А Нора Эфрон писала, что пережить это время можно, только заведя собаку («Чтобы в доме был хоть кто-то, кто был счастлив тебя видеть»). Ушли в прошлое первые улыбки, уютные обнимашки и веселые салочки. Вместо них приходится подниматься в пять утра на хоккейную тренировку, днем делать упражнения по тригонометрии (секанс, косеканс — что это?!), а по ночам звонить и требовать, чтобы ребенок вернулся домой. И все эти трудности готовят родителям хорошие подростки!

Но дело обстоит именно так. Что можно сказать о детях женщин, собравшихся на кухне Дейдры? Они все хорошие подростки. Почти все они учатся в очень хороших университетах или весьма престижных нью-йоркских школах (один ребенок ходит в частную школу, тоже очень хорошую), у всех широкий круг интересов, все занимаются чем-то помимо учебы. Всех можно назвать уверенными в себе, вдумчивыми и внимательными юношами и девушками.

Но их родители буквально с ума сходят. И это подводит нас к важному вопросу: а не воспринимают ли родители переходный возраст иначе, чем дети? Может быть, было бы полезнее спрашивать об этом периоде не у родителей, а у детей?

Психолог из университета Темпл Лоренс Стайнберг, один из ведущих специалистов по переходному возрасту, считает, что это именно так. «Мне не кажется, — сказал он мне, — что переходный возраст так уж труден для детей. Большинство из них ведет вполне комфортный образ жизни. А вот когда я разговариваю с их родителями, ситуация меняется. Все они говорят одно: мой подросток буквально сводит меня с ума».

В 2014 году вышло новое издание самой известной книги Стайнберга «Переходный возраст». В ней он развенчивает миф о раздражительности подростков с еще большим жаром. «Гормональные изменения переходного возраста, — пишет он, — оказывают лишь легкое влияние на поведение подростка. Бунтарские настроения для этого периода — аномалия, а не норма. Лишь немногие подростки действительно переживают острый кризис идентичности».

Родители же видят гораздо более сложную картину. В 1994 году Стайнберг опубликовал книгу «Сложные пути», посвященные тому, как родители переживают переходный возраст своих первенцев. Материалом для книги стало длительное исследование, в котором приняли участие более двухсот семей. Сорок процентов из них отмечали явное ухудшение психического состояния после того, как первый ребенок достиг переходного возраста — об этом говорила половина мам и треть пап.

Респонденты говорили об ощущении отвергнутости и снижении самооценки, об ухудшении сексуальной жизни, о проявлении физических симптомов стресса, головной боли, бессоннице и проблемах с желудком. Возникает соблазн приписать все эти явления кризису среднего возраста, а не присутствию в доме подростков. Но данные Стайнберга этого не подтверждают. «Нам гораздо проще предсказать психологическое состояние взрослого человека, — пишет он, — если мы познакомимся с развитием его детей, чем его реальный возраст».

Отсюда следует, что у сорокатрехлетней и пятидесятитрехлетней мам, имеющих четырнадцатилетних детей, в психологическом плане гораздо больше общего, чем у двух ровесниц, детям которых семь и четырнадцать лет. По данным Стайнберга, мамы подростков гораздо чаще испытывают состояние стресса.

У Стайнберга есть своя теория по этому поводу. По его мнению, подростки — это своего рода соль. Они усиливают «вкус» любой ситуации, в которой оказываются. Они усиливают конфликты, которые уже происходят на работе или в браке. Порой они выявляют проблемы, о которых родители еще не догадывались или сознательно скрывали их долгие годы. Стайнберг даже говорит о том, что так называемый кризис среднего возраста происходил бы не так болезненно, если бы в семьях не было подростков. Но подростки всегда выявляют проблемы, какой бы характер они ни носили.

Конечно, это делают все дети — в той или иной степени. Вопрос лишь в том, почему именно подростки оказывают влияние гораздо более сильное, чем, скажем, семилетние? Этот вопрос нужно рассматривать с исторической точки зрения. Переходный возраст приобрел особое значение в общем воспитании детей в тот период, когда парадоксы современного детства проявились наиболее ярко. В это время ребенку особенно сложно быть, по выражению Вивианы Зелизер, «бесполезным».

Переходный возраст — это современная идея. Она была «открыта» психологом и учителем Стэнли Холлом в 1904 году, через двадцать восемь лет после того, как Александр Белл запатентовал первый телефон.

Не следует думать, что до 1904 года переходного возраста не существовало. Это физиологическое явление, сопровождающееся определенными биологическими изменениями. Об этом мы с вами поговорим чуть позже. Но переходный возраст — это еще культурное и экономическое явление, которое зародилось в определенный период времени.

Не случайно, что Холл «открыл» переходный возраст в тот самый момент, когда нация стала сентиментально относиться к своему подрастающему поколению, начала защищать его и держать дома, а не отправлять на работу в большие города и на фабрики. Впервые в истории родители стали защищать и поддерживать детей более старшего возраста. И начав наблюдать за такими детьми более пристально, родители открыли для себя ужасный период «бурь и стрессов», по выражению Холла. А как еще они могли объяснить тот хаос, свидетелями которого стали?

Но вполне возможно, что зарождение современного, защищенного детства стало серьезной проблемой для детей старшего возраста. Сегодня у родителей нет выбора: они обязаны защищать своих детей в течение довольно долгого времени. Детям сегодня не позволено бросать школу и идти на работу. Мир требует длительного образования — это обязательное условие успеха. Более того, родители испытывают сильнейшую потребность защищать своих детей. Многие, особенно представители среднего класса, долго ждали их появления. Они боятся за их физическую и экономическую безопасность. Психологи, другие родители и разнообразные средства массовой информации убеждают их в том, что они обязаны тратить все свое время на заботу о детях. Забота становится для людей образом жизни.

Но когда дети становятся старше, им нужна независимость и ощущение собственной цели. Родительская опека и строгая регламентация жизни в тот период, когда дети биологически становятся взрослыми людьми и начинают устремляться к своим целям, имеют странные и весьма неприятные последствия.

Современный дом превращается в место постоянной напряженности. Все пытаются выяснить, являются ли подростки взрослыми или детьми. Иногда муж отвечает на этот вопрос одним образом, а жена — другим. Иногда родители согласны между собой, а дети — нет. Но каков бы ни был ответ (а чаще всего он неочевиден), сам вопрос уже порождает стресс.

В Предисловии я говорила, что эта книга о том, как дети влияют на родителей. В переходный возраст это влияние становится особенно интенсивным и выявляет самые уязвимые наши точки и самые экзистенциальные состояния.

Не случайно большинство родительских блогов ведут мамы и папы маленьких детей. Да, эти родители реагируют на новизну своего состояния. Но отчасти это объясняется и тем, что проблемы, о которых они пишут, носят настолько общий характер, что родители не предают ничьего доверия, делясь ими. Они не нарушают приватность своих детей, рассказывая о том, что дети не любят зеленый горошек. Эта информация не говорит ничего плохого и о самих родителях. А вот когда они пишут о подростках, ситуация меняется.