— Менять надо! Такую систему. В этом и есть гвоздь всего вопроса. Смотрите сами, они прожили без нас — уже полвека. И даже не пробовали ничего изменить. Развить диалектически, в соответствии с изменяющейся обстановкой. Недаром мне жаловался Раскольников! "Если, — говорит, — это зовётся у них социализмом, то за что же мы боролись?" Действительно — ведь сплошные преступления и застой. В делах, философии, в общественной мысли. Социалистическая государственность — была уничтожена. Идеалы — сгноили или опозорены. Ведь у них же там — скоро завалится всё! Обрушится вовнутрь. Как в Римской империи, если не примут решительных мер. А может, это и хорошо? Тогда — "дирехтор", — передразнил он Хозяина, — не сможет больше подбирать себе по вкусу "цека" из своих людей и карманный ВЦСПС. Не станет и таких вот хозяйчиков на местах! — Он посмотрел на сжавшегося Хозяина. — Вы только взгляните на него — какое пузо наел!..

Дзержинский ухмыльнулся:

— Такие — готовы даже на манжетах печатать, что они — коммунисты. — Он резко повернулся к Хозяину: — Но, сколько бы вы ни рядились в коммунистические перья, вам не удастся спрятать свою сущность перерожденцев! Это вы — утопили наше дело в лозунгах, не делая ничего практически. Это вы — опозорили нашу идею! Вот почему вас — нужно только расстреливать!

Хозяин упал на колени:

— Простить, если можете. Та если б не Лёня, та рази ж бы я!.. Та ни за шо! Рыбка ж, она, той — з головы починает. Остальное — с чужого примера гниёт.

Ленин заметил:

— Феликс Эдмундович, а вы знаете, он — не дурак. Не культурный только…

Хозяин обрадовано закивал, поднимаясь с колен:

— Конечно ж, той, нэ дурак! Могу ищё, ой, как партии послужить!..

Ленин, словно останавливая его, выставил вперёд ладонь:

— А вот от этого — вы уж нас увольте!

Дзержинский громко позвал:

— Товарищ Бокий, уведите его!

Хозяин в ужасе спросил:

— Шо, до стенки, да? Ни нада, ни нада, товарищ Жержинский!.. — И так заорал, что проснулся. Не знал он, что представлял собою Ленин на самом деле.

Если бы знал, приснилось бы ему другое: что Ленина Бог, знающий о нём всё, как и кремлёвские архивисты, судил бы такими словами: "А вот вам самый главный виновник всех бед и несчастий России — маленький, лысый, картавый человечишко Ульянов-Ленин, палач самых масштабных убийств в мире! Его превзошёл, правда, Сталин, продолжатель палачества, начатого Лениным. Ведь не итальянец Муссолини создатель первого фашизма в Истории Человечества, а этот самонадеянный властолюбец и садист Ульянов. Он, выезжая из Швейцарии в Россию через Германию, предал Генеральному Штабу за 50 миллионов германских марок русскую армию, воевавшую на фронтах с немцами. На эти деньги он закупил типографию, в которой стал печатать в 20-ти газетах на разных языках — русском, украинском, белорусском, польском, латышском, татарском и так далее — призывы к солдатам этих национальностей: уходить с фронтов по домам. А сам снабдил винтовками рабочих Петрограда и совершил в октябре 1917 года вооружённый государственный переворот, отняв власть у демократического Временного правительства. Захватив власть насильственным путём, Ленин тут же ввёл цензуру печати, отменил все законы России и уголовные кодексы, заменив их одним "законом" в кавычках о "Чрезвычайном положении в России". По этому "закону" "Чрезвычайная комиссия" Дзержинского получила право на аресты граждан по одному лишь подозрению в нелояльности к так называемой "советской" власти и на их расстрелы без судов и следствий. Юрист по образованию, Ленин начал править Россией террористическими методами. Расстрелял без суда и следствия в Екатеринбурге всю царскую семью — бывшего царя, его жену и 5-х детей — и царскую прислугу — врача, повара, горничных. Затем царю отрезали голову и привезли в Кремль к Ленину, чтобы он мог лично убедиться, что царя действительно уничтожили. Александра Коллонтай, увидев седую, окровавленную голову царя на столе в кабинете Свердлова, упала в обморок. А в это время уже расстреливали всех великих князей Романовых — тоже без предъявления каких-либо обвинений. Ну, а живодёры Дзержинского расстреливали каждый день в одной только Москве по 100 граждан, подозреваемых в антипатии к фашизму, устроенному Лениным. Гремели расстрелы и по всей России, ссылали семьи расстрелянных в концлагерь под Архангельском, изгоняли учёных и другую интеллигенцию за границу, выселяя их из квартир, которые тут же предоставлялись чекистам-евреям, съехавшимся в Москву и Петроград.

Видя весь этот кровавый разгул озверевшего от крови Ленина, Яков Свердлов организовал мнимое покушение на Ленина, чтобы остановить его от дальнейших злодеяний, так как 5 августа 1918 года руководство православными церквями объявило ночью во всех губернских городах анафему Антихристу Ленину, на что Ленин отреагировал секретным указом: расстреливать священников "с особой жестокостью". Садист Ленин лично придумал форму "особой жестокости": митрополитам перед расстрелом выкалывали глаза, а священникам отрезали языки. Его садистской натуре казалось мало расстрелять человека, надо ещё поиздеваться. Такое могло прийти в голову лишь уголовнику. А где была совесть, да просто человеческие чувства, у исполнителей-коммунистов, слышавших вопли и крики захлёбывавшихся кровью людей?! А на старости лет они, как будто у них память отшибло, рассказывали пионерам о гуманизме идей дедушки Ленина.

31 августа Ленина ранили в Москве люди Свердлова. Троцкий объявил на заседании правительства "красный террор врагам революции" и 12 сентября 1918 года вызвал повестками на Лубянку 500 высших офицеров русской армии, героев Русско-японской войны, якобы для проверки документов. Шла уже гражданская война. Пенсионеры полковники и генералы, награждённые орденами Георгия Победоносца, явились на проверку точно в назначенное время. Троцкий построил их в огромную колонну и привёл пешком на Красную площадь, а затем к Лобному месту, где раньше казнили с позором преступников. Там уже стоял грузовик для перевозки трупов за город в приготовленный ров, а рядом с грузовиками лежали у станковых пулемётов с заправленной лентой 2 пулемётчика. Троцкий дал команду открыть огонь по старикам, стоявшим в строю с орденами на груди. Падая и обливаясь кровью, они так и не поняли, что происходит. А это была "еврейская месть" Троцкого русским за покушение на Ленина. Если бы Троцкий представил себе реакцию мирового еврейства на расстрел в Париже, к примеру, 500 офицеров типа Дрейфуса, может, отказался бы от своей затеи. Но… за несколько рейсов, тайно увёзших гору трупов русских офицеров за город, трагедия была закончена, и никто об этом не узнал и не пикнул, так как Троцкий пригрозил расстрелом редакторам московских газет, если информация о ночном кошмаре просочится в прессу. А выздоровевший потом Ленин не