Национал-социализм попытался фальсифицировать труд Ницше и представить этого великого немецкого философа предтечей нацистской расовой доктрины и теории «кровь и почва». Правда состоит в том, что во многих своих работах Ницше не нашел более достойного объекта презрения, чем напыщенный пангерманский склад ума. «Сверхчеловек», представленный в его самом знаменитом труде «Так говорил Заратустра», сильно отличается от будущих «лидеров», взращиваемых в школах национал-социалистического руководства орденсбурген. По Ницше, «сверхчеловек» – человек, живущий в уединении на горной вершине, потому что обладает духовным превосходством над всем, что Ницше считает предрассудками и устаревшим вздором.

Собрание германских саг, составляющих основу германской мифологии. Материал для своей оперы «Кольцо Нибелунгов» Рихард Вагнер черпал в Эдде.

Конкордат – первоначально название договора между папским престолом и германскими императорами. В последнее время конкордаты между Ватиканом и Пруссией или Германией подписывались в целях регулирования права немецких католиков на их религию. В частности, конкордаты расписывали процедуру назначения в соответствии с папским судом епископов и некоторых профессоров католической теологии. Более того, они регламентировали исполнение канонического закона и ограничивали свободу проповедования. Нынешний папа, Пий XII, еще под своей фамилией Пачелли был папским нунцием в Берлине, где успешно провел переговоры о конкордате с Отто Брауном, в то время премьер-министром Пруссии. Договор честно выполнялся, пока у власти в Пруссии находилось демократическое правительство.

Религиозный орден прусских рыцарей, созданный для распространения христианства на территориях к востоку от Пруссии. Тевтонские рыцари колонизировали большие пространства в Балтийском регионе и правили там с особенной жестокостью. Они проникли и в Польшу, и в Россию.

Это название дано конфликту, начатому Бисмарком в 1875 году под тем предлогом, что некоторые шаги, предпринятые папским престолом, являются вмешательством в правительственные полномочия – в Германии вообще и в Пруссии в частности. Поскольку почти половина немецкого населения была католической, действия Бисмарка вызвали повсеместное недовольство. Католиками руководили священники, и конфликт постепенно перерос в преследование духовенства. Несколько лет спустя Бисмарк был вынужден уступить Риму и примириться с церковью. Однако последствия «Культуркампф» сохранились в Германии до сих пор в виде католической партии «Центр», основанной как средство самозащиты и впоследствии сыгравшей главную роль в оппозиции рейхстага. В послевоенной Германии эта партия была одной из самых важных правительственных партий.

Когда наступит время заключать мир, одной из нелегких проблем, с которой придется столкнуться, станет реорганизация немецкой экономики. Немецкая пропаганда пытается убедить нас, что национал-социалистическая экономика вполне успешна, но не стоит обманываться. Как я уже отмечал, в Германии не существует комплексного плана. Гитлер абсолютно ничего не понимает в экономических вопросах; он всегда доверял тем своим советникам, которые в данный момент имели на него наибольшее влияние. Для него самое главное, чтобы выделялись огромные деньги, необходимые на претворение в жизнь близких его сердцу планов, как, например, строительство автотранспортных артерий и перевооружение.

Конечно, любое правительство может тратить деньги на непродуктивные цели. На это может уйти, скажем, 20 процентов доходов, но не 80 же процентов, как происходит в Германии. Ведь в конце концов, такие деньги, как полученные не от налогов, должны списываться.

Также необходимо, чтобы самые важные экономические вопросы открыто обсуждались людьми, которые кое-что в них смыслят: среди прочих, руководителей промышленности. Насколько я могу вспомнить, это было сделано надлежащим образом лишь в одном, и очень незначительном, случае, а именно в вопросе о регламентировании торговли лекарствами. Только в тот раз Геринг спросил фамилии трех лучших фармацевтов Германии. Было представлено мнение экспертов, и в результате вопрос был решен корректно. Однако, когда доходило до более важных фундаментальных экономических проблем, подобные процедуры не проводились и избранный курс всегда оказывался самым простым на данный момент.

Самая главная проблема – инфляция. Когда-нибудь чудовищная инфляция, давно существующая в нацистской Германии, станет очевидной, и в результате возникнут колоссальные трудности. Прежде всего крестьяне поймут, что деньги потеряли всякую ценность, и откажутся продавать свою продукцию. И тогда все будет кончено. Коммунистическое решение было бы возможным, только если бы, как в России, крестьянство составляло 80 процентов населения. Поскольку в Германии это не так, коммунистическая система нереальна. В России совсем другие условия. Там промышленные рабочие, составляющие 20 процентов населения, обеспечивают необходимыми товарами остальные 80 процентов.

Немыслимо представить, насколько трудно производителю руководить своими предприятиями в Германии. Рабочие часы ограничены, а половина времени владельца уходит на переговоры с людьми, абсолютно невежественными в относящихся к данному вопросу проблемах. Даже Геринг ничего не понимает в экономике, хотя занимает в нынешней Германии высший руководящий экономический пост. Он умеет лишь тратить деньги. Вынужденное выполнение требований нацистского правительства завело министра экономики, доктора Ялмара Шахта, слишком далеко. Несомненно, что изначально он с самыми лучшими намерениями заключил известное соглашение о моратории с иностранными державами. Он, безусловно, намеревался в конце концов выплатить иностранные кредиты, платежи по которым были приостановлены, однако не принял во внимание своего хозяина. Его первой ошибкой было то, что он помешал немецким промышленникам, получившим частные кредиты, расплатиться с долгами. Например, «Объединенные сталелитейные заводы», с которыми я тесно сотрудничал, несомненно, смогли бы выполнить свои обязательства, если бы правительство им это не запретило. За границей всегда полагали, что Шахт действовал в согласии с немецкой промышленностью, но дело обстоит совсем не так.

Весь процесс достижения соглашения о моратории представляется мне необычайно интересным, особенно из-за явной недальновидности, продемонстрированной руководящими экономистами еще до прихода Гитлера к власти. Первой большой ошибкой было то, что допустили крах венской международной кредитной организации. Генеральный директор Фёглер и я находились тогда в Вене, как представители иностранных кредиторов. Голландский управляющий банковскими операциями в Австрии (представлявший Лигу Наций) открыто предостерег нас обоих и попросил передать доктору Лютеру, бывшему канцлеру, в то время президенту Рейхсбанка, что банковский кризис, случившийся в Вене, непременно повторится в Берлине. Однако доктор Лютер ответил: «С нами ничего не случится; у нас так много денег». Он действительно в тот момент имел весьма значительный золотой резерв в два миллиарда марок. Но когда Дармштадтский Банк столкнулся с трудностями из-за требований иностранных банков выплатить займы, Лютеру пришлось расстаться с большей частью этого золотого резерва.