Спишут на столичные или заграничные моды. Есть наглость – а есть и эксцентричность. Вот у меня второй случай.

Конечно, о том, что князь остановится у меня, и речи не шло. Это неприлично, я вдова. Поэтому вся ответственность легла на плечи генерал-губернатора и его супруги. Даже под толстым слоем пудры было заметно, какие у нее круги под глазами. Явно нелегко пришлось.

Поезда пришлось ждать минут пятнадцать, но со мной никто особо говорить не рвался. Я и не настаивала. Стояла, разглядывала толпу.

Меня тоже разглядывали, кто бы сомневался, но мне из-под вуали удобнее.

Генерал-губернатор вежливо поздоровался, поцеловал мне руку и поинтересовался, не соглашусь ли я приехать к нему на прием по случаю прибытия важного гостя. Увы, пришлось отказаться.

Вдова – так вдова. Мне неприлично.

Баронесса Ахтырская просветила, кстати говоря. Мимоходом, в непринужденной светской беседе. Решили, что мне завтра нанесут визит.

Разумеется, предупредят заранее…

* * *

Оркестр, цветы, улыбки…

Мне его высочество поцеловали ручку и назвали «милой девочкой». Поинтересовались, как малыш, услышали, что все замечательно, и милостиво соизволили потрепать еще и за щечку.

Я стоически терпела.

Торжественная часть продлилась каких-то полтора часа, а потом все отправились согласно регламенту.

Гость – к генерал-губернатору.

Я – домой.

Остальные кто куда, но большинство – готовиться к приему.

* * *

Что меня смутило на церемонии – ненавидящий взгляд супруги генерал-губернатора.

Дарья Благовещенская смотрела на меня так, словно я у нее любимую болонку отравила. Но почему?

Как я ни гадала, у меня не было ответа на этот вопрос.

Про мою встречу с ее супругом она знать не могла. Мало ли, ходит мужчина по борделям – и ходит, дело житейское. Это у нас, дам-с, романтические чувства, а для большинства мужчин данное действие как стакан воды. Выпил – и домой, под бочок к жене. Умные женщины и не ревнуют, это нелепо. Было бы к кому.

Здесь между нами ничего не было.

Храмов наверняка ни с кем своим проектом не делился.

Может, Дарья встречалась с Марией Горской? Да нет, она бы мне наверняка напомнила об этой встрече. Здесь так принято.

Так в чем же дело? Почему на меня так смотрят?

Превентивно, что ли? Если там супруг такой кобельеро, что ни одной юбки не пропустит? Нет, Храмов сказал бы об этом. Да и слухи, сплетни… нет. У Благовещенского, скорее, обратная репутация – слишком делового и занятого человека. Но с чего тогда на меня взъелись?

Не понимаю.

Но и ломать голову сильно не буду, ну ее в болото, эту очаровательную даму. Пока впрямую не пакостит – пусть живет. Целая и невредимая.

А я пока пойду детьми займусь. Поиграть с ними, сказку Нилу рассказать, с Андрюшкой повозиться – он уже такой забавный, глазенками следит, словно что-то соображает… А может, и соображает, кто ж его знает?

Да, с детьми возиться намного приятнее, чем морочить себе голову, размышляя о всяких там дурах. Может, у нее гормональный стресс или климакс тяжело протекает, а я себе голову ломаю. Да тьфу на нее!

* * *

На следующий день мне нанесли визит.

Генерал-губернатор и его высочество.

Князь соизволил откушать предложенные блюда (зная от баронессы, что у Петра Александровича гастрит, я подобрала подходящее меню, за что и удостоилась благосклонной улыбки), похвалить кухарку и предложить назначить дату крестин на третий день от сегодняшнего.

И поинтересовался, кто будет крестной матерью.

Этот вопрос был великодушно оставлен мне на откуп, и стоит ли говорить, кого я назвала?

Баронессу Ахтырскую, конечно.

Для нее это тоже честь. А мне с ней еще работать и дружить. Честно говоря, за время пребывания в Березовском я стала считать ее кем-то вроде тетушки. Умной, достаточно жесткой, но охотно помогающей хотя бы советом. А грамотный совет в трудной жизненной ситуации дорогого стоит.

Александр Викторович заикнулся было, что его супруга или дочь…

Я отказалась наотрез.

Простите, ваше высокопревосходительство, никак не могу. Мы не настолько хорошо знакомы… крестины – это не только политическое мероприятие, случись что со мной, и крестные станут моему ребенку вторыми родителями. В князе я уверена. Баронесса и так что мать родная для половины беспризорников города. И я не передергиваю, она действительно делает очень многое. А ваша супруга? Или дочь? Она сможет стать Андрюше матерью?

Такого вопроса Благовещенский не ожидал, а клясться не рискнул. Видимо, понял, что врать нехорошо. Так что вопрос был решен единогласно, и меня оставили в покое.

Кажется, кто-то пытался прорваться в гости. Но я упорно держала оборону. Даже на сельхозработы не поеду. Подожду, пока высокий гость уедет обратно в столицу.

* * *

Церковь была тоже полна народу.

Я бы половину выгнала, а вторую половину просто не пустила, но кто меня спрашивать будет? Так что все пышно, торжественно, раззолочено… я, в простом черном платье, смотрюсь словно чернильная клякса на платье невесты.

Священник, читающий молитвы…

Лично архиепископ, который тоже зарабатывает себе очки. А что? И престижно, и почетно, и засветиться есть возможность…

Кучка дам, умиленно сюсюкающих рядом с моим чадушком. Не заразили бы чем…

Все прошло как нельзя лучше, и мы, довольные и счастливые, вышли из храма. Ребенок немного поорал, когда его окунали в лохань, но это и понятно. Кому ж понравится? Голым задом в холодную воду… фу! Тут кто хочешь заорет.

Хорошо еще купель была чистая, я лично послала вчера Ваню договариваться и ее отмывать. Святость – святостью, а мыло и щетка лишними не будут. Я бы и марганцовочки на всякий случай насыпала, для пущей святости. Молитва с марганцовкой – оно надежнее будет.

После крестин я поехала домой, а все остальные – по своим важным делам.

Что в эти дни происходило в городе?

Ваня и Петя, посланные на разведку, рассказали мне последние новости. Действительно, весело всем. От криминального мира, которому досталось в принципе, за существование, до высшего света.

Трясло – всех.

Чего этим хотели добиться, я не знала. Но была уверена, что город наводнили агенты Романова. А уж если Игорь Никодимович чего пожелает…

Знать бы, что именно он пожелал.

* * *

Визит вежливости – как цирковое представление. Зрителям удовольствие, артистам – каторжный труд. Вот это можно было сказать про визит Дарьи и Ирэны Благовещенских.