— Нет.

— Зачем же тогда спрашиваешь? — Рэмол кривовато усмехнулся и поднялся. Я задумчиво проводила взглядом высокую поджарую фигуру и вновь упала на подушки, раскинув руки. Мне тоже понравилось то, что произошло утром, и я тоже не хотела это прекращать. Не сейчас точно.

Рэмол ушел, а я сначала хотела поспать, но потом поняла, что оставаться в четырех стенах не могу и не хочу. Меня с утра переполняла энергия. От вчерашней слабости почти ничего не осталось. Поэтому встала, накинула на плечи халат и вышла в коридор. Народа тут не наблюдалось, и я проскользнула в соседнее крыло, где тоже было не слишком людно. Все же начались занятия. И основная масса студентов уже перекочевала в учебный корпус.

На меня бросили парочку недоуменных взглядов, но я гордо задрала подбородок и прошла по направлению к своей комнате. Пусть думают что хотят, в конце концов, я едва не погибла, поэтому могу расхаживать по коридорам в халате.

Лишь уже у самых дверей меня встретили знакомые девчонки. Я внутренне сжалась, но они, видимо, были из тех немногих, кто не связывал меня и то, что творилось в академии.

— Диана! Мы слышали, что с тобой произошло! Ты откуда в таком виде? — спросила меня Инесса.

— Из лазарета сбежала, — отмахнулась я. — Мне надоело там лежать. Нужно привести себя в порядок и выйти в люди. Думала, от скуки с ума сойду за эту неделю.

— Будь только осторожна, — произнесла, помрачнев, подруга Инессы — рыжая ведьмочка, имя которой я постоянно забывала.

— Меня по-прежнему не любят, — мрачно кивнула я. — Понятно.

— Возможно, даже больше, чем раньше, — осторожно заметила девушка и, словно извиняясь, улыбнулась.

— Брюс? — спросила я.

— Вижу, в твоем лазарете слухи до тебя все же доходили.

— Да. Мне самое интересное рассказывали. Но какое я могу иметь отношение к смерти Брюса? Я вообще в это время валялась без сознания. И о случившемся узнала буквально вчера, когда пришла в себя.

— Просто ты не представляешь, что творилось в это время. — Ведьмочка вздохнула. — Ты выглядывала в окно?

— Нет. — Я покачала головой.

— Ну ты не поленись, посмотри, — посоветовала мне Инесса, грустно улыбнулась, и девчонки ушли. А я наконец-то попала к себе в комнату.

Естественно, первым делом кинулась к окну и замерла, сглотнув. Во-первых, землю тонким слоем покрыл снег. Он ажурной сеткой лежал на траве и поваленных стволах деревьев, местами запорошил парапеты и лавочки, на которых не успели посидеть студенты, а еще сад при академии напоминал побоище. Переломанные деревья, искалеченные стволы, корни, вывернутые из земли. Стало понятно — здесь бушевал ураган.

Часть завалов уже разобрали, но работы осталось еще много. Я поняла, о чем говорили девчонки. И сейчас за окном снова шел снег. Но другой. Пушистый, по-зимнему легкий, он падал на землю мягко, укутывая ее одеялом, словно Дух зимы просил прощения за доставленную боль. Я смотрела в окно и чувствовала, как по щекам текут слезы. И совсем не верила, что это просто капризы погоды. Дух зимы страдал, когда я чуть не погибла, а когда выжила, радовался. И это меня пугало. Я не знала, к чему приведет эта тесная связь.

Все здесь было связано со мной. Любой катаклизм, но пока я не знала, как это изменить.

Я на автомате сходила в душ и привела себя в порядок. Даже сделала укладку и накрасилась. Такие привычные действия успокаивали. Честно сказать, не совсем понимала, зачем беру почти готовый доклад, который все еще валялся на полу у двери, точно там, где я его выронила, когда на меня напали, и зачем собираюсь идти на пары. От меня никто этого не требовал. Я еще официально находилась на больничном.

