— Что еще? — громко спросил он. — Вы не наговорились? Наэтот раз будете допрашивать меня? Я самый удобный объект, ведь она не успелаизменить завещание. Вы считаете, что я мог убить собственную мать, и поэтомудопрашиваете Алису? Думаете, что мы ничего не понимаем?

— Мне нужно поговорить с миссис Линдегрен, — тихо сказалДронго, глядя на Агнессу.

У нее дернулось лицо.

— Нет, — убежденно сказала Агнесса, — нет. Ни в коем случае.Мне не о чем с вами разговаривать. Это вы виноваты в том, что произошло. Онапонадеялась на вас. Я вам говорила… я вас просила. Я вас умоляла не приезжатьна этот проклятый остров. Но вы меня не послушались. Вы не захотели меняслушать. И поэтому все так и случилось…

— Миссис Линдегрен, — мягко попытался объяснить Дронго, —ваша сестра сама принимала решения, и никто не мог на них повлиять…

— Вы ни на что не могли повлиять, — крикнула Агнесса, —уйдите отсюда. Я не хочу с вами разговаривать.

— Не могу, — ответил Дронго, — я не могу отсюда уйти, покане пойму, что именно здесь произошло. И ради вашей сестры я прошу васпоговорить со мной, как бы плохо вам сейчас ни было.

Неожиданно он получил поддержку оттуда, откуда совсем неожидал. Юрий, повернувшись к своей подруге, вдруг примиряюще сказал:

— Я думаю, Агнесса, что тебе нужно переговорить с ним.Возможно, он прав. Нужно найти убийцу, который напал на твою сестру и ее мужа.Выйди и поговори с ним.

Агнесса замерла. Она явно не была готова к такому повороту.Линдси изумленно взглянул на Горлача. Даже Юхан повернул голову, посмотрев наговорившего. Все были удивлены столь миролюбивой позицией Горлача. Но в отличиеот них Юрий понимал, что уже дважды был на пляже тогда, когда там находилитрупы. Учитывая его сложные отношения с правоохранительными органами Украины,он четко сознавал, что первым подозреваемым в этой компании будет именно он. Ипоэтому в его интересах, чтобы эксперт попытался определить, кто на самом делемог убить старшую сестру Агнессы и ее мужа.

— Поговори, — повторил он, — я думаю, что так будет лучше.

Агнесса всхлипнула, достала платок, вытерла лицо. И медленноподнялась. Она сделала два шага по направлению к Дронго, когда вдруг он заметилее сумочку, оставшуюся на столике, недалеко от того места, где она сидела.

— Возьмите сумочку, — неожиданно попросил Дронго.

— Что? — не поняла Агнесса.

— Возьмите с собой свою сумочку, — настойчиво повторилДронго.

Она недоуменно оглянулась, посмотрела на Барнарда. Но тотсидел, словно окаменев, даже не слушая, что именно творится вокруг него.Агнесса перевела взгляд на Юрия, и тот согласно кивнул. Она вернулась, взяласвою сумочку и вышла первой из гостиной. В холле Алиса наводила макияж передзеркалом. Увидев Дронго и младшую сестру Кристин, Алиса захлопнула своюкосметичку и быстро прошла в гостиную. Агнесса задыхалась от волнения. Поэтомуона прошла через комнату и вышла на веранду. Дронго вышел следом за ней.

— Если бы вы меня послушались, — горько сказала Агнесса, —если бы мы сюда не приехали, ничего бы тогда не случилось.

— Почему вы так не хотели ехать сюда? — спросил Дронго. — Вытогда так и не объяснили мне причины.

— Никакой причины, — вспыхнула Агнесса, — просто ячувствовала, что нам не стоит сюда приезжать.

— И тем не менее вы скрыли от меня тот факт, что уже былиздесь совсем недавно, когда прилетели сюда вместе со своим другом Юрием?

— Да. Но мы прилетали не отдыхать.

— Я знаю. Вы прилетали за вещами Сильвии. Искали ее дневник…

Она повернулась к нему. У нее дрожали губы.

— Откуда вы знаете?

— Мне сказал Рауль, — соврал Дронго, решив не рассказыватьей про свой разговор с Юрием.

— Да, мы искали ее дневник.

— Нашли?

— Нет. Мы думали, что он остался в ее чемоданах.

— Я могу узнать, зачем он вам понадобился?

— Нет. Это наше личное дело.

— Я могу вам сказать зачем, — возразил Дронго. — ВедьСильвия умерла несколько месяцев назад, летом, когда было уже поздно делатьаборт. Но она, очевидно, настаивала. Легко просчитать, что ребенок был зачат вянваре. Как раз тогда, когда вы отдыхали на Барбадосе. Что тогда здесьпроизошло?

— Не знаю, — со стоном ответила Агнесса, — я больше всего насвете хотела узнать, кто отец ребенка. Ведь мы считали, что отец — сын нашихсоседей. Но он разбился на своей машине в Чикаго. За месяц до смерти Сильвии. Итеперь мы ничего не сможем узнать.

— И ее дневник вы не нашли?

— Нет. Так и не нашли. И ничего не узнали. А Сильвия намничего не сказала. Она так странно на нас смотрела.

— Вы были у нее в больнице?

— Да. Мы вместе с Кристин. Моя сестра очень тяжело переживаласмерть Сильвии. Я видела, как ей плохо. Даже хуже, чем мне. Хотя, наверное, мнебыло хуже всех. Лучше бы тогда умерла я, чем Сильвия. Мы были как будто вбреду, целых три дня. Обычная процедура — и такая неожиданная смерть. Никтодаже не предполагал. Но у Сильвии это была первая беременность. Мне больно дажевспоминать об этом.

— Тогда зачем вы снова прилетели сюда?

— Меня уговорила Кристин. Она почему-то считала, что яобязательно должна вернуться на остров вместе с ней. Не знаю почему. Но она таквсе время говорила. У нее была такая навязчивая идея. Я даже немного опасаласьза ее рассудок.

— Вы знали, что она болеет?

— Она говорила, что у нее нашли какие-то полипы в желудке.Нет, в кишечнике. И рассказывала про больную печень. Это было так странно, онаникогда не злоупотребляла алкоголем. Хотя сестра нашей матери умерла именно отцирроза печени. Вы думаете, что у Кристин было что-то серьезное? Нет. Этого неможет быть. Иначе она бы мне рассказала. Обязательно бы рассказала. Она такпереживала из-за Сильвии.

— Может, поэтому и не хотела вам рассказывать.

— Что рассказывать? У нее ничего не было. Обычные женскиепроблемы, которые случаются у каждой женщины в этом возрасте. Вы же меняпонимаете. Когда женщине под сорок, начинаются разные изменения. Это неизбежно.

— Вам не приходило в голову, что Кристин могла каким-тообразом получить дневник Сильвии и узнать то, что она от вас скрывала?

— Нет. Не приходило. Иначе бы она мне сказала. Я в этомуверена. А почему вы намекаете на болезнь? Вы думаете, что Кристин была тактяжело больна?

— Не знаю. Я поэтому и спрашиваю у вас.