Наконец распланировали маршрут, заплатили за пользование компьютерами шустрому загорелому арабу и двинулись к выходу. Но тут молодой человек обнаружил пропажу своего рюкзака. Чемодан, накрытый пиджаком, стоял, а рюкзака не было. Он исчез, только что. Из комнатки с компьютерами никто не выходил. Три женщины стояли и смотрели в глаза этих странных людей, а те смотрели на них. Будто с вызовом. Или просто казалось. Не упуская из виду собственных сумок, пришлось прочесать всю комнату. Рюкзака не было.

– А в рюкзаке что?

– Все.

– И документы?

– Да.

– Иди в полицию. Меня зовут Лина. Мы последим за чемоданом. Твой рюкзак где-то здесь, придут полицейские и во всем разберутся.

Вошел шустрый хозяин-араб.

– У нас пропал рюкзак!

– Какой рюкзак? – Он высоко поднял брови.

– Наш рюкзак! Обычный рюкзак!

– Какого цвета?

– Обычного цвета!

Он не удивился.

– Сейчас?

– Да, сейчас!

– Наши, – видимо, ей хотелось, чтобы их казалось больше, – уже пошли в полицию!

Он пожал плечами и ушел к себе, они уже победили. Оставалось только дождаться полиции. Посмотреть, как их всех обыщут! Увидеть вора, забрать рюкзак и наконец уехать с этого ненавистного вокзала.

Скоро вернулся молодой человек – один.

– В полиции сказали, что смогут этим заняться завтра с утра. В семь они открывают участок. А до этого делать ничего не собираются.

– И что теперь?

– Я вынужден остаться, попробую договориться, чтобы меня устроили в участке. Я ведь даже гостиницу не могу снять.

– Может, тебе одолжить денег? – проснулась Джоан. Рыжая тут же прониклась к ней уважением. – Сейчас. – Она ушла за угол, к банкомату, но вскоре вернулась. – Не выдают. Я сегодня столько раз снимала деньги – лимит исчерпан.

Карточку рыжей машина тоже выплюнула и извинилась за неудобства.

Сработала только у Лины, ей удалось снять триста евро.

– Мы могли бы одолжить тебе денег, – разумно сказала она молодому человеку, – но я боюсь, что это деньги, которые нам придется отдать за такси до Кале. Так как больше наличных нам не снять.

Они все посмотрели на парня.

– Не волнуйтесь, я попытаюсь договориться в полиции.

Он встал и вышел со своим чемоданом. Женщины осмотрели с презрением все так же бездвижно сидящих людей и двинулись к стоянке такси.

Пропищала микроволновка, мальчик оторвался от рассматривания книг и повернулся в сторону кухни.

– Я отнесу записку для мамы. Только, пожалуйста, сделайте что-нибудь и себе. Мне крайне неловко будет есть одному.

Через несколько минут они уже пили в гостиной чай и хрустели тостами с расплавленным сыром.

– Вы верите в Бога?

– Что? – Мисс Кабаз чуть не поперхнулась.

– У вас там лежат церковные свечи. – Мальчик кивнул в сторону книжного шкафа.

– Это осталось от матери.

– Так вы верите в бога?

– В зависимости от настроения.

– То есть иногда не верите?

– Иногда не верю.

– Удивительно. Вы смогли себе доказать его отсутствие?

– Что?

– Я нахожу это невозможным. Доказать себе, что его нет! Это очень сложно! Я не настолько смел, чтобы не верить в бога. Как вам это удалось?

– У тебя верующая семья?

– Нет.

Она не знала, что ей сейчас нужно сказать, взяла ложку и перемешала чай, в который так и не положила сахар.

– Вот, смотрите опять: вы положили ложку на блюдце; это, кстати, оттого, что некоторая брезгливость не дает вам бросить ее просто на стол, – ну так вот у вас эта ложечка должна лежать безупречно относительно расположения посуды и края столешницы.

Она оставила ложку в покое и подняла на него глаза.

– А можно тебя спросить?

– Конечно.

– Что, я так и останусь одна?

– Будет ровно так, как вы захотите. Ровно так. Сначала поймите, что именно вы хотите. – Он вдруг широко зевнул. – И считайте, что это уже исполнилось.

– Так я знаю.

– Нет. Все так говорят. – Он опять зевнул. – А на самом деле не знают.

– Я постелю тебе здесь, на диване.

Через несколько минут он уже спал. Лицо его даже во сне оставалось серьезным.

Начался дождь, ехали медленно, таксист был сосредоточен, его напряжение передалось и пассажирам, но все-таки они двигались в сторону Соединенного Королевства.

На бельгийско-французской границе таможенники попросили всех выйти из машины. Проверяли документы и вещи – рыжая предъявила голубую сумку Джоан как свою, – офицер заглянул в ее паспорт, затем в глаза и жестом показал, что они свободны. Рыжая опять уселась на кресло рядом с водителем, а Джоан и Лина сзади – Джоан спала с открытым ртом, а Лина смотрела в окно.

У самого порта машина встала в пробке среди огромных грузовиков. Надежд на паром не оставалось – но, рассчитавшись, они побежали к кассам, и им неожиданно повезло. Паром задержали: ждали ценный груз, что не ушел из-за пожара в туннеле, и до отправления еще оставалось десять минут.

– Вы должны поторопиться! – Кассирша с участием посмотрела на сумки.

Через пограничников опять бежали. Рыжая со своей и с голубой сумкой Джоан, а Лина взяла ее зеленую и свой чемодан. Они бросали вещи на рентген, тащили через пограничников с собаками, паспортный контроль, вскочили в автобус и все же успели.

На всем пароме они оказались единственными женщинами. Подавляющее большинство находившихся там мужчин были водителями тех самых грузовиков, что задержали их при въезде в порт.

– Очень ненадежная публика, – прошептала Лина.

– Почему?

– Дикие, неуправляемые. А то, что туристы пропадают, это, ты думаешь, чьих рук дело?

– Думаешь?

– Знаю.

– Будем дежурить поодиночке. Сядем в углу.

Со всем своим скарбом они двинулись мимо игровых автоматов, зон для отдыха, магазинов в самый дальний угол за кафетерием.

В Дувре пришлось ждать. Все водители сели в свои машины и уехали, а их задержали надолго. Человек в каске и ярко-желтом жилете поверх куртки объяснил, что нет специального транспорта, который принимает с парома пеших пассажиров, так как обычно ночью таких нет, и сейчас на пароме пытаются что-то придумать, но последняя машина уже давно отбыла в гараж, и он ничего не знает. Так и заявил: я не знаю!

Сел на краешек скамьи, вытянул тонкую шею, сложил на коленях руки, уставился перед собой и замер. Не шевелился, не дышал, просто замер. Женщины расселись вокруг. Замолк мотор, стало тихо. Он сидел не двигаясь, развернувшись ко всем в профиль, и все тупо уставились на него. Через пятнадцать минут не выдержала Лина, встала и подошла к застывшему человеку в униформе.