Но нужно было что-то делать и жить дальше, пока… только вот я не знала — «пока» что? Пока меня не убьют? Пока Дух зимы совсем не слетит с катушек? Пока, как говорит Рэмол, не найдут убийцу? Как бы мне хотелось верить в то, что он прав, и нет никакого Духа зимы, и убивает всех кровожадный псих, а не древняя мифическая сущность, с которой невозможно совладать. Но сердце подсказывало совсем иное. Я не верила в такие погодные аномалии, которые происходили сами по себе. Так не бывает. Не в этом месте.

И если допустить, что Дух зимы все же реальность и мой находящийся в бредовом состоянии мозг не обманул меня, я прежде всего должна вспомнить, кто именно меня поцеловал. Ведь там, распростертая на крышке саркофага, я знала, кто это. Почему потом забыла напрочь? И что делать, если я все же вспомню, кто скрывается за маской Духа зимы?

Я еще раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале и отправилась на пары. Успевала как раз на вторую. Меня еще немного пошатывало от слабости, но я пока держалась и вроде бы даже в обморок падать не собиралась. Когда зашла в аудиторию за несколько секунд до звонка, воцарилась гнетущая тишина. На меня смотрели со страхом и ненавистью даже те, кто раньше относился нейтрально.

— Не думала, что у тебя хватит наглости прийти, — прошипела Эльвира, которая выглядела уставшей и заплаканной. Видимо, ее любовь к Брюсу была более искренней, чем тоска по подруге. — Знаешь… — Она вскинула на меня покрасневшие глаза. — Зря я сказала, что ты можешь быть в беде… если бы ты умерла, он остался бы жив…

— Я тебя не просила о таком одолжении, — ровно произнесла я, проигнорировав Винтера, кинувшегося мне навстречу. Успею еще поговорить. — Ты мне сказала, что и пальцем не шевельнешь, когда меня попытаются убить. Я поверила. Остальное — твой выбор.

— Леди Ди, тише, — начал Винтер и потянул меня к парте, чувствуя, что сейчас разразится скандал.

Я позволила ему себя увести. Он сжал меня за плечи и поцеловал в висок со словами:

— Я переживал! К тебе не пускали. Как ты? Не ожидал, что придешь сегодня!

— Потом поговорим, — шепнула я и отстранилась. — Сейчас пара. Профессор Редорская будет ругаться.

Он кивнул и послушно уткнулся в конспект, а я замерла, ожидая дальнейших нападок, от которых меня спасло появление преподавателя.

Пара прошла спокойно. Профессор Элис Редорская даже не подала вида, что ее удивило мое присутствие. Не спросила она, и почему я отсутствовала неделю, поэтому я немного упокоилась. Хоть кому-то тут не было до меня никакого дела. После того как пара закончилась, я просто старалась не отходить от Винтера. Этот метод сработал. Никто особо меня не дергал.

— Ты хочешь есть?

— Я неделю питалась капельницами, — ответила я. — Как ты думаешь, хочу ли я есть?

Винтер усмехнулся и обнял меня за талию, а я вся напряглась. Он ведь был не в курсе. И мне предстояло сказать ему о том, что мы больше не встречаемся (да и не встречались, если подходить к вопросу формально). Я же так и не определилась со своими чувствами, а потом все закрутилось. Но поговорить в любом случае следовало. Только я не знала, как начать. Не уверена, что приплетать Рэмола — хорошая идея. Хоть он и говорил, что ему наплевать на сплетни и слухи, все же роман студентки и преподавателя — это скандал. Нужен ли этот скандал ему? Да и вообще, что между нами происходит? Я не знала. И боялась ляпнуть что-нибудь лишнее. Поэтому пришлось проявите изобретательность. Я легко вывернулась из объятий и в ответ на недоуменный взгляд прояснила: