В окне верхнего этажа вижу силуэт Эльвиры. Не хочу с ней встречаться.

– Ты идешь? – зовет меня Вова.

Ежусь от морозного воздуха. Не знаю, как отсрочить неизбежное.

– Хочу подышать свежим воздухом, – мямлю.

Но главная дверь распахивается, и Вова без лишних слов подталкивает меня к крыльцу.

В холле стоит Эля, сложив руки на груди. Увидев меня, делает шаг вперед. Ее суженые глаза и поджатые губы не обещают ничего хорошего.

Но следом заходит Вова. Она переводит взгляд с меня на него.

– Ты не говорил, что заглянешь в гости, – на лице возникает натянутая улыбка.

– Прости, должен был предупредить, но так вышло. Виктор дома? – спрашивает Вова, снимая куртку и предавая ее дворецкому.

– Да, он в своем кабинете, – говорит Эля. – А где ты была?

Обращается ко мне.

– У дочки, – отвечаю негромко.

– Вот как? Ты должна предупреждать нас, когда уезжаешь, – напоминает она.

– Там был форс-мажор, – рядом со мной становится Вова и кладет руку мне на плечо. – Катина дочь заболела.

– Что? – чуть ли не визжит Эля. – Как ты могла поехать к больному ребенку? У тебя контракт!

– А это моя дочь, – с нажимом говорю я.

– Больная дочь, – замечает Эля. – Ты чем думала? Если ты заразишься, то нанесешь вред моему ребенку!

Она права, но я по-другому не могла поступить.

– Со мной все в порядке, – говорю примирительно. – Нет повода для паники.

– Конечно, – возмущается Эля. – Это сегодня в порядке, а завтра сляжешь. Ты понимаешь, как болезнь матери может влиять на ребенка?

Эля буквально переходит на ультразвук. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заткнуть уши от ее визга.

– Так, все, хватит, – вставляет Вова. – Мы прямо сейчас пересмотрим пункт о проживании Кати в этом доме.

Эля хлопает ресницами, да я и сама замираю на месте.

– Как это “пересмотрим”? – блеет она. – Ей же за это надбавка заплачена!

– Но там не указаны штрафы на случай отмены какого-либо из пунктов. Так что я ее забираю.

Забирает? Куда?

Потрясенно смотрю на него.

Эля хватает губами воздух, будто задыхается.

– Да как так? – переспрашивает она. – Куда забираешь? Ты не можешь этого сделать! Контракт…

– Могу, – перебивает он ее жестким тоном. – Если забыла, то ваш контракт спонсировался из моего кармана.

Эля бледнеет. На ее посеревших щеках появляются пунцовые пятна.

– Но… но… Это мой ребенок! Я о нем беспокоюсь! – в ее глазах мечется непонимание.

– Вот именно. Поэтому Кате лучше пожить вне вашего дома. Так будет безопаснее и для нее, и для ребенка. Последние слова он произносит железным тоном.

Эля отступает. На ее лице мелькают растерянность и непонимание. Она не знает, как реагировать и что делать дальше.

Я тоже в полном недоумении. Что происходит? Куда Вова решил меня забрать? А главное, почему?

– А… – открываю рот.

Рука на моем плече предупреждающе сжимается, и я замолкаю, не успев задать резонный вопрос.

– С твоего позволения, – продолжает Вова. – Я к брату. Катя, можешь собирать вещи. Поедешь со мной.

Эля пропускает его, растерянно глядя в спину.

Я чувствую себя неловко. Но в душе радуюсь: мне не придется здесь ночевать. Не придется вздрагивать и прислушиваться к каждому шороху. Бояться столкнуться с Виктором в темном коридоре…

Не знаю, что будет дальше, но оставаться здесь не хочу.

– Не волнуйтесь, – говорю хозяйке дома. – С вашим ребенком все будет в порядке.

И направляюсь в комнату, не веря своему счастью.

Надеюсь, мне удастся уговорить Вову, чтобы он отпустил меня домой. Тогда заберу Настю из деревни и за Ильей будет проще присматривать.

– Что, уже ноги перед ним раздвинула? – летят мне в спину злые слова. – Не обольщайся. Он наиграется с тобой и выбросит. Так уже было с Меган, а ты будешь второй!

Я вздрагиваю.

Меган…

Вова говорил, что женщина с таким именем родила ему сына. А сын вскоре умер.

– Что, – голос Эли сочится ядом, – он тебе не рассказывал? У него в Штатах невеста была. Он ее бросил беременной!

49

Эти слова как нож в спину. Верить им или нет? Я слишком мало знаю Владимира, чтобы делать выводы. Но вряд ли мужчина, который финансирует больницы и помогает детям, способен бросить беременную невесту.

А вот Эля вполне может лгать, лишь бы задеть меня.

Поэтому я просто пожимаю плечами:

– Ну подумаешь, не сложилось.

Это звучит цинично, но я не хочу чтобы Эля видела мои чувства. Мою растерянность и сомнения. Лучше пусть думает, что мне плевать.

Разворачиваюсь и топаю дальше, стараясь абстрагироваться от того, что она шипит мне в спину.

Слышу голоса Вовы и Виктора, долетающие из гостиной. Хоть двери там плотно закрыты, но мужчины разговаривают на повышенных тонах. Слышу обрывки фраз:

– …ты мне обещал!

– …да я ее пальце мне тронул!

– …мне надоели твои выкрутасы!

– …отвали, я сам взрослый мальчик!

– ...останешься без финансирования!

– …мои деньги!

– …здесь нет твоих денег, ты просрал свою часть наследства. Забыл?

Я сглатываю и мышкой ныряю к себе в комнату. Слышу, как дверь в гостиной резко распахивается, кто-то выходит в коридор.

– Вован, ну давай поговорим по-нормальному, – долетает взволнованный и даже испуганный голос Виктора. – Мы же братья, ты чего?

– Мне не о чем с тобой говорить, – а это уже Владимир. Его голос полон холодного бешенства. – Ты мне клялся, что больше не будешь цепляться к прислуге! И я предупредил, что больше не буду тебя отмазывать. Если Катя скажет, что ты ей навредил, я сам заставлю ее написать заявление!

– Да ничего я этой Кате не сделал! Ну так, зажал немного на кухне.

– Зажал?

– Ну… да…

Слышится звук удара и женский вскрик. Затем – звук падающего тела и вопль Эльвиры:

– Ты что творишь! Брата своего убить хочешь из-за этой шалавы? Она сама ему прохода не давала! Еще с первого дня!

Я едва успеваю отпрыгнуть вглубь комнаты. Дверь с грохотом открывается, на пороге стоит Владимир:

– Готова? Вещи собрала?

По его лицу невозможно ничего прочитать.

Нервно киваю:

– Д-да… почти.

– Собирай.

– А… меня отпустили?

Вижу