Я кивнул.

— Ну и молодец. Пора тебя окончательно поставить на ноги. Если такая возможность будет, лучше всего тебе будет поехать в Сторноуэй на несколько месяцев. Но сначала подождем новых известий о твоем отце.

Он дал мне маленькую упаковку транквилизаторов и приказал сестре выдать мне большую бутылку травяной настойки, которую я принимал во время болезни.

— Она действует медленнее, — сказал он, — но с течением времени принесет большую пользу. К тому же, у нее нет побочных эффектов. Мне не хотелось бы приучать тебя к транквилизаторам. Принимай столовую ложку перед едой. Завтра утром я тебя навещу, если все будет нормально.

— Я сейчас же запишусь к вам на прием.

Он покачал головой:

— Нет, желательно, чтобы ты оставался дома в течение нескольких дней. Похоже, ты опять перетрудился. В твоем состоянии это опасно. Вечером никуда не выходи и ложись пораньше спать. Перед сном прими одну из этих таблеток, она поможет тебе хорошо спать. Утром, во время обхода, я загляну к тебе. Ты ведь живешь по прежнему адресу?

— Нет, я переехал. — Я хотел дать ему свой новый адрес, но вспомнил, что обещал несколько дней пожить у Генриетты. — Я собираюсь ненадолго к Генриетте, — сказал я. — Лучше я дам вам ее адрес.

Я написал его на бумаге и положил на стол.

Уже у дверей я оглянулся и задал вопрос, мучивший меня весь день:

— Как вы думаете, тело Катрионы находится сейчас в той церкви? Он туда ее перевез?

Маклин пожал плечами:

— Понятия не имею, Эндрю. Но мы можем направить туда полицию, и если это так, они ее найдут и вернут в Глазго. И, бога ради, не вздумай сам вмешиваться в это дело.

Генриетта ждала меня в Дин-Виллидж. Она приготовила ужин — креветки, сваренные в белом вине.

— Ужин у нас сегодня будет повкуснее вчерашнего, — сказала она. — Мы должны подкрепиться пораньше. Сильвестри позвонил и сказал, что ждет нас к семи. Можем взять такси.

— Генриетта, — сказал я. — Прошу прощения, но я не могу поехать с вами. Я обещал доктору Маклину остаться дома. Он дал мне какое-то снотворное и наслаивает на том, чтобы я рано лег спать. Он сказал, если все будет в порядке, он зайдет ко мне завтра утром.

Она нахмурилась:

— Сильвестри хочет, чтобы мы приехали к нему оба. Ему необходимо поговорить с вами, — она пожала плечами. — Ладно, раз уж так получилось... Маклин прав, вы неважно выглядите. Вам действительно лучше лечь спать пораньше. Мне нужно забрать мою машину: она стоит возле вашего дома. Может, вам нужно что-нибудь захватить из квартиры?

— Мне кажется, вам не следует идти туда одной.

— Со мной ничего не случится. Ведь все эти явления начинаются лишь поздно ночью, вы сами это говорили.

— Да, но...

— Я только заскочу на минуту. Составьте список того, в чем нуждаетесь.

Пока Генриетта накрывала на стол, я принял таблетку. Вкус ее показался мне более горьким, чем обычно. Пока мы ели, я рассказал ей о своем разговоре с Маклином.

— Он слишком рационально на все смотрит, — сказал я, — но, может, это и правильно. Сейчас нам это необходимо.

Она покачала головой:

— Все равно, это многого не объясняет. Вчера ночью у нас не было галлюцинаций. То, что мы слышали, было на деле. Отмахнуться от этого и отделаться успокоительными речами — нельзя и опасно, — она пригубила вино. — Между прочим, — добавила она, — Сильвестри спрашивает, как вы познакомились с Милном. Он почему-то считает это важным.

— Мы познакомились в Братстве Старого пути. Ничего загадочного. Ян, как я понял из письма, думал, что Милн таким образом подбирал себе потенциальных рекрутов.

— Хорошо. Я передам это отцу Сильвестри. И объясню, что вы постараетесь приехать к нему завтра утром, А может быть, он и сам приедет сюда.

— Прошу прощения, но сегодня я и в самом деле не могу к нему приехать.

— Не беспокойтесь. Он поймет.

Я сделал список необходимых вещей, которые нужно было привезти из моей квартиры, и объяснил, где они лежат.

— Вы не возражаете, если я позвоню матери по вашему телефону? — спросил я. — Я обещал звонить ей каждый вечер. Она будет беспокоиться, если я не позвоню.

— Ну, конечно. Все, что в доме, — к вашим услугам. Я скоро вернусь.

— Я подожду вас.

— Нет-нет, идите спать, если устали. Вашу комнату я подготовила. Завтра увидимся.

Когда она ушла, я почувствовал беспокойство. Сначала я читал. Книги я брал с полок без разбора. Но не мог сосредоточиться. Несмотря на усталость, я ощущал взвинченность, и сон не шел. Чтобы убить время, пока Генриетта не вернулась, я включил телевизор. Шли новости.

В Джилмертоне, на окраине Эдинбурга, похищен из коляски младенец. Похитителей пока не нашли, но полиция не исключает связи этого дела с аналогичным случаем в Глазго. Я пошел в ванную, и меня вырвало.

Мне не нравилось оставаться в доме одному. Тишина действовала мне на нервы. От малейшего звука я готов был подскочить. Почему Генриетты до сих пор нет? Я боялся. Не следовало мне отпускать ее одну на Драмдрайан-стрит.

В отчаянии оттого, что не с кем поговорить, я позвонил в Сторноуэй. Отцу стало немного легче, но доктор Бонд настаивает на обследовании в Инвернессе. Возможно, утром они отправят туда отца на самолете, если только у него не будет рецидива.

— Возможно, вам позвонит Рэмзи Маклин, — сказал я.

— Это очень любезно с его стороны. Он, должно быть, беспокоится о твоем отце.

— Как так? — спросил я. — Я ведь только сегодня сказал ему о нем.

— Да ведь отец звонил ему неделю назад, когда еще собирался навестить тебя. Он думал остановиться у Рэмзи, если у него есть где разместиться.

— Не понимаю. Маклин не говорил мне сегодня о том, что разговаривал с вами.

— Должно быть, забыл. У него не появилось никаких соображений по поводу отца?

— Что? Нет, он хочет сначала поговорить с Бой-дом. Ну, ты знаешь этих докторов. Они никогда не скажут лишнего.

— Это правда. Бойд даже не желает признать, что дело плохо.

— Мама, мне пора. Если вы завтра поедете в Инвернесс, дайте мне знать. Я буду несколько дней гостить у Генриетты Гиллеспи. Можешь позвонить мне сюда.

— А что-нибудь случилось? Ты сам-то не болен?

— Нет, просто немного устал.

— Ты, наверное, опять перетрудился?

— Есть немного. Но я в хороших руках. Рэмзи опять дал мне лекарство, как в прошлый раз.

Я продиктовал номер телефона и повесил трубку.