— Ага! А Долгорукова тебе бейцалы за такое не оторвёт? — хохотнула благодетель.

— А мы никому не скажем. — усмехнулся я.

— Смешно. Мне иногда становится очень интересно… Вот ты всегда такой весь правильный, добрый и благородный. У тебя даже… вроде, есть принципы. Прямо, как у человека! Но почему ты так нагло врёшь своим женщинам? Не думал, что это неправильно и тебе за это могут оторвать бейцалы?

— Мимикрирую под человека. А люди… Что мальчики, что девочки — имеют свои изъяны. И чтобы всё это прочувствовать на себе, мне приходится идти на такой риск.

— Играешь с огнём, друг мой. И ладно бы веселился с… как ты их там называешь? — Хихаль попыталась вспомнить: — «Котята»?

— Всё верно.

— Вот! Ладно бы ты играл с «котятами», так нет же. Одна — опытный мутант. А вторая… Кстати, я так и не поняла, что она такое?

— Если говорить простыми словами, то она что-то типа космического бога.

— Космического бога? — Хихаль задумалась: — И ей интересно жить среди простых людей?

— Видимо, да. Слушай, Шанго всегда была немного… того. Ну, с приветом! Она может косить под очень мудрую. Иногда так свистит… Ну прямо, как соловей! Аж заливается. Но потом… когда старая измученная женщина устаёт от всего пережитого, на свет выходит белобрысое нечто. Она резко превращается в молоденькую попрыгунью-стрекозу.

— Может быть, она реально так отдыхает? Не даром же говорят, что взросление — это страшная ловушка.

— Возможно. Устинья же объясняла свою детскую непосредственность. Раньше она была сУрьЁзной. Прям солдат-солдат. А теперь она долбо…

— Я поняла. — тут же ответила Хихаль: — Можно без ругательств, пожалуйста?

— Конечно.

— В общем, странная мадам… эта ваша Долгорукова. Я её долго не могла понять. А вот сейчас ты мне объяснил. Я вспомнила тот разговор, когда тебе рассказали про детей — и всё встало на свои места.

— Нет. Ты не подумай! Шанго просто тоже долбо…

— Я же попросила! Не люблю грубость. Раньше ты… Ай, ладно! Проехали. — хмыкнула Хихаль: — В общем, я всё это словоблудие к чему завела? Ты, вроде, умный мужик. А играешь не с теми.

— Пусе скоро надоест. У неё характер не тот.

— Надоест? — Хихаль звонко рассмеялась: — Ты насильно вытянул её из привычной жизни… Нарушил её зону комфорта и показал, что Пелагея в свои сто двадцать лет всё ещё может быть востребованной. И ты думаешь, такое в её-то возрасте может надоесть? Не смеши меня! Я и так смешная. Пелагея рано или поздно заявит своё право на тебя, дружок. И что ты тогда будешь делать?

— Скажу, что мы так не договаривались. — пожав плечами, ответил я: — Не припомню, чтобы делал ей предложение или говорил, что нас связывает красная нить судьбы. Поэтому, глупо было бы надеяться на что-то серьёзное. И Пуся это прекрасно понимает. Нам хорошо вместе… Но это всё очень временно.

— Может быть, стоит с ней это обсудить?

— Зачем? Она — взрослый человек. И прекрасно знает правила игры.

— Я изобразить не могу, а просто скажу — хлопнула ладонью по лбу… — обречённо произнесла Хихаль: — Володь. Вот я хоть и не человек, но и то прекрасно понимаю чувства Пелагеи. Да, она стесняется. Да, она к такому не привыкла. Но ты слишком настырно к ней пристаёшь. Так что попомни мои слова… Пуся в итоге начнёт жмякать тебя, думая, что рядом никого нет, и вот тут может произойти нечто ужасное. Уж не знаю, заметил ли ты, но Долгорукова ходит тише букашки, которая ползёт по стеклу. Ты даже не представляешь, сколько раз она на самом деле смотрела на тебя и была рядом.

— В смысле?

— Ну, ты не видишь. У тебя фокус на другом. А я-то всё замечаю… Долгорукова любуется. Правда… за этим умиленным взглядом есть лёгкие оттенки тяжёлого наблюдения. Я бы даже сказала — слежки.

— Ой, да делать ей больше нечего. — отмахнулся я: — Ты чего? Это же неприступная Императрица. Она никогда и ни за кем не следит. Она выше всего этого. Максимум, что может — немного поревновать.

— В этом, кстати, тоже твоя проблема. Ты ставишь Долгорукову выше себя, и это приводит к недопониманию. А ведь она… ну, судя по общению — очень простая в этом плане.

— Сказал же — Шанго с придурью. Не верь её простоте. Иначе, рискуешь встрять. Я знаю, о чём говорю.

— Смотри сам. Я просто хочу предостеречь тебя! Пуся будет жмякать, а Долгорукова вас спалит и всё. Бейцалы будут оторваны, а затем подвешены на провода… Поэтому, встрять рискуешь ты. Я же всё вижу… Ты бы знал, с какой скоростью она умеет перемещаться! Когда тебя забрали куклы, Долгорукова прилетела, как… Как ураган! Нет, скорее, как болид на ночном небе! Я никогда не видела заклинателей, которые могли бы перемещаться с такой скоростью.

— Этого у неё не отнимешь.

— То есть, ты прекрасно знаешь, что Долгорукова бесшумная и очень быстрая, но всё равно продолжаешь рисковать? Ох… В общем, мой тебе совет — заканчивай свои шашни с Пусей! Долгорукова явно не из тех, кто любит шутить…

— Вот шутить она, как раз — очень любит.

— Да я не в этом смысле! Ох… В общем, ладно. Хочешь остаться евнухом — пожалуйста. Оторвут бейцалы — будешь плакать и говорить, а ведь Хихаль меня предупреждала! Но будет уже слишком поздно… В общем, ладно. Закончили. Меня эта тема больше не интересует. Ты крут во многих вещах, но в женщинах — полный профан. И это — твёрдый факт.

— Вот ещё.

— Так оно и есть. Ты лучше скажи, как будешь отбиваться, если в клубе нас ожидает засада?

— Старым добрым методом. — я вытащил мобильник и набрал Санька.

— Да, Ваше Благородие… — из динамика ответил сонный голос моего телохранителя.

— Прошу простить меня за столь поздний звонок, но у нас появилось неотложное дело.

— Всегда рад помочь, Ваше Благородие. Что нужно сделать?

+++

В последнее время… этак, лет двести, я уже привык всегда рассчитывать исключительно на себя. Увы, делегировать задачи пока особо не на кого. Поэтому было принято решение немного подстраховаться и одолжить у охраны пистолет. Ну, и в связи с запретом на