Мэл и прикладывая палец к своим губам, закрыл за ним дверь и направился за другом.

* * *

Амий, Лилл и Конрад росли в небольшой деревеньке, у леса Момой, как они там оказались и откуда появились, они не знали. Да и зачем, с определенного времени их жизнь стала похожа на ад.

В лагере жизнь для мальчиков всегда сопряжена с трудностями, но когда вы одного возраста, то и трудности делите на всех. Так и трое друзей. Отбиваться от старших детей, которые старались сделать из них подчиненных, рабов они сдружились, стали сильнее и научились выживать. Иерархия в лагере, где столько мужчин — строгая. А дисциплина еще строже. Каждое нарушение карается кнутом, но если ты исполняешь все приказы старших, то и жизнь у тебя более менее сносная. Трое друзей учились драться, учились добывать себе пищу и ее готовить, учились шить, и вести хозяйство. Но главное они учились защищать друг друга, уважать друг друга и помогать друг другу. В будущем из них бы получились хорошие слуги и стражи.

Когда их лагерь взял под крыло Атис их жизнь изменилась. Его головорезы устраивали каждую неделю погромы, забирая мальчиков для развлечения, а когда возвращали кого-то, то это были куски мяса: избитые, окровавленные.

Почему Атис это разрешал, было сложно сказать. Может потому что так легче было контролировать мужчин, которыми он командовал, или может решил проредить мужское население? В любом случае, в последний погром был захвачен Лилл. Его тонкая фигура, серые глаза наполненные печалью, и длинные черные волосы привлекли одного из головорезов. В тот миг, когда Лилла схватили за локоть и потащили к телеге, Конрад и Амий уже знали, что друга в беде не бросят.

Вот так они здесь и оказались.

* * *

Питер и Дазан услышали смех из комнаты у самой лестницы и заглянув внутрь, увидели растерзанное тело ребенка на полу в центре комнаты и сидящих двух верзил рядом. Скрестив ноги и распивая кувшин вина, горланя песни, они наслаждались минутой покоя. Дазан кивнул на кинжал в своей руке и Питер резко открыл дверь, пытаясь в последний момент ее придержать, чтобы она не стукнулась о стену. Оборачиваясь к другу, он увидел лишь мелькнувший кинжал, а два тела уже истекали кровью на полу рядом с ребенком.

— Жив?

Дазан нахмурился: — Дышит, но идти сможет вряд ли.

Питер наклонился к мальчику и проверил пульс: — Что будем делать?

— Я вот думаю, неужели этот капитан так разомлел, и так доверяет Мэл, что даже охрану не выставил? Или мне все это мерещится? По выправке он военный, чистый, ухоженный. Почему мы так легко убиваем его людей? — Дазан смотрел на лежащие у его ног трупы и не понимал, как им до сих пор удается выжить, убивая.

— Думаешь, в этом во всем есть что-то неправильное?

Дазан осмотрел комнату: помещение два на два, из мебели только тумбочка в углу: — Да.

— Хорошо, давай отнесем малыша к Мэл и отправимся дальше претворять в действие наш план, — Питер подхватил мальчика на руки и вынес из комнаты, благодаря богов, что мальчишка еще жив.

ГЛАВА 42 Спасение …

Мэл проснулась от шороха. Первым делом она решила, что это Питер или Дазан, но потом прислушавшись, она поняла, что шаги осторожные, дыхание неизвестного сбивчивое. Сев на кровати и осматривая комнату, в лунном свете она увидела молодого человека лет тринадцати, который от ее движений остановился и замер. Рубашка и брюки еле скрывали его тщедушное тело, черные волосы, обрезанные по плечи, показали его худое лицо, выпирающие скулы. Но больше всего Мэл поразил его взгляд — там гнездился страх.

— Тише, не бойся, я здесь спала, тебе ничего не грозит, — попыталась она остановить его от необдуманных действий.

— Я знаю, я видел.

— Тогда, ты здесь откуда? — боясь даже шевельнуться и испугать мальчика, она осторожно спустила ноги с кровати.

— Я из лагеря в лесу, меня сюда привели двое мужчин, сказали сидеть тихо, так чтобы вы не проснулись. А теперь что со мной будет? — голос ребенка дрогнул. За свою жизнь он еще не видел женщин, и только рассказы старших помогали понять какие они жестокие, развращенные.

— Ничего не будет. Все будет хорошо. Со мной тебе нечего бояться, — Мэл осторожно встала и сделала шаг вперед, поднимая руки вверх в извечном жесте мира. — Как тебя зовут?

— Амий.

— Амий, какое красивое имя. А я Мэл. Видишь, ничего не произошло, мы просто познакомились. Давай присядем, — она указала мальчику на диванчик, и сделала шаг вперед. Видя, как присаживался осторожно мальчик, как кривится, постаралась понять, что у него болит. — Тебе больно?

— Немного, — потупился Амий. Ему было и страшно и стыдно обсуждать с этой красивой женщиной свои проблемы. А еще он очень хотел есть. В комнате стоял запах вина и жареного мяса, а последний день он кушал еще два дня назад в лагере. Но спрашивать о чем-то эту женщину было неловко, двое мужчин, которые его спасли от насилия, могли быть как друзьями этой странной женщины, так и ее врагами. А поверить в то, что перед ним самое жестокое создание этого мира для него сложно, ибо перед ним была самая красивая женщина. Но много ли он их видел? Ни одной.

— Как ты здесь оказался Амий?

Но Амий вдруг закрылся от нее, покачал головой в знак отрицания, спрятал кулаки у себя на коленях и опустил голову. Когда первая слеза упала ему на руку, Мэл вздрогнула, но решать проблемы этого ребенка уже не было возможности, в ее комнату вносили еще одного мальчика, который не подавал признаков жизни: — На кровать быстро, — скомандовала она и ринулась к ребенку. Перед ней худощавый мальчишка того же возраста что и стоящий за ее спиной Амий, но разбита губа, синяк на пол лица и он без сознания: — У нас, что дождь из детей падает на улице? — спросила она, осматривая мужчин.

— Нет, нашли в одной из комнат, — прорычал Питер и повернулся к стоящему позади него мальчику.

— Мир без женщин жесток по отношению к маленьким мальчикам? — спросила она, хватая за руку Дазана.

— Да. Но теперь госпожа у нас не будет мирного договора, мы уже убили пятерых. Скоро они поймут, что здесь не просто слабая женщина, а есть еще кто-то, кто проредил их ряды, — Питер говорил жестко, пытаясь сразу ответить на вопрос которые видел в фиалковых глазах.

А Мэл злилась, и