— Значит, их цель в жизни — работать с природными материалами, а не создавать семью с избранным?

— Именно так. Конечно, чаще всего они семьи создают. Избирают кого-нибудь, кто страстно увлечен своим делом — тем же, что она. Никогда земная не выберет мужчину, который не разделяет ее увлечения.

— Так твоя мать выбрала твоего отца.

Мириэль кивнула. На глаза навернулись слезы. Мама, папа… как там они? Столько времени не знать, где дочь, переживать о ней…

Арелато накрыл ее руку ладонью.

— Не плачь, моя девочка. Мы что-нибудь придумаем. Твои родители узнают, что с тобой все хорошо. Быть может, я поторгуюсь с Ветарией. Однажды она сумела подослать шпионку в Коф, сможет и вновь.

Мири взяла себя в руки. Не хватало еще раскисать перед ним. Лучше попросить Даршелу. Она ведь теперь Ун-Чу-Лай. Девушки пару раз уже переговаривались с помощью магии, так надо в следующий раз сказать о своих родителях. Может, Шел тоже сможет упросить своего нового Великого Магистра передать весточку в Ремидею. Или кого помладше чином.

— Расскажи о воздушных феях, Мири, — вернулся к разговору Арелато. — В книге мага Эртана написано, что у них не бывает избранников. Они никогда не создают семей со смертными мужчинами. Это верно?

— Конечно, — пожала плечами Мириэль. — Это ж воздушные. Они не избирают мужчин и не имеют детей. И вообще редко покидают Элезеум. Рождается их довольно много — водных и воздушных фей больше всего. Но воздушные быстро уходят в Элезеум еще девчонками-подростками. Его тайны привлекают их куда сильнее, чем смертный мир. Хотя иногда они задерживаются, чтобы наблюдать, изучать, как устроена человеческая жизнь. Только любопытство может притягивать воздушных фей к людям. Они хотят все знать и понимать. А семья и отношения им не нужны.

В Кофе у Мири были две воздушные подружки. Таких любопытниц еще поискать. Тысяча вопросов в минуту, все-то им надо знать. Из городских библиотек не вылезали. Им достаточно было посмотреть на страницу несколько секунд — они тут же запоминали прочитанное и могли пересказать наизусть. Такой у них был талант.

Еще к ним с матерью несколько раз приходила воздушная фея — взрослая, покинувшая Элезеум и странствующая по Ремидее. Она тоже заезжала в Коф посидеть в библиотеках. Мири запомнила чувство прохладной отстраненности, которое появилось у нее рядом с той феей.

От ее маленьких воздушных подружек такого чувства не было. Но все равно, Мири подчас улавливала едва ощутимый холодок, который словно бы источали эти девочки. Казалось, где-то внутри воздушных фей открыта форточка, вот и тянет из нее сквознячком.

Мири спрашивала мать, почему воздушные такие. Сама девочка ощущала себя, будто бы она горит изнутри. Этим горением хотелось поделиться со всеми, кто ее окружал. Было тепло и с водными и с земными — по-своему с каждой. Тепло водных было мягким, расслабляющим. А с мамой и ей подобными — уютно и уверенно, словно твердая почва под ногами. Почему же воздушные единственные из всех фей отдавали прохладцей? И почему они единственные не избирали мужчин и не создавали с ними семьи?

«У них иное предназначение, — отвечала дочери Диарад. — Какое — не могу тебе сказать. Ты постигнешь это в Элезеуме. Лишь Светлая Иринел сможет тебе рассказать про воздушных и объяснить их предназначение. Да и наше тоже. Зачем нам нужно выходить из Элезеума в смертный мир, избирать мужчин и рожать от них детей».

Мириэль не была такой любопытницей, как воздушные. Но ответ матери заинтриговал ее. Светлая Иринел, прекрасная и мудрая королева фей… Лишь она знала ответы на самые главные вопросы. Лишь ей были открыты самые заветные секреты бытия фей.

Мири могла бы встретиться с королевой уже через несколько месяцев. Но Арелато изменил ее планы. Теперь тайны останутся нераскрытыми.

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он смотрел понимающе… едва ли не сочувственно. Все прочитал у нее в голове, как обычно.

— Прости меня, Мири. Я знаю, что ты сердита на меня. И тебе есть за что. Но я обещаю тебе — ты еще увидишь Элезеум и его королеву. Задашь ей все вопросы. О твоих холодных воздушных подружках. О предназначении фей. И почему огненные часто рождают мальчиков. Мы с тобой поедем в Ремидею вместе. Как только разделаемся с Дорамон.

— Разделаемся с Дорамон? — нехорошо переспросила Мириэль. — Мы? Я тоже должна с ними разделываться?

Гневно сдвинулись светлые брови над изумрудными глазами. Марк успокаивающе поднял руки.

— Конечно, я не имел в виду тебя, Мири. Поедем — мы с тобой, а разделаются с Дорамон Ранду. Это наше дело.

— Я думала, ты забыл, что феи не могут быть причастными к смертоубийству.

— Как тут забудешь, когда сегодня Мефало подала мне куриное жаркое, а тебе — овощное рагу! Я до сих пор не могу привыкнуть.

— Да уж, будь добр, привыкай! Фея скорее умрет с голоду, чем съест животное, которое было убито! Мы не можем потворствовать убийствам.

Марк не удержался, чтобы не поддеть фею:

— А если, например, убийца будет угрожать чужой жизни? Жизни ребенка. Фея не вмешается?

— Еще как вмешается! Наваляет тумаков убийце. Но сама — не убьет. Это люди могут калечить и убивать друг друга. А мы — только разнимать вас.

— Неблагодарное занятие, — ухмыльнулся Марк. — В моем племени говорили — двое дерутся, третий не мешай.

— А в Кофе говорят — сегодня соседа бьют, завтра тебе влетит! — парировала Мири. — Лучше помогать другому человеку, а то некому станет помогать тебе.

Мири рвалась в бой, готовая сожрать Марка с потрохами в угоду своим идеям взаимопомощи. Но он не принял вызов. Кивнул с серьезным видом.

— В этом что-то есть. Вы, ремидейцы, отличаетесь от мерканцев по стилю мышления. И, наверно, нам есть чему поучиться у вас.

Фея недоверчиво покосилась на своего избранника. Марк не сводил с нее глаз, любовался совершенной красотой лица и фигуры. Но пусть девочка думает, будто он поражен ее идеями, а не прелестным телом.

Спор иссяк, Мири заскучала… Марк принялся развлекать ее своим любимым способом. Коснулся лежащей на столе кисти, начал поглаживать запястье, перевернул ладошку вверх, поводил по ней пальцами. Мири не вырывалась. Марк слышал, как участилось ее дыхание. Он привстал, подошел к ней ближе, опустился на колени рядом и припал ртом к ладошке, которую только что ласкал. Обхватил губами один пальчик, пососал нежно и дразняще, перешел ко второму… Ни один палец тонких рук феи не остался обделенным.

Когда рука Арелато легла на лодыжку, скользнула выше по ноге под длинную юбку, у Мири уже не было сил сопротивляться. Она позволила мужчине стащить себя со стула, увлечь на пол рядом с собой, раздеть… Пальцы, губы, язык Марка ласкали все ее тело. Она была на грани, чтобы умолять его вслух взять ее, овладеть скорее. Остатки гордости мешали, хотя он слышал ее желание напрямую из сознания, и Мири это понимала.