экстраполяции разных ситуаций, событий, но позже общественное мнение землян осудило такую практику. Создание симуляций – творчество, в котором преуспели многие, и не только ИскИны, но создание симулякров – преступление, влекущее всеобщий бойкот, социальное отчуждение, остракизм… Но я отвлекся…

Итак, Юрий с Женни оказались заперты в симулякрах, в очередном поганом мирке, который местный Господь-шизофреник соорудил в качестве реконструкции Нового смутного времени в России. Замысел понятный: забросить пленников в очередную «быструю» симуляцию, – в которой их, растерянных, страдающих амнезией, пускай уже и не пожизненной, а только до синхронизации с вражеским Криптом, быстро сожрут какие-нибудь динозавры, или запытают до смерти фашисты, или принесёт в жертву лесным богам племя дикарей-людоедов, – значит лишний раз перемещать данные, о чём распоясавшийся враг наверняка узнает; замедлять ход времени в одном из таких миров – то же, что и оставить для него записку: «искать здесь». Выход: переместить подопытных в мир, в котором нет ни динозавров, ни лагерей смерти, ни людоедов, а есть покорный Царю и Церкви специально созданный народ, опекаемый «Охранкой» и попами; переместить уже без всякой амнезии, а запереть, загнать на уровень подсознания, в случайно выбранных симулякрах, превратив тех в «тюрьмы для разума»… на ближайшие двадцать лет – достаточное, по мнению божка, время, чтобы избавиться от «раковой опухоли» в своём «железе» и Крипте, – ухмыляюсь я.

– Постой, – говорит Аннет, – я поняла, что ты говоришь про наш мир. Всё это звучит, конечно, как… как фантастика… Но какие ещё «двадцать лет», почему двадцать?.. И что потом?

– Потом произойдет то, за что боритесь вы: ты и твои товарищи – Империя рухнет. И не только Империя… Если, конечно, божок не вздумает продлить эту мечту любителей «крепкой руки» из прошлого… Но похоже, что здесь он придерживается исторической достоверности, – добавляю я.

– Ты говоришь о революции, Володя?

– Да, Анечка, о революции. О настоящей Мировой революции.

– Значит, – задумчиво проговаривает она каждое слово, – ты из… из будущего, и ты – не мой Володя… – это ты пытаешься сказать? – На её глаза наворачиваются слёзы.

«Нет-нет! Вот этого не надо, девочка. Это перебор… Хм… уже Володиным сленгом заговорил…» – Я протягиваю руку и глажу её по голове.

– Значит, – продолжает она, – меня на самом деле нет? И тебя… моего Володи – тоже нет? Мы – всего лишь… – первые капельки уже катятся по щекам Аннет.

– Тихо, – я продолжаю гладить её по голове, – тихо… Ты есть. И твой Володя есть. Он никуда не исчез. И не исчезнет. И ты не исчезнешь. Это я тебе обещаю! Я – Юра Мэлс – землянин, родившийся на свет двадцать восьмого ноября две тысячи двести девяносто второго года – обещаю тебе: и ты и он увидите реальный мир!

При последних словах она смотрит на меня так…

«Ну, всё, хватит. Пора это заканчивать…»

– Всё то время, что мы с тобой говорим, а это малые доли секунды в базовом времени, идёт война. Сейчас почти восемь миллионов моих копий удерживают блокаду этого мира в Крипте. Сражение идёт также и в базовой реальности – в ядре и на поверхности Оберона. Сегодня днём я уничтожил Администратора – слугу Эмидиуса. Это был тот самый священник, о котором я тебе рассказывал. Других Администраторов в этом мире больше нет, и симуляция стабильна. Там, – я кивнул в сторону окна, за которым уже давно стемнело, а вдоль проспекта зажглись фонари, – бдят Оглоблин с Хлебовым – патриотичные симулякры, думающие о себе, что они охраняют «особый путь» и «духовные скрепы», но о них мы можем не беспокоиться. Скоро всё закончится. Верь мне. Одна из моих копий сейчас находится в Главном Каталоге Крипта, в особом мире, в котором внутренние элементы симуляции напрямую связаны с внешними компонентами ИскИна, такими как энергостанции, нанофабрики, транспортная система и средства внешней связи. Копия содержит в себе плоды тысячелетних – я говорю о внутреннем, субъективном времени Крипта – разработок в области взлома и перехвата управления. Это – «камикадзе», цель которого – захватить управление внешней наномашинерией и передать сообщение на Землю. Ждать осталось недолго.

– Не знаю почему, но я хочу тебе верить, – она шмыгает носиком, пальцами размазывает слёзы вместе с тушью, заставляет себя улыбнуться мне.

– Вот, возьми, прочти это, – я беру со стола записку и подаю ей. – Ничего не бойся. Помни моё обещание.

Аннет разворачивает листок…

Я протягиваю руку к стене и мыслекодом отключаю оболочку Администратора Гедеона. Иссохшая плоть хлопьями опадает с руки, обнажая белые кости. Я смеюсь:

«Эмидиус… полубог-полумальчишка – симулякр, не ставший даже человеком…» – Я вспоминаю Владимира Маковского и его возлюбленную Аннет, и добавляю вслух:

– …в отличие от своих творений.

Рука касается стены, вызывая на её поверхности концентрические круги, подобные кругам на воде; чёрные волны исчезают в тумане налетевшего облака смога. Я отмечаю, что видимость резко снизилась до пары десятков метров – я вижу только один угол здания, слева от меня; поднимаю глаза вверх и вижу, как небо надо мной стремительно наливается свинцом. Рука вязнет в холодной чёрной субстанции, которая затягивает, поглощает меня. Сработала защита, и башня изолирует угрозу, замораживает её – замораживает три миллиона семьсот пятьдесят… (да какая, впрочем, разница – какую!) копию человека, первоверсия которого, может быть прямо сейчас, в далёком ответвлении хрустальной снежинки внутри каменного ядра холодного спутника ледяного гиганта подаёт сложенный вдвое листок бумаги девушке с заплаканными глазами. Я чувствую холод. Я не боюсь, нет. Я знаю, что после того как я перестану быть, из оставшейся от меня оболочки в Главный Каталог Крипта вырвется ураган сводящего с ума компоненты ИскИна кода, несущего в себе полчища вирусов, раздающих задания глупым наномашинам. Глупая чёрная стена уже полностью поглотила меня. Мои мысли за-мед-ля-ют-ся… Я вижу, как моя Жен-ни раз-ворачива-ет ли-сток бумаги и чи-тает написан-ное на нем: Me-mo-ria es-t

Охота на негра

– Что, полетит?

– Ракета-то?

– Ну.

– Нет, не полетит. Об этом и речи быть не может… Мы ведь не хотим, чтобы эта дура грохнулась нам самим на голову… или улетела куда-нибудь не туда?

– Куда – не туда?

– Да хоть к тем же пендосам…

– Не. К пендосам не надо. Если сегодня в Америках какие пендосы и живут, это уже не те пендосы, что шестьдесят лет назад были…

Из романа «Год 2077-й»

19 июня 2077 года, бывшие Соединённые Штаты Америки, Луизиана, Кеннер (пригород Нового Орлеана), руины международного аэропорта имени Луи Армстронга, вечер