Обалдеть.

Настоящие клыки, напоминавшие вампирские.

Чувствуя, как ускоряется пульс, я отпрянула и внезапно пожалела, что у меня нет с собой кинжала. Тут же мелькнула другая мысль: мне не нужен кинжал, потому что я полубог и у меня целая куча крутых способностей. Но у нее есть клыки, и они совсем не похожи на акульи зубы демонов. В голове закрутились прочитанные за жизнь мифы.

Женщина склонила голову, и в этом движении было что-то очень, очень змеиное.

— Ты не знаешь, кто я?

По коже пробежали мурашки, и я снова уставилась на нее. Солнцезащитные очки. Тугой пучок волос, которые, казалось, шевелились. Клыки. Змеиные движения. Взгляд упал на ее ноги. Почему ее каблуки не издавали ни звука? Вероятно, это наименее важная подсказка, но солнцезащитные очки? Неужели она…

Нет. Не может быть.

Я тяжело сглотнула.

— Почему вы в темных очках?

— Ты хочешь, чтобы я их сняла? — Она обвила пальцем дужку очков. — Большинство людей этого не хотят.

— Нет, — быстро сказала я, поднимая руку. — Это не обязательно.

На ее губах появилась сдержанная улыбка. Я судорожно вдохнула.

— Вы… вы не…

Я даже не могла заставить себя произнести это: понимала, что прозвучит дико. Я хочу сказать, что многие вещи, о которых я когда-то думала, были просто безумными старыми мифами и, честно говоря, не особо правдоподобными, но это… Не может быть.

— Ты спрашиваешь, являюсь ли я Горгоной?

Сердце ухнуло куда-то вниз.

— Когда-то я была совсем другой. Я была жрицей в храме Афины, но потом меня нашел Посейдон.

Ее улыбка исчезла, и одна из тугих прядей, у виска, всколыхнулась, а затем вытянулась. Кончик пряди не был обычным. О боги. Его заменяла голова маленькой змеи. Я изумленно увидела, как она открыла рот и зашипела, обнажив раздвоенный язык.

Библиотекаршей была Медуза.

— Он забрал у меня то, что никогда ему не принадлежало, а Афина, будучи богиней логики и ума, превратила меня в монстра. — Скривив верхнюю губу, женщина фыркнула. — Отлично она рассудила. Я была наказана за действия Посейдона.

— Это несправедливо, — только и смогла ответить я.

— Так поступают боги…

Я по-прежнему не верила, что вижу ее наяву.

— Но я думала, что вы… — о боже, как же это сказать? — я думала, что вас убили.

— Этот маленький паршивец? Персей? Я тебя умоляю. — Медуза рассмеялась. — Без своего папочки Зевса он не мог разобраться даже с кучкой котят, лишенных когтей.

Я открыла рот, но на самом деле не знала, что на это ответить.

— Ты невероятно наивна. — Она ущипнула меня за нос холодными пальцами. Я заморгала. — Это мило. Не чрезмерно. Но мило.

Мои брови поползли на лоб. Меня только что ущипнула за нос Медуза? Что еще случится в этой жизни?

— Есть мифы, а есть правда. Персей, который меня обезглавил, — безусловно, миф. В то время люди нуждались в герое. Боги дали им его. Ну, если точнее, его дал им Зевс, скорее всего, чтобы позлить свою жену, учитывая то, что маленький полубог был его нагулянным потомком. — Крошечный змеиный завиток зашипел и переместился на ее щеку. — Персей пытался меня победить. Но ему это не удалось.

Голос вернулся ко мне через пару секунд.

— Что вы делаете здесь, в библиотеке Ковенанта?

— Своего рода наказание. — Она пожала плечом. — У меня проблемы с управлением гневом.

— О, — выдавила я.

Она повернулась боком.

— Когда моя кожа становится зеленой, это не очень хороший знак.

В этом… в этом был смысл. Как в «Невероятном Халке».

— А… э-э, ваши глаза? Они превращают людей в камень?

— Ты узнаешь ответ на этот вопрос через несколько секунд. — Она развернулась к голой мраморной стене и махнула рукой.

Воздух, казалось, зарябил и наэлектризовался. Мою кожу начало покалывать. Стена исказилась, а затем по ней прошла быстро расширяющаяся трещина. Передо мной появилась деревянная дверь с вертикальными филенками, скрепленными темным металлом. Послышался скрип петель.

— Твой отец велел тебе найти меня, потому что я не библиотекарь, Джозефина. — Медуза проскользнула в дверь. — Мое наказание заключалось в том, чтобы стать Стражем, на которого впоследствии будут ровняться другие Стражи. Когда-то я охраняла сокровища и несметные богатства. Иногда это был важный человек или сущность, которой суждено было стать великой, а теперь… вот это.

Сделав глубокий вдох, я последовала за ней в огромную комнату. Когда я огляделась, по спине пробежала дрожь. Через каждые несколько метров на стенах горели факелы, отбрасывая мягкий танцующий свет на десятки и сотни каменных статуй.

Это были не обычные статуи. Это были люди. Некоторые стояли прямо; другие застыли на корточках; многие закрывали глаза руками или сжимали оружие. У всех на лицах навеки застыл ужас.

Ага. Эта часть мифа была правдой. Взгляд Медузы превращал в камень.

Я поспешно проскочила мимо статуй, стараясь не слишком обращать на них внимание. Медуза прошла через арку еще в один коридор. Его стены покрывали такие же мерцающие глифы, как те, которые я видела на Сете. Символы, означавшие непобедимость, мужество, силу и могущество.

— Иди сюда, — позвала Медуза, подходя к серебряной двери. В ее центре была молния. — Время пришло.

— Время для… — Когда она открыла дверь, я запнулась и уставилась вперед с широко раскрытым ртом.

Прекрасный и яркий солнечный свет заливал луг, покрытый красочными фиолетовыми и синими цветами. Деревья вздымали ветви в синее небо, напомнившее мне цвет глаз моего отца… когда у него были глаза. Словно по принуждению, я шагнула вперед и вошла в дверь, туда, где… я даже не знала, куда вхожу, но понимала: это уже не часть библиотеки. В воздухе стоял какой-то сладкий запах, с прядями волос играл теплый ветерок. Сделав резкий вдох, я медленно повернулась вокруг своей оси. Здесь ощущалась мощная энергия; она витала всюду, просачиваясь в мою плоть и кровь.

— Где я? — спросила я.

— Ты стоишь у одного из входов на Олимп. — Медуза повернулась и широко развела руки. — Это место и другие подобные ему должны защищаться любой ценой. Если Титаны или Богоубийца обнаружат эти ворота, они смогут попасть на Олимп.

— Богоубийца?

В мыслях пронеслось все, что я знала о двух Аполлионах и о том, как был создан Богоубийца. Им стала Алекс, но предполагалось (я так думала), что, когда закончится ее смертная жизнь, она больше не будет Богоубийцей. Именно поэтому она должна была умереть.

— Богоубийцы больше нет.

— Хмм, — протянула Медуза. — Разве?