Нет. Не будем об этом. Триш трудно представить, что может сотворить с сестрой ее низкая самооценка. Ощущение никчемности способно лишить Лейни возможности установить для себя границы дозволенного. Если кто-нибудь предложит ей сделать что-либо, что вызывает у нее неловкость, она просто отмахнется от этой неловкости, убедит себя в том, что ее мнение не имеет значения, и сделает это.

Триш сталкивается с подобным на каждом шагу.

Просто не верится, что она прозевала эти самые признаки в собственной сестре.

С тяжелым сердцем Триш проделала недолгий путь к дому отца и позвонила в дверь. Она не решилась оставить сообщение на автоответчике. Его могла прослушать сестра. Ей не хотелось будить отца, но… ведь он как-никак отец Лейни. Он обязан заботиться о благополучии дочери.

— Триш, почему ты не на работе? Что-то случилось? — спросил Карл Эймс, открывая дверь и сонно глядя на старшую дочь.

— Да, папа, случилось. Сожалею, что разбудила тебя, но нам надо поговорить. Вчера я проконсультировалась с врачом насчет Лейни, и мы оба пришли к мнению…

— К какому мнению вы пришли? — проговорил Карл, впуская дочь в дом.

Триш набрала в грудь побольше воздуха и, протянув отцу папку, сказала:

— Настала пора для насильственного вмешательства.

Впервые за много месяцев Лейни чувствовала, что ее жизнь идет в правильном направлении. После переезда в Нейплз отношения с сестрой стали ближе. Общество отца уже не так настораживает. Работа хорошая, конечно, хотелось бы, чтобы дел было побольше. Но скоро так и будет. Только сегодня утром Джек одобрил ее маркетинговый план — план, который, по ее прогнозам, уже за первый месяц принесет им минимум двадцать новых клиентов. Кстати, о Джеке…

Опершись подбородком на руку, Лейни украдкой взглянула на своего начальника. До чего же он привлекателен. Она прикрыла глаза и попыталась прогнать из головы эту мысль. Предполагается, что она должна ценить их рабочие отношения. Это единственное, что связывает их сейчас и будет связывать в дальнейшем.

А ведь он бросал на нее страстные взгляды и отпускал двусмысленные замечания в ее адрес. И что из этого?

Он ни разу напрямик не сказал ей, что хочет, чтобы она стала для него чем-то большим, чем наемный работник. И это хорошо. Иначе пришлось бы отшить его, а потом переживать из-за последствий.

Работа — это работа, а свидания — это свидания, и будет лучше для всех, если они не пересекутся.

Что-то она сегодня увлеклась ц принялась ставить телегу впереди лошади. Да, не исключено, что Джек хочет переспать с ней (честно говоря, она совсем не против), но это не значит, что он хочет встречаться с ней. Свидания — это другое. Свидания предполагают знакомство с родственниками, общение с друзьями, познавание друг друга. Она же не принадлежит к тому типу женщин, с кем Джек пошел бы на все это.

Что тоже хорошо, ибо ее взгляды устремлены на другого.

На Блейна Харпера.

Лейни ожидала, что сейчас она мечтательно вздохнет, но не вышло.

Нахмурившись, она посмотрела на букет. Что с ней такое?'На завтрашний вечер у нее назначено свидание с Блейном Харпером — доктором Блейном Харпером. Это именно то, о чем она мечтала со, школы. Он — ее входной билет в город крутых.

Тогда почему она не радуется?

— Не надо хмуриться. Иначе тебе придется потратить целое состояние на ботокс, чтобы убрать со лба морщины, — сказал Джек из-за компьютера.

Лейни возмущенно оглянулась. Как он узнал, что она хмурится?

— Дункан передал мне по информационным потокам, — ответил Джек на незаданный вопрос.

Лейни выглянула из-за букета и обнаружила, что Дункан застенчиво улыбается ей.

— Прекращай. И убери с лица эту дурацкую улыбку.

— Да у меня нет более умной улыбки, — заявил Дункан.

— Ладно. Кстати, тебе никогда не говорили, что пялиться нехорошо?

— А что мне оставалось? Я посмотрел туда, а там ты.

— Естественно, я здесь. Где еще мне быть?

— Что-то я не догоняю, — сказал Дункан.

Лейни посмотрела на Джека. Джек посмотрел на Лейни.

— Мы это давно уже поняли, — хором проговорили они.

— Это же проще пареной репы, — сказала Лейни.

— Это действительно очень легко, — добавил Джек. — А мне нравится, когда надо потрудиться.

— По Лиллиан Брайсон, это делает тебя типичным мужчиной, — пробормотала Лейни.

— Что… — начал Джек, но прежде чем он сформулировал свой вопрос, дверь распахнулась и в офис вплыла Шей Монро. Она была на трехдюймовых каблуках, и ее окутывало облако дорогих духов.

Лейни казалось, что она слышит, как в голове Шей играет победный марш.

— Привет, Джек, — певуче произнесла Шей и небрежно кивнула Лейни и Дункану. — И подчиненному персоналу тоже.

Лейни и Дункан ошеломленно переглянулись. Подчиненный персона!? Разве Шей не понимает, что они — такие же полноправные члены команды?

Лейни решила, что после такого оскорбления ничто не мешает ей подслушать разговор Шей с Джеком. Она даже не стала делать вид, будто чем-то занята.

— Я получила твое сообщение. Ты закончил расследование по Блейну Харперу? — спросила Шей, без приглашения усаживаясь напротив Джека.

Она скрестила длинные стройные ноги, обтянутые шелковыми брюками. Она проделала все это с чрезвычайной плавностью и изяществом — у Лейни так никогда бы не получилось.

Посмотрим правде в глаза. Одним женщинам это дано, однако Лейни не принадлежит к их числу. Проклятие, она не может даже накрасить ногти, не изуродовав их. Она стирает свое белье в машине. И сушит в сушилке. И на ее полотенцесушителе не висят изящные кружевные трусики. Она даже не умеет укладывать волосы. Другим женщинам достаточно пары движений, и — вуаля! — у них на голове потрясающий «французский твист», прихваченный заколкой в виде бабочки.

Но Лейни это не дано.

И дело вовсе не в том, что у нее мальчишеские ухватки. Нет. В ней нет ничего спортивного.

Ни грамма. Ни капли. Ноль.

Это нечестно. Ее нельзя причислить ни к женствен— / ным, ни к спортивным. Она вообще не знает, где ее место. Так и хочется, чтобы кто-нибудь наклеил на нее этикетку, чтобы знать, к кому прибиваться…

— Да. Я собрал всю необходимую информацию по доктору Блейну Харперу, — ворвался в ее мысли голос Джека.

Лейни подалась вперед, чтобы лучше слышать. Она не меньше Шей горела желанием узнать, что такого Джек нарыл о бывшем короле школьного бала.

— Во-первых, он действительно доктор. Он получил образование в каком-то медицинском учебном заведении на Карибах, поэтому мне не очень хочется доверять ему свою селезенку. Впрочем, чтобы закончить это учреждение, ему все же пришлось сдавать квалификационный экзамен по биологии, так что здесь все законно.