Они дошли до площадки третьего этажа, где направо и налево уходили коридоры с дверями. В комнате напротив на весах стояла девушка в мешковатом велюровом спортивном костюме, а полная женщина среднего возраста записывала в папку ее вес. Женщина поздоровалась кивком, а девушка посмотрела на них с безучастным лицом. Болезненно худая, с ввалившимися щеками, жидкими прямыми волосами и желтушным оттенком кожи, она была похожа на выжившую узницу лагеря смерти.

– Все в порядке, Аня? – окликнула ее Хиллель.

Девушка вяло пожала плечами.

– Замечательно прибавляет, – весело заметила женщина. – Уже на двести граммов.

– Здорово, – кивнула Хиллель. – Просто прекрасно.

Она зашла в комнату и ободряюще похлопала девушку по спине. Затем пригласила Бен-Роя подняться по последнему пролету лестницы на верхний этаж.

– Молдаванка… – Хиллель понизила голос, чтобы ее не услышали, и продолжала: – Взяли несколько недель назад во время полицейского рейда в Эйлате. В свое время я всего насмотрелась, но этот случай… – Она оглянулась на лестницу. – Целый букет болячек: туберкулез, гепатит, все венерические заболевания, какие только существуют, и все это вдобавок к СПИДу. Но главные проблемы вот здесь.

Хиллель похлопала себя по голове.

– Ей дали разрешение на работу, чтобы она смогла остаться в стране на год для реабилитации. Но она отказывается давать показания, поэтому, как только год истечет, ее депортируют. И как только она окажется в Молдове, ею займутся те, кто привез ее сюда, и снова переправят в Израиль. Такова схема. Ужасно. А ей всего девятнадцать.

Бен-Рой удивленно поднял брови. Он бы дал существу на весах что-нибудь около тридцати.

– Разве ей не могут предоставить вид на жительство по исключительным обстоятельствам?

– Не смешите меня! Когда это было, чтобы нееврей получал в этой стране гуманитарный статус. Самое большее, на что она может надеяться, – выйти замуж, если найдется человек, который захочет на ней жениться. Но, учитывая, какого сорта мужчины могут клюнуть на бывшую проститутку, ее жизнь вряд ли изменится к лучшему.

Хиллель вздохнула и, преодолев несколько последних ступеней, пригласила Бен-Роя в административное помещение без перегородок, где за столами сидели три женщины – по виду и возрасту сотрудницы приюта. Кроме охранника у ворот, детектив заметил здесь еще одного. И неудивительно после того, что он только что услышал.

Попросив одну из женщин принести им кофе, Хиллель провела Бен-Роя в маленький кабинет с наклонным потолком и большим венецианским окном, открывающимся на крыши Питах-Тиквы. Показала на стул, а сама уселась перед Бен-Роем на стол и, покачивая ногами, посмотрела на него.

– Итак, Ривка Клейнберг. Чем могу вам помочь?

Детектив окинул взглядом фотографии в рамках над столом. Хиллари Клинтон пожимает Хиллель руку. Хиллель получает какую-то награду от президента Израиля Симона Переса. Хиллель с мужчиной и девочкой, видимо, с мужем и дочерью. Этот снимок удивил Бен-Роя – он почему-то решил, что у директрисы приюта нет семьи. Затем он достал записную книжку и приступил к делу.

– Редактор госпожи Клейнберг сообщил мне, что она посещала ваше заведение. – Бен-Рой листал странички, пока не нашел чистую.

Хиллель кивнула.

– Она позвонила недели четыре назад, сказала, что готовит материал о секс-трафике, и попросила разрешения приехать, посмотреть все своими глазами. – Директриса немного помолчала и спросила: – Вы думаете, ее поэтому убили? Из-за статьи?

Полицейский неопределенно пожал плечами.

– На этой стадии расследования мы учитываем все возможности.

– Я бы не удивилась, – продолжала Хиллель. – Секс-трафик – большой бизнес, не сомневаюсь, вы это понимаете. И те, кто им занимается, не хотят, чтобы лодку раскачивали. Особенно русские, которые контролируют восемьдесят процентов бизнеса, а они не из тех людей, кому нравится, когда суют нос в их дела.

Бен-Рой посмотрел на страничку блокнота. «Русская мафия» уже который раз возникает в ходе расследования. Он сделал пометку рассказать об этом Пинкасу, который отвечает за русскую сторону расследования.

– Значит, она приезжала в ваш приют и разговаривала с вами?

– Да.

– О чем?

– Об очень многом: откуда берутся девушки, каким образом они попадают в Израиль, что с ними происходит, когда они здесь оказываются, и как эта проблема решается. Она провела у нас целый день, а через неделю мы разговаривали с ней по телефону. Не самый приятный в общении человек, но она искренне заинтересовалась нашей работой. И прекрасно держалась с девушками. С искренним состраданием.

Бен-Рой вспомнил слова Мордехая Яарона: «В ней было бессознательное сочувствие к обездоленным. Возможно, потому, что она вдоволь натерпелась сама».

– Было ли что-нибудь конкретное, что она хотела с вами обсудить? Какой-нибудь особенный аспект?

– Мы много говорили о том, что предпринимает правительство, чтобы справиться с проблемой. – Хиллель достала из кармана рубашки эластичную ленту для волос и принялась растягивать ее пальцами. – Или, вернее, не предпринимает. Я хочу сказать, что на сегодняшний день мы не достигли и того минимума, который принят госдепартаментом США для борьбы с секс-трафиком. Наши мудрые политики застряли где-то в Средних веках. И, говоря откровенно, большинство полицейских тоже. Считается, что запереть себя в бордель и ежедневно обслуживать по двадцать клиентов мужчин – это сознательный выбор карьеры.

Бен-Рой смущенно поерзал. Сразу после окончания полицейской академии ему немного приходилось заниматься проблемами жриц любви, и он ясно понимал, о каких умонастроениях говорила директриса приюта. Не желая вдаваться в тему, он спросил:

– Что-нибудь еще? Были ли, по-вашему, другие вопросы, которые особенно интересовали госпожу Клейнберг?

– Мы довольно долго обсуждали демографию бизнеса. – Хиллель продолжала поигрывать лентой. – Откуда берут девушек и тот факт, что в проституцию вовлекают все больше израильтянок и тем самым компенсируют уменьшение притока иностранок. Очень интересовалась клиентами, особенно из ультраортодоксальных. Они представляют большой рынок сбыта, и их всегда полно в борделях по пятницам, расслабляются перед субботой.

Хиллель с отвращением поежилась.

– Еще она задавала много вопросов о каналах трафика. – Директриса откинула волосы назад и перевязала лентой. – Особенно о тех, что проходят через Египет.

Бен-Рой поднял на нее глаза. Снова Египет. В этом расследовании то и дело натыкаешься то на Египет, то на русскую мафию. Он уже собирался спросить о подробностях, но его прервал стук в дверь. Одна из женщин, которую он видел в общем помещении, вошла с подносом с кофе и печеньем. Детектив подождал, пока она, поставив поднос на стол, отдала Хиллель конверт и ушла, и продолжил разговор:

– И что, много девушек поступают по этому египетскому каналу?