Сердце опять сжалось в груди, но он не смог остановить поток мыслей. Попытался представить, что сейчас делает Данила. И фантазии стали рисовать ему недобрые картины: подзатыльники старшего брата, укоры и насмешки отца, невнимание матери.

«Откуда эта злость и безразличие друг к другу? — думал он, — Неужели Валерия вынесла это из своего детства?» Василий подумал, что не стоит задавать себе вопросы, на которые нет ответа. Надо было подумать о том, как помочь своей семье. Как? И приходил к единственному выводу, что это может сделать только его смерть. Звучит дико, но — это так. И чем быстрее, тем лучше. Пока у внука не остыли воспоминания от их общения. Пока дочь с зятем не совсем спились, а Виктор не стал наркоманом. Пока у них есть желание переехать в другой район, пойти в новую школу, обзавестись друзьями из благополучных семей.

Мысль о скорой смерти придала Василию уверенности в своей правоте. Словно именно она сможет поставить точку всему плохому, что уже случилось. И в крематории вместе с ним сгорят все неприятности: вражда, пьянство, наркомания. Уничтожится всё отвратительное и мерзкое, что мешает жить его семье.

Конечно, дочери сообщат, если здесь с ним что-то случится. Какой-нибудь разъярённый негр всадит ему в спину нож или шарахнет чем-то тяжелым по голове, так, что уже будет не оклематься. И тогда он останется в Америке! В этом раю! Как и хотел…

Неожиданно от таких мыслей ему стало не душе легко и спокойно. Ведь никто не затребует его тело в Россию. Пусть его сожгут в здешнем крематории вместе с его раком. Пепел перепутается с какой-нибудь незнакомкой, постоянно улыбающейся веселой негритянкой. Быть может, это не так уж и плохо! А когда Валерия получит миллион долларов, он вместе с женой будет наблюдать с небес и радоваться, как лихо всё устроилось.

Эта мысль подействовала как оздоровительная инъекция. Прошла через весь его организм, напомнив об изначальной цели. О том, ради чего ехал в эту страну… Он снова ощутил себя в зале прилета аэропорта Чикаго. Увидел улыбающиеся лица. Вспомнил полицейского…

Взгляд повторно упал на молодого светлокожего парня, сидевшего у колонны — тот был уже не один. Над ним нависал бритоголовый чернокожий великан. Рукава оранжевой робы едва доходили ему до локтей. На правом запястье — браслет, только красный. Громила загораживал парня от дежурного надзирателя своим телом. Уперев правую руку в облицовочный кафель, он энергично жестикулировал левой перед носом сидящего. В паре метров полукругом стояли ещё несколько заключенных и с любопытством поглядывали то на них, то на охранника, играющего в компьютер.

Сделав ещё один круг по залу, Василий осторожно протиснулся между любопытствующими. Подошел ближе.

Рядом амбал оказался и вовсе пугающим. Его руки, торчащие из рукавов, и бычью шею, вылезающую из куртки, до кадыка покрывала сплошная татуировка, похожая на черепаший панцирь. Казалось, громила был разъярен, но говорил тихо. Его выпученные глаза и нервно сотрясающиеся толстые слюнявые губы выражали презрительное недовольство бестолковым собеседником.

Светлокожий парнишка на фоне черного великана казался брошенной на стул детской пластиковой куклой.

— Что этот бегемот от тебя хочет? — спросил спокойно Василий, опершись рукой о колонну с другой стороны. От неожиданности негр отпрянул и, выпрямившись в полный рост, уставился на Василия.

— Хочет денег, за то, что будет меня охранять! — по-русски, с едва заметным акцентом ответил парень.

— Известная тема, — усмехнулся Василий, — проходили! Ты русский?

— С Украины, — лаконично ответил тот, боязливо поглядывая на умолкшего негра.

Громила, не отводя взгляда, продолжал в упор смотреть на Василия.

— А здесь как очутился, язык их понимаешь? — Василий напрягся всем телом, стараясь почувствовать настроение громилы.

— От армии скрываюсь. Уже лет шесть. Ну, теперь, видимо, загребут!

В этот момент негр наклонился, но вместо удара ткнул своим огромным пальцем в грудь Василия и заговорил по-английски.

— Он тебя знает, — с удивленным испугом перевел парень, — говорит, что твой друг украл у них «траву» и сдал всех полиции!

— Мой друг?

— Он называет его «Тет». Теперь тебе хана!

Так вот оно что! Василий внимательно посмотрел на негра. Припомнил белый джип и чернокожих амбалов в татуировках. Точно — это он!

— А, Кевин Дюрант? — пренебрежительно уточнил Василий. — Номер тридцать пять?

Негр осклабился, раздувая ноздри и кивая головой, точно готовясь к атаке.

Внешне Василий никак не выразил ни восторга, ни агрессии. Никто не обвинит его в том, что он специально нарвался на конфликт. В ином случае российские страховщики сразу зацепятся, признав его поведение суицидом. Теперь есть свидетель — белый парень.

В душе Василий ликовал. Внутренне был готов прыгнуть негру на шею и расцеловать его. Но дабы не выдать своих чувств, смолчал, не подавая виду.

Негр понял, что его узнали. Взяв правую кисть Василия, демонстративно стал читать надпись на браслете.

«Читай, читай, горилла, — думал Василий, — хоть зачитай его весь до краски и фотографию запомни! Теперь не ты меня — я тебя не отпущу!» Громила закончил читать и, посмотрев на Василия, усмехнулся, произнеся пару слов по-английски.

Василий без переводчика разобрал, что его назвали «русской мафией». Продолжая глядеть в упор, негр, презрительно искривив губы, провел пальцем поперек своего горла — вот такое ближайшее будущее. И — отошел.

— Ты что, занимаешься наркотиками? — испуганно спросил украинец.

— Да так уж получилось, — искренне грустно ответил Василий. Не рассказывать же ему всю историю. Почувствовал, что парень ему теперь совершенно не интересен и вряд ли будет полезен, пока не станет свидетелем убийства. К тому же он трусоват и не откажется давать показания полицейским в надежде здесь задержаться.

Будь этот негр более вспыльчивый или совсем безголовый, везли бы «русского мафиози» уже в морг. Но на этот раз всё обошлось, хотя позже, видимо, точно убьет. Правда, обидно, что за наркотики.

Он представил, как следователь будет опрашивать всех заключенных, очевидцев конфликта. Обстоятельства зафиксированы на установленные кругом видеокамеры. И этот белокожий сосунок, предполагая, что исполняет свой долг, расскажет о русском гангстере, приехавшим в Чикаго заниматься наркотиками. А потом и русская пресса подхватит, и телевидение. Растиражируют, как в миграционной тюрьме убит бывший полковник милиции из Санкт-Петербурга. Русский мафиози, пытавшийся конкурировать в распространении наркотиков на территории Америки. И только те, кто когда-то знал Василия, от души посмеются. От этой мысли Василию стало грустно и одновременно очень смешно. Он похлопал парня по плечу:

— Ладно, прорвёмся!

— Обед начинается, — сказал парень, кивнув на появившиеся вагонетки с подносами, — пошли?