– И что сейчас должно произойти? – вдруг спросил он.

– Не поняла? – Лари подняла глаза. – В каком смысле?

– В смысле, что по твоему спонтанному замыслу, я должен тебе сказать?

Лари улыбнулась.

– «Все в твоих руках, – сказал Ростик. – Если хочешь, давай переиначим», – вот мой спонтанный замысел.

– Переиначим? Как? – Ростик удивился.

– В первый день на яхте, ты заикнулся, что прожил бы всю жизнь в открытом море, со мной. Помнишь?

– Конечно, помню. В самом деле, так хотел…

– Так, может, останемся здесь?

– Ты же говорила, будет скучно.

– Нет, – улыбнулась Лари. – С тобой я не заскучаю.

– И книга закончится?

– Нет, я буду писать ее, пока жива…

Ростик лукаво улыбнулся.

– Немного неожиданно. Мне кажется, твои читатели не этого ждут…

– Все равно… Знаешь, этот тот редкий случай, когда мне все равно, что ждет читатель.

Ростик загадочно улыбнулся, немного помолчал в раздумьях.

– В конце концов, почему бы и нет? Почему бы и не остаться здесь? – воодушевился он. – И мне с тобой хорошо. Ты красивая, интересная женщина, приятный собеседник, да к тому же – волшебница. С тобой можно все! Мы можем путешествовать, побывать во всех уголках планеты, а то и вовсе полететь в космос на воздушном шаре… Про космос на воздушном шаре, конечно, шучу. Хотя… – пошутил Ростик и, заметив веселую улыбку на лице Лари, продолжил: – Мы же, и вправду, можем все, что угодно! Почему бы и нет! Кстати, почему бы и нет! Странно, что я не подумал об этом. Да, Лари, да, мы остаемся…

– Ты серьезно? – Лари глянула Ростику в глаза. – Ты, правда, этого хочешь?

– Да…

– Несмотря ни на что?

– Несмотря ни на что, Лари, – кивал Ростик.

Ростик говорил уверенно. В его голосе – ни грамма фальши. Он, вероятно, всерьез передумал возвращаться в ту жизнь. Во всяком случае, Лари ему поверила. И в то же время какое-то странное чувство мешало ей радоваться вместе с ним. Ей на секунду показалось, что остаться здесь – не истинное желание Ростика. Может, он пожалел женщину, которая реальную жизнь замещает вымыслом? Как ни странно, Лари не знала ответ на этот вопрос и в очередной раз поймала себя на мысли – у Ростика однозначно есть недоступный для нее мир.

– Если мы останемся здесь, Ростик, ты будешь счастлив? – робко спросила Лари и пристально посмотрела ему в глаза.

Лучше бы она не задавала этот вопрос. Улыбка спала с лица Ростика. Он задумался. Немного помолчал, потом, отвечая Лари таким же пристальным взглядом, игриво проговорил:

– Я не знаю, что такое счастье. Вообще, есть ли оно? Надо обсудить как-нибудь за ужином. У нас прекрасно выходит философствовать…

Лари в ответ ласково улыбнулась и крепко обняла Ростика.

– Пойдем купаться! – сказал Ростик, взял Лари за руку и повел на палубу.

Поднявшись наверх, Ростик прямо в одежде с криком: «Ну и черт с ней, с этой настоящей жизнью!» плюхнулся в воду.

Лари присела в кресло, наблюдая за Ростиком.

Говорят, глаза – зеркало души. Так и есть. И у вымышленных героев, оказывается, есть душа. Лари не забыть печальный взгляд Ростика в ответ на вопрос о счастье. И на следующий день и через день в его взгляде отражались глубокое отчаяние, тоска и безысходность, хотя улыбка не сходила с лица, и, казалось, он веселится до упаду.

«Нет, Ростик не будет счастлив, оставь я все, как есть, – подумала Лари в ночной тиши. – Не будет».

Лари проснулась в девять утра в небольшой и светлой комнатке. Открыла глаза, огляделась, встала, накинула на себя шелковый халатик нежно-голубого цвета, прошла в ванную.

Исхудавшее тело, осунувшееся лицо, потерянный взгляд – вот, что она увидела в отражении зеркала. Лари долго смотрела на себя, внимательно разглядывая.

– Мне тридцать пять лет, – прошептала она, всматриваясь. – Разве выглядят так в тридцать пять лет? Боже, Творец ты мой, неужели вот такая физиономия входит в твои планы?

Лари усмехнулась, омыла лицо прохладной водой, потом еще раз и еще.

– Что же? Какая есть! Спасибо и на этом, – улыбнулась она, обтерев лицо полотенцем, потом прибавила: – Ничего, теперь я все исправлю.

Она сняла халатик, вошла в душевую кабину с греческими напевами, освежилась. Потом неторопливо надела трусики, лифчик, длинную белую майку; взяла зубную щетку, выдавила на нее пасту и по всем правилам почистила зубы – не меньше трех минут.

«Делай все осознанно и тревожные мысли отступят» – как-то где-то прочитала Лари. А ей просто необходимо заполнить образовавшуюся пустоту в душе – она окончила роман и попрощалась с полюбившимся героем. Только поэтому привычный утренний туалет стал осмысленными действиями.

– Вот я и займусь, наконец, собой, своей жизнью, – все бормотала она, выполаскивая рот.

В кабинете на рабочем столе распечатанная ночью рукопись. Лари подошла к столу бросила на нее загадочный взгляд.

– Если счастье близко, – еле слышно прочитала она на титульном листе, нежно улыбнулась и, захватив пухленькую рукопись, пошла в кухню – приготовить кофе и, может, что-нибудь на завтрак.

Она сварила крепкий кофе, добавила в него сливки, присела на мягкий стул возле кухонного стола; долго смотрела в окно, о чем-то думала, нежно улыбалась. Потом взяла первый лист рукописи, шмыгнула носом и начала читать.

«Будильник прозвенел в семь утра. Парень, лет семнадцати, не открывая глаз, рукой искал смартфон, чтобы отключить будильник.

– Ростик, сынок, ты встаешь? – послышался приятный женский голос из другой комнаты.

– Да, мам, встаю, – ответил паренек, приоткрыл правый глаз, улыбнулся лучику солнышка и пробормотал: – У жизни свои планы на нас! Но мне они нравятся, черт подери.

Ростислав лениво потянулся, встал с кровати и пошел в ванную комнату. Умылся, почистил зубы, улыбнулся.

– Я хорошею день ото дня! – иронично сказал он и игриво подмигнул отражению в зеркале.

Высокий молоденький брюнет с выразительными голубыми глазами, широкими скулами и густыми темными бровями походил на голливудского актера. Его взгляд – безмятежный. На лице – печать везунчика и счастливчика. Ни одной беспокойной мысли в голове. Только о хорошем! Только о прекрасном! Только о добром!

Ростик прошел в кухню, поцеловал мать в щечку.

– Доброе утро! – сказал он и присел к столу.

– Будешь завтракать?

– Пожалуй, только чайку выпью. Отец уже на работе?

– О, да. Он, как обычно, бодрячком, встал в пять утра, собрался и уехал. Сказал, сегодня приедет пораньше. Хочет побыть с нами. А ты чем вечером займешься? – спросила мать, наливая чай для Ростика.