Я зарычал:

– Посмотрим!.. – и ткнул острием Молчащего в сверкавшую каплю. Едва только черная игла клинка коснулась оранжевого свечения, раздался резкий треск, напоминавший разряд высоковольтной дуги, на пол посыпались осколки расколотого топаза, и тело Магистра вынырнуло из оранжевого тумана, потеряв окружавшее его свечение. Вместе с ним вернулся на свое место и черный пюпитр вместе с лежавшей на нем Книгой.

Магия Оранжевого, очевидно, пропала, он стал совершенно беззащитен, но я уже не в силах был остановить брошенное в круговое движение серебристое лезвие Поющего. Словно в замедленной съемке, я наблюдал, как сверкающий металл разваливает затянутую в оранжевый шелк фигуру Магистра и обрушивается на темный пюпитр, кромсая огромные желтые листы открытой Книги и уничтожая мою последнюю надежду на возвращение. Мне показалось, что клинок застрянет в толщине прошитого пергамента или в облитых толстой кожей досках переплета, но он, беспрепятственно пройдя сквозь Книгу, разделил ее надвое. Раздался непонятный хлопок, и над разрубом взвился маленький вихрь, в котором задрожал воздух.

Одна половина Книги, сорвавшись с пюпитра, упала на пол, переплетом вверх, а я, по инерции потянувшись за продолжавшим движение клинком, запнулся и повалился лицом в пахнущую пылью кожу переплета…

Я сидел за письменным столом в своей спальне, уткнувшись щекой в кожаный переплет толстого томика и вдыхая въевшуюся в него пыль. Мои руки, лежавшие на столе кольцом вокруг головы, были сжаты в кулаки, а в ладонях остывало шероховатое тепло знакомых ласковых рукоятей.

На окраине маленькой деревеньки, неподалеку от веселого города Севильи, зарывшись в еще не остывшую белую дорожную пыль тонкими подошвами нарядных туфелек, стояла невысокая молоденькая девушка в нарядном желтом платьице и белом фартучке с большими накладными карманами. Ее непокрытая голова светилась в сгущающемся вечернем полумраке чистым золотом белокурых волос, падавших на плечи крупными, свободными локонами. В руках девушка держала небольшой узелок, содержавший, по-видимому, все ее достояние. Она удивленно озиралась по сторонам, рассматривая убогие полуразвалившиеся лачуги своими огромными, широко открытыми голубыми глазами.

Звали девушку странным, незнакомым в этих краях именем – Лаэрта.

Наконец, несколько успокоившись, Лаэрта глубоко вздохнула и медленно двинулась по направлению к ближайшему домику.

А в ее голове мчались, обгоняя друг друга, обрывки бессвязных мыслей, подкидываемых памятью.

Вот она стоит, прижавшись к Страннику, а Огненный Вепрь, с развевающейся по ветру рыжей шевелюрой, уходит прочь. И у нее в голове колокольным звоном раздается: «Я не могу взять тебя с собой… не могу взять тебя с собой… взять тебя с собой…» – и как эхо: «Я ему не нужна… я ему не нужна… я ему не…», – и щемящая боль в груди. Она сильная, она приглушила и слезы, и стон, она даже взмахнула рукой, когда этот странный, этот невероятный пришлец оглянулся, прежде чем навсегда скрыться за углом дома, на улице, ведущей к цитадели Холма.

Затем оттуда донесся сначала воинственный клич нескольких десятков солдатских глоток, а затем раздался оглушительный звон сцепившегося злобного металла и, наконец, пронзительный вопль ужаса. Она хотела метнуться в гущу этих звуков, туда, к нему… Но тяжелая рука Странника лежала на ее плече, не давая сойти с места, а глухой голос над ухом медленно произнес:

– Тебе туда нельзя. Ты ему сейчас только помешаешь.

Когда звуки схватки смолкли, они двинулись в сторону замкового моста. На самом мосту валялись вперемешку мертвые, разрубленные тела, живые, покалеченные, стонущие люди с перекошