Арсений постарался объяснить:

– Ляна, ну как же… зачем тебе летать? Полетаем потом, когда родишь.

– А когда я рожу? – не понимала Лянка.

– Лян, – поморщился Корнеев. – Давай решим сразу: ребенок – это не вопрос. Я уже решил, твой ребенок – это мой ребенок, и все. Ну не будем уже об этом. Потом ты мне расскажешь, какой у тебя срок, когда рожать, чтобы мы вместе готовились, чтобы покупали там что-то, я не знаю. Но… сразу говорю, учти, я тебе никаких дуростей не позволю! Малыша надо беречь. А то она еще и на коня взгромоздилась! Да я чуть умом не тронулся, когда увидел, что ты там на лошади этой трясешься! Это ж…

– Корнеев! – закричала Лянка. – Да ты не «чуть»! Ты тронулся! Ты что, решил, что я беременная, что ли?! Ты что, совсем?!

Корнеев минуту похлопал глазами, а потом испуганно спросил:

– А ты что… того? Избавилась?

– Ты дурак, да? – зыркнула на него Лянка. – С чего ты вообще это взял?! Ну кто тебе сказал, что я жду ребенка?! Я тебе это говорила?!

– Это… твоя мама сказала, – ничего не понимал Корнеев. – Ты же сама слышала.

– О-о-о-о! Сил моих нет… – плюхнулась она на стул. – Да моя маманя чего только не наплела, чтобы этого Изветова по башке долбануть! Она и жениха мне приписала, и ребенка! Может, и еще чего, я уже не помню… Ну ладно он – он только на себе помешан, он чему угодно поверит, но ты-то!!!

Корнеев побледнел, сел рядом с Лянкой, откинул голову на спинку стула и прижал ее к себе.

– Какая тупость… Это ж надо… тупизм! Это я… я столько времени бегал от тебя, не знал, куда деться, злился на тебя, когда ты появлялась рядом, потому что был уверен, что я у тебя только десятый по счету… Я ж был уверен, что рядом с тобой… отец твоего ребенка… ну или во всяком случае ты строишь с ним какие-то отношения… Да я ж и с работы ушел только из-за твоего жениха! Не мог вынести. Что он тут с тобой будет, а я еще ему и подчиняться должен! А ты… получается, ты и на теплоходе – совсем одна была, и…

– Ну ты же видел, на теплоходе я только с Милкой была, – осторожно гладила его по руке Лянка. – Ты забыл?

– Да нет, я не в том плане, я думал, он тебя ждет, а ты, как всегда, треплешь ему нервы ну и… не прочь поиграть со мной. А получается…

– Ни фига себе игрушки! – обиделась Лянка. – Да я из-за тебя! Я по первому слову! Как декабристка! Этот твой Васяткин! Он только обмолвился, что вы едете в Воруево сельское хозяйство поднимать, а я уже поехала! А вас там и нет ни фига! Я только машину чуть не угробила да комаров накормила!

– Ты ездила в Воруево? – не веря своим ушам прошептал Корнеев. – В эту дыру?

– Арсений, – просто ответила Лянка. – Да я за тобой в любую дыру поеду… А Васяткина все равно убью! Нечего врать было!

Корнеев вдруг вскочил, подхватил Лянку на руки и закружил ее по кабинету:

– Нельзя Васяткина убивать! Он у нас жених, поняла-а-а?! Он у нас жениться собрался!

– Арсений! Ну что ты делаешь?! – хохотала Лянка. – Ну поставь меня на место! А на ком он женится?

– Так на Дашке! – вытаращился Корнеев. – Они давно друг к другу неровно дышат. Любят!

– Вот гад, а?! – распахнула двери Милочка – видимо, подслушивала. – Так, значит, не зря он мне предлагал у него на свадьбе мамочкой быть!!! Мерзавец!!! А ты, Лянка, еще говорила, чтобы я за Пашку не выходила!

– Ты… ты нахалка! – изумленно уставилась на нее Лянка. – Ты подслушивала, что ли?

– Ну да! – вытаращилась Милка. – Только там ни фига не слышно. Нет, я поняла, что у себя на свадьбе я буду невестой, у тебя – свидетельницей, а у Степки – мамой, я только плохо расслышала, что у вас с ребеночком-то? Срок-то какой?

– Обалдеть… – только выдохнула Лянка, но Корнеев не смутился:

– Ты считать умеешь? Вот от сегодняшнего дня девять месяцев отсчитаешь, и…

Ровно год спустя возле детской поликлиники сидели две мамаши с колясочками и нападали на третью женщину – глубоко беременную:

– Ты, Дашка, даже и не пререкайся! Правильно Степка говорит! – таращилась одна – полногрудая хорошенькая женщина с голубой коляской. – Чего ты там забыла, на этой работе?

– Милочка, не ори, – прервала ее другая – худенькая, белокурая женщина в красивом длинном белом свитере. – Даша, вот послушай меня, я тоже все только о работе думала, а теперь занимается там Сеня, и мне глубоко все равно, что там делается! Ничего! Не хуже меня управляется. Дела только в гору пошли. Поверь, есть в жизни женщины дела более важные, чем работа. Ребенок, например.

– Да все я, девочки, знаю, но… Степа, он ведь такой робкий! А в бизнесе такие клыки нужны, – жаловалась беременная Даша. – А вдруг у него не получится?

– Ну да, такую красавицу увлечь получилось, а с работой не получится, – фыркнула Ляна. – Нормальный Степка мужик. И с бизнесом у него получится, и с ребенком.

– Ой, Лянка, вот точно! – тут же подхватила Милочка. – У моего тоже все получается. Нет, с бизнесом-то он даже не пробовал, он у меня все больше по дому – ну не умеет он деньги зарабатывать, он у меня домработник. Зато с ребенком сидит! И как только управляется? И с Сашкой, и обед наварит, и постирает, и полы перемоет, а как на руки Сашку возьмет, так прямо… Нет, ты видела, какие у Пашки руки? А Саньку точно вазу держит! Ты бы видела!

Ляна улыбнулась:

– А мне ужасно нравится, как Арсений Анечку купает. Он ее принцессой зовет. И уже пообещал ей братика! А детей ведь обманывать нельзя, вот и… не знаю прямо, что делать…

– Женщины! – вдруг раздался мужской голос позади молоденьких дам. – А не хотите ли купить бензопилу? Дешево и красиво!

Женщины обернулись.

– Бат-тюшки! – охнула Даша.

– Ё-моё! – хохотнула Милка.

– Ого! А вот и наш брутальный кавале-е-ер… – весело протянула Лянка. – Данька! Ты, что ли? Ну, я вижу, ты круто в гору пошел! Теперь китайскими бензопилами торгуешь!

Это был действительно Изветов. В длинном, но каком-то потертом пальто, осунувшийся, он старался завлечь прохожих товаром – китайской бензопилой.

– Изветов, не подходил бы ты ко мне, а то подумают, что я тебя знаю… – попросила Даша.

Тот удивился не меньше женщин. Мало того что не ожидал увидеть их вместе в один час, да еще и в таком новом положении…

– А чего это вы все… – и он рукой покрутил возле живота. – Чего это вас всех разом? Лянка, ты родила уже, что ли? И Дарья…

– Данечка, – улыбнулась Лянка. – Счастье – вещь заразная. Поэтому и разом.

– Ой, Лян, – испуганно забурчала Милка. – Ты скажи ему, чтоб и правда… того… шел бы от нас, а то и в самом деле – подумают, что мы его знаем… да и наши идут.

Лянка ничего Изветову говорить не стала. Она просто поднялась и покатила коляску к выходу из детской поликлиники. Следом за ней поднялись Даша и Мила.