Взрыв раздался минут через сорок. Меж высоток заметалось эхо. Поодаль всплыл черный клубок. Вздрогнув от неожиданности я оторвал голову от уютной бетонной подушки. Похоже не я один. Сухой стук одинокого пулемета — кто-то проявил свое любопытство слишком явно. На Востоке эмоции стоит держать при себе.

К первому пулемету присоединился второй и окно многоэтажки на противоположной стороне вскипело от попаданий. Стволы не унимались. Из окошка повалил дымок. Раскатистое токанье продолжало кататься по району, давая команду «Подъем!».

И оно поднялось.

Бух! — хлестко сказало что-то крупнокалиберное. У дома на «первой линии», с изнанки вырос пыльный хвост — бетонный домишко прострелили насквозь. Пулеметы притихли.

Но это, было уже неважно — вояки проснулись. Слышно было многое, видно — кое-что. Но мне хватило и того. Танк напротив очнулся, выдав густой темный выхлоп.

Чем его топят? Углем?

Разминаясь, он повел хоботом. Ствол, размером с телеграфный столб, заерзал, примериваясь к зданиям на моей стороне.

— Только не сюда, — прошептал я.

Мольбу услышали — прицел взял левее. Вспыхнуло, грохнуло — гостинец ушел по-соседству. Танк почти целиком скрылся в пыли — в переулке ее оказалось изрядно. Звонкие хлопки, звуки разрывов — пыль в переулке взвихрилась по новой. Теперь фигачили по танку.

Чем?

Кажись этим — в одном из ближних дворов среди качелей суетился арабский персонал. К двум темно-зеленым треножникам стояла очередь бородатых хлопцев с минами. Шлеп-хлоп, шлеп-хлоп — на детской площадке трудились шустро.

Танк, не обращая внимания на разрывы высунулся и пальнул вдоль проспекта. И убрался обратно в пыль. Собственно, пальба шла уже по всему шоссе, на звук напоминая удары многочисленных шайб о борта хоккейной коробки. «Не на стадионе» — одернул я себя — по этой поляне предстояло бегать. Вертеть головой следовало осмысленно. Малость напрягал мой, чрезмерно открытый наблюдательный пункт. Как впрочем — и близость «передовой». По сути лестница была хорошо проветриваемой бетонной вышкой. Правда, подобных тут имелось до хера.

Минометный огонь резко пошел на убыль. Почему?

Взгляд на патлатых минометчиков. Бородатые джентльмены покидали место, пакуясь на бегу — минометы закатывались в подъезд в «темпе вальса». Закончив и бросив пустую тару на месте гулянки, персонал детской площадки попрыгал в минивен и отчалил.

Что за?..

Вскоре заткнулись и танки. Стихло эхо последнего выстрела. Над Гуляй-полем повисло нехорошее затишье. Похоже я чего-то не понимал. Может тоже свалить? Хотя бы с этого насеста?

Тихое стрекотание. Вертолет?

Подняв голову я пошарил по небу.

Ага.

Силуэт показавшийся со стороны моря выглядел непривычно. Хилый фюзеляж, два хвоста и диск пропеллера меж ними.

Какое-то порно. Беспилотник?

Самолетик пересек проспект и вторгся в воздушное пространство квартала. Свист мин с той стороны, дробный треск. По улицам побежали почти прозрачные дымки разрывов. Разрушений почти не было — волна мелких осколков выбивала пыль из стен, окутывая туманом первые этажи, выносила окна домов и машин. Блеск осыпающихся стекол, вспышки авариек потревоженных автомобилей — вояки били аккуратно и плотно, кладя мины на дворы и улицы. Стрекоза отвернула и оставляя за собой многоголосый писк сигнализаций, удалилась, волоча невидимое пространство смерти вдоль проспекта.

Перестав задерживать дыхание я вздохнул — осколочная метла правительства пугала до дрожи в коленках. Как бродячая зона смерти.

Хватит. Пора валить. С башни. С района. Из страны.

Четверг. День, 19.10.

Я начал спуск пребывая под впечатлением — бегущая вдоль улиц прозрачно-серая вуаль разрывов, вздрагивающие машины…

Остановившись на промежуточной площадке я закурил и чуть отдышался, остро пожалев об отсутствующем алкоголе. И продолжил опускаться, дав себе слово нажраться до синих свиней при первой же возможности.

Через десяток этажей я остановился вторично, косясь вслед улетевшему монстру. Обитателям соседнего квартала можно было посочувствовать — справедливость и порядок теперь несли им. Бухало знатно.

Озарение пришло с запозданием — улицы пусты. Оставшиеся семь этажей я проскочил за шесть секунд. И морально готовый играть в лотерею на нейтралке помчал в соседний двор. Машинка стояла на месте. Две свежие дырки в багажнике, заднее стекло с белым пятном в сетке трещин — красотке досталось. Я заглянул под кузов — ничего не текло, шины радовали приятной округлостью.

Щелчок центрального замка. Открыв дверь я залез в африканскую жару салона. Ключ на старт. Завелось. Я облегченно вздохнул и загнал тахометр в красное. Изнасилованный «на сухую», движок заголосил. Выждав пару секунд я отпустил газ — будем считать ты прогрелась, дорогая.

Что еще?

Сложив приклад я сунул автомат под пассажирское сиденье, положив туда же часть купюр. Прикрыл ковриком кончик ствола. Все, трогаю.

Выезд со двора. Косо освещенное ущелье улицы. Метров через пятьсот сумрачный каньон кончался перекрестком и продолжался переулком. Тем самым. С танком. Усыпанная битым стеклом дорога блестела.

Первая. Красная машинка, рыча, начала разгон. Вторая. Третья. Промелькнул угловой дом, над перегибом асфальта показался верх танковой башни. Переключаясь на четвертую, на скорости далеко за сотню я выскочил в центр внимания — на перекресток с шоссе.

Туканье пулемета. Край глаза отметил разлетающийся асфальт. Ненавижу публичность!

По кузову звонко бумкнуло. Б…ть! Я дернул руль, уводя машину с прямой. Взгляд в зеркало — асфальт за спиной рвало в клочья.

Перекресток кончился — я влетел в изрытый ямами танковый переулок незамедлительно измерив глубину первой. Бум! Подвеску с лязгом пробило, руль рвануло из рук. Вторая — удар в днище, грохот. Передок подкинуло и голова достала потолок. Во рту появился мерзкий привкус железа.

Стоящий танк быстро приближался к подпрыгивающей машине. Я отпустил газ и кинул взгляд на танк. Пушка дрогнула и я опять газанул, направляя машину вплотную к зубастой гусенице. Пронесшись между ней и рябой стеной, поравнявшись с массивной кормой я ударил по тормозам. Дрожь АБС в пятке, нагоняющая пыль. Довернув, я остановился за рычащей стальной тушей и задрав лапы кверху вывалился в пыль. Густой запах солярки и гари. Свобода воняла. Вдохнув смесь я повернулся к урчащей жопе танка и заорал, — Турист! Турист!

Гул сервоприводов — башня избушки начала разворот. Сердце ухнуло. Хруст камешков сзади, сильный удар по спине. Я упал на асфальт ободрав руки. Перекатившись набок я увидел вооруженный силуэт на фоне стены. Военный опускал автомат и заносил ногу. Получив ей по бедру и закрываясь от следующего удара я заорал, — Турист! Рашен!