гордыня их обуяли. Возомнили Древние, что они равны самому Неизвестному. Или, как земляне его называют, Всевышнему. Подумали Древние, что могут познать Неизвестное, забыв о том, что познания наши ограниченны, а незнание безгранично. И никому ещё не удалось познать Неизвестное. И постигла их Кара. Сначала участились выбросы энергии из недр планеты, которые становились всё мощнее, а в один далеко не прекрасный день вдруг активизировались все места выхода энергии одновременно и грянул взрыв, в результате которого планета лишь чудом не разлетелась на куски. Но аккумуляторные станции вышли из строя и погибло 90% населения.

Земля в ту пору была задворками цивилизации. Люди тогда только-только начали осваивать свою планету — то была эпоха Великих Географических Открытий.

После Кары всё было уже не так. Цивилизация Древних угасла. Откуда это? Древние предания? Но письменность Древних так и не расшифрована. А те, кто ещё жил на этой планете к тому времени, когда её открыли люди — утратили большую часть своих знаний.

* * *

В своё время в поисках разгадки тайны под названием «Операция "Квартет» и «Проект 'Верблюжья ферма», как часть её, Кевин исколесил всю Азию от Красного до Жёлтого моря и всю Африку от Магриба до Намиба и обратно. В одной Богом и людьми забытой гостинице, вернувшись поздно вечером, Кевин застал в своём номере незнакомцев. Всё было как в плохом кино. Незнакомые парни с повадками не то контрразведчиков, не то бойцов спецподразделений, тихо и вежливо попросили Кевина бросить это неблагодарное дело. Ни одна живая душа при этом ничего не видела и не слышала. Собрав с пола выбитые зубы сломанными руками, Кевин подумал, что лучше ему с ребятами согласиться. «Не ходите, дети, в Африку гулять!»

А началось всё так хорошо и заманчиво. В Западном космопорту к Кевину подошёл человек, назвавшийся Ричардом Дагвардом. Вообще-то это был не Рек, а Датч, но он решил назваться своим братом — в целях безопасности. Такая вот конспирация, шитая белыми нитками. Человек рассказал ему историю, потом пообещал, что «заинтересованные люди» хорошо заплатят, если материал, собранный Кевином, попадёт в СМИ. И Макнамара-младший решил не лететь на Деону, а остаться на Земле. По ходу пьесы выяснилось, что в рассказанной истории замешаны его отец — Кевин Макнамара-старший и ещё один человек — по имени Ганс фон Кутченбах.

В больнице, где Кевин зализывал раны, к нему пришёл человек по имени Гиора Эпштейн. Назвавшийся другом отца Эпштейн принёс Кевину мешок фруктов и больше часа беседовал с незадачливым журналистом по душам. О том, что под именем Река скрывался его брат, Гиора, разумеется, узнал сразу же. Датч уже тогда был «под колпаком» у спецслужб, куда он попал после истории на Маркире, где, удирая, уничтожил прямым попаданием из пушки свадьбу — пятьсот душ гостей и жениха с невестой. К тому же брачующиеся были из «Первых Домов»… Каким образом нашим МИДовцам и прочим «компетентным органам» удалось замять ситуацию — это отдельная история. Информацию о «Верблюжьей ферме» обнаружила На-Ла. И братцы не придумали ничего лучше, как попытаться её продать. Это было первое задание Река, полученное им от Златова.

А сейчас Кевин Макнамара снова рвался в бой. Теперь уже с подкреплением в виде Дария Громова. К этому времени Дарий из зелёного юнкера превратился в опытного и успешного военного репортёра, работающего на несколько ведущих информационных агентств от ISN до «Российского Телеграфного Агентства» и «Информационной Службы Земного Содружества». Не сказать, чтобы за это время они стали друзьями, но они привыкли друг к другу и грызлись уже больше по привычке. Сейчас Гиора Эпштейн снова вспомнил об этой парочке.

Глава 19

Всем сестрам по серьгам

— Ну и что с Вами делать, Ричард? — продолжал спрашивать фон Кутченбах, — Молчите? Ну, хорошо. Я мог бы ещё долго перечислять ваши подвиги, но мне этого не хочется. И дело с Вами иметь тоже не хочется.

Фон Кутченбах вызвал охрану.

— Увести! — кивнул он на унылого Река.

Река Дагварда действительно вернули в тюрьму. Но не в ту, откуда забирали. Его отвезли в одну из секретных тюрем Разведуправления — этакий «замок Иф», расположенный посреди Аравийской пустыни. А там поместили в одиночку и, казалось, забыли о его существовании.

Дидре Ле Бланш, вернувшаяся на Землю незадолго до этого, тоже вернулась не просто так, а со скандалом. Дидре, всё-таки, оказалась самой обычной бабой. Пусть умной и красивой — но бабой. Которая решила, во что бы то ни стало, привязать к себе Марта Акдака навечно. По правде сказать — её ожидания относительно официального замужества были вполне обоснованы и оправданны, но для Акдака совершенно неочевидны. И это её огорчало. Положение усугублялось появлением на Гамме-249 отряда полковника Малинина, а вернее — Анки Островой, служившей в этом отряде. Дидре почувствовала в ней соперницу с первого же дня, едва Анка появилась в Резиденции Вождя. Хотя сама Анка была, что называется, ни уха, ни рыла и искренне удивилась вспышке ревности со стороны официальной любовницы Акдака. Зато сам новоявленный Вождь, увидев рыжую спецназовку, мгновенно «сделал стойку» и Дидре это заметила. Короче, возвращению Дидре на Землю предшествовала бурная сцена ревности, устроенная ею Акдаку. Только вот товарищ Март был не из тех мужчин, с которыми такие номера прокатывают и он попросту указал Дидре на дверь.

— Меньше всего этого ожидал от Вас, мадам (или мадемуазель?) Ле Бланш. — сказал ей фон Кутченбах, — Кстати, насчёт того, что Вы прикладывались к бутылке — тоже правда?

Дидре кивнула.

— И где Вы брали выпивку?

— На «чёрном рынке».

Фон Кутченбах поморщился. Он уже давно понял, что за отдел и что за народ ему достались «в наследство» от Томлинсона. Пытаться что-либо делать с этим сбродом это всё равно, что с дерьма сливки собирать, как выражался всё тот же Малинин, друг курсантской юности, чтоб его… Нет, зря, ой зря фон Кутченбах не остался в своё время в космодесанте, а согласился на перевод!

— Я беременна. — сообщила между тем Дидре.

— Ещё не хватало! — вырвалось у фон Кутченбаха, — Вы глотали спиртное стаканами! Вы хоть понимаете, что у Вас может за ребёнок родиться⁈

— Я сделаю…

— Вы католичка, мадам (или, всё-таки, — мадемуазель?) Ле Бланш?

— Я неверующая.

Фон Кутченбах опять поморщился.

— Я отправлю Вас в клинику на обследование. А потом решим, что с Вами делать!