Я сделал Лили шикарный макияж. Я вдохновлялся несколькими японскими легендами. Теми, что пугали меня самого больше всего. Я хотел, чтобы Лили передвигалась рывками, как Тек-Тек, женщина, которую поезд разрезал надвое. У Лили получилось гениально. Я ее загримировал под Кутисакэ, которой ревнивый муж разрезал бритвой рот и она превратилась в злого духа, бродящего по ночам с ножницами и хирургической маской на лице. Кутисакэ задавала своим жертвам один и тот же вопрос: «Я красивая?» В зависимости от ответа она либо убивала человека, либо уродовала ему лицо.

Как же они пугались, когда Лили задавала им свой вопрос! Я чуть не умер со смеху. Они были в таком ужасе и так пьяны, что я без труда к ним приближался и разряжал пятьдесят тысяч вольт в их тела. Надо было только дождаться, когда человек останется один.

Иглы мне пришлось использовать только с Квентином. Я находился слишком далеко от него. Если бы я приблизился, то попал бы в поле зрения камеры. Он был во дворе, больше чем в пяти метрах от меня. Я нажал на курок, и два электрода с проводами вылетели со скоростью пятьдесят метров в секунду. Они могут пробивать до пяти сантиметров одежды. Как только они достигли тела, «Тазер» выпустил разряд, который мгновенно парализовал нервную систему Квентина. Он упал на дно бассейна. Пока я до него добрался, он немного пришел в себя и стал сопротивляться. Пришлось еще раз поразить его шокером.

За те несколько секунд, что он не мог двигаться, я надел на него пакет и связал. Затем я их всех разложил по укромным местам в зависимости от того, где кого застал, чтобы потом по одному перевезти на тачке к месту моей экспозиции. Матильда, Квентин и Камилла лежали под тентом, в кладовке и в лесу. Манон и Мари – на чердаке, а Жюльен – в подвале. Сложнее всего было с Максимом и Мехди, которых я обездвижил шокером на втором этаже. Максим со своим ружьем был самым опасным. Им я занимался без Лили, чтобы он ненароком в нее не выстрелил. Этих двоих чуваков мне пришлось эвакуировать через окно, к которому я приставил лестницу, а потом оттащить в лес.

Когда была нейтрализована Леа, я стал курсировать между домом и плато Идолов. Это была долгая и изнурительная работа, которая сопутствует созданию любого произведения искусства, заслуживающего уважения. Я тщательно разложил все девять объектов посреди скал, из которых природа сотворила скульптуры. Я все сфотографировал и снял видео на телефон.

Мы с Лили несколько раз чуть не спалились в подвале и на чердаке. К счастью, Квентина прогнала с чердака летучая мышь. А еще меня чуть не опознали на фотографии Мари. Когда их осталось только трое, стало совсем сложно. Они держались вместе. Пришлось придумывать новую стратегию, например выпускать крысу из клетки и кидать камни в ставни. В конце концов мне надо было обязательно выманить наружу Камиллу и Леа, чтобы их разделить.

Мне всегда нравилась Камилла – ее красота, ее пластика и то, что она никогда не выпендривается, несмотря на свою прекрасную фигуру. Я знаю, что никогда ей не понравлюсь, но, по крайней мере, она будет на меня смотреть, когда я стану членом ее компании.

А от того, как вела себя в тот вечер Леа, я прямо офигел. Она меня заинтриговала. Она разговаривала сама с собой. Она записала на свой айфон подробные показания о том, что произошло, а еще немного безумную речь в защиту себя, на случай если ее будут подозревать в том, что это она всех похитила. Ей даже удалось выяснить, что у Квентина был больной брат, которого растили в тайне от всех. Она решила, что это он на них нападал.

Наблюдая за Леа, я чуть было не спалился. Надо сказать, что Лили заснула на чердаке, и я не решался ее разбудить. Ближе к четырем утра я все-таки пошел ее растолкать, чтобы она появилась в последний раз. Свой знаменитый вопрос она задала, не до конца проснувшись. Бедная Лили, ей уже осточертела эта вечеринка. Я почти не дал Леа времени на ответ. Удар электрошокером, и вот она уже без сознания.

Главная неожиданность того вечера: их было девять, а не восемь. То есть со мной получалось десять. Я собирался назвать свой итоговый проект «Девять муз». Пришлось менять название на «Десять искусств»:

1. Архитектура

2. Скульптура

3. Рисование

4. Музыка

5. Литература

6. Танец

7. Кино

8. Фотография

9. Комиксы

10. Компьютерные игры

Я классифицировал всех нас в соответствии с любимыми видами искусства. Себе я выбрал седьмой номер, хотя в кино я разбираюсь меньше, чем Мари. Я знаю только фильмы ужасов. Именно от них я испытываю больше всего эмоций, они отвлекают меня от реальной жизни.

Разместив девять «художников» по местам на плато Идолов, я отвез Лили домой. Мы незаметно вошли в дом, и я хорошенько объяснил ей, что, когда утром родители обнаружат ее в своей постели, нужно сказать, что она попросила отвезти ее домой, потому что не могла спать у чужих.

Затем я вернулся на виллу. Я скопировал записи с камер наблюдения и забрал смартфон Леа. В восемь часов я лег поспать в гостевой спальне.

В десять я пошел на плато Идолов. Все мои товарищи были на месте. Я устроился в неудобной дыре, затем связал себя. Так я не только снял с себя подозрения на первое время, но и дал понять, что я часть группы. Что я такой же, как они. Я сумел напугать их так, как они и представить себе не могли. Еще сильнее, чем Максим и вернувшаяся с того света Манон! Хотя я впечатлен их изобретательностью.

Вот то, что я рассказал майору Севрану, когда он разоблачил меня во время допроса в его кабинете.

– Ты сознаешь, что совершил преступление? – спросил он меня, когда я закончил.

– Мы просто хотели попугать друг друга, расширить границы нашего творчества, – пояснил я ему свои мотивы.

– Твои товарищи не сделали ничего незаконного. Если не считать Манон, которой придется объясняться в лицее и с родителями. А ты знаешь, что связывать других незаконно? А ты подумал, что они пережили за эти часы?

– Признаю, что я зашел слишком далеко. Но в тот вечер я преследовал общую цель.

– Какую цель?

– Испытать страх.

– Родители твоих товарищей наверняка напишут на тебя заявление.

– Есть такая опасность. Вот и Петр Павленский рискнул ради своего последнего перформанса. И оказался в тюрьме.

– А что он сделал?

– Поджег фасад одного из филиалов Банка Франции.

– Ты тоже так хочешь?

– Нет. Я просто хотел напугать друзей. И стать частью их группы.

Затем вызвали моих папу и маму. От меня потребовали извиниться перед товарищами и их родителями. Родители Манон с удивлением обнаружили, что их дочь не только поучаствовала в этой истории, но и выдавала себя за умершую, а они и не знали.

Также в жандармерию вызвали директора лицея, чтобы он разъяснил смысл некоторых лекций, которые читает наш преподаватель современного искусства.