревянный поддон возле шалаша и рассаживались возле костра с тарелками. Сегодня была пшенная каша с приличными кусками мяса и густой подливой. Повара расстарались. Да и как оставить голодными дюжину мужиков, весь день тяжело работавших на свежем воздухе? Попробуй накорми пустой похлебкой, сразу же башкой в котел сунут, да самого сожрут.

Штурмовики, поевшие раньше, готовились ко сну. Дон Ардио распределил часы стражи, а Гусь и Щербатый выдвинулись в сторону чернеющей громады особняка.

— Если увидите опасность, стреляйте в воздух, — приказал Леон. — Глядите в оба. Командор предупредил, чтобы не расслаблялись. Особое внимание на берег реки.

— Кракен может вылезти? — пошутил Гусь и увернулся от тяжелой руки капитана, намеревавшейся стукнуть по его затылку. — Да ладно, понял я.

Серебристо-розовая луна, поднявшаяся над далеким отсюда морем, осветила верхушку Холма Блудниц и словно насыпала на кроны сосен свою небесную пыльцу. Дрожащая дорожка на лениво текущей речной воде пересекла русло и врезалась в заросли ивняка. Пустошь Кракена словно вздохнула перед глубоким сном и замерла в ожидании утра.

Постепенно замолкли голоса вокруг костров. Затрещали в траве сверчки, над вересковым полем мелькнула большая тень. Сова решила поохотиться на мышей, которых здесь было видимо-невидимо. Гусь с Щербатым забрались на леса, опоясавшие дом, только один направился на противоположную сторону, выходящую на пустырь, заросший вереском. А Гусь уселся на нагретые за день доски и стал глядеть на серебристую полоску реки, петляющую вдоль холмов.

Ему здесь нравилось, чего уж душой кривить. В который раз молодой парень благодарил судьбу, что смог сбежать с каторги с помощью пиратов, а потом попасть в отряд Игната, где из него сделали бойца, как и многих других. Хорошо, что к нему, а не на корабль, где бы он обязательно погиб в первом же абордажном бою. Игнат, хотя бы, учил серьезно и не бросал людей на погибель, как только те научились махать палашом.

Да и сам командор вызывал странные чувства от осторожности до восторга. Гусь подозревал, что Игнат не простой пират. Как раз он отличался от них в иную сторону, не интересуясь особо накоплением богатств или погружаясь с головой в выпивку и разврат. Этот парень умел командовать, отчаянно и хорошо дрался, знал мореходное дело — любая сухопутная крыса, к коим относил себя и Гусь, понимала это. Так кем он был, его командор? Была мысль у парня, что Игнат — высокородный дворянин, тщательно скрывающий свой статус. Возможно, скрывался от кого-то, вот и мечется по морям и чужим землям.

Спать не хотелось, но глазам требовалась передышка. Смотреть в одну точку и даже переводить взгляд по горизонту было одним мучением. Однообразная темнота, изломанная береговая линия, темные кусты ивняка, бугры и холмы утомляли непривычного к подобным действиям человека.

Ущипнув себя за ухо, Гусь свистнул. В ответ прилетел такой же тихий, успокаивающий свист. Щербатый не спал, и это обстоятельство радовало.

«Допустим, этот сеньор захочет напасть, — рассуждал парень, привалившись к каменной стене. — Знает ли он, что на Пустоши сейчас находится отряд штурмовиков? Если не знает, то его ожидает сюрприз. Одно дело запугать десяток артельщиков, а другое — столкнуться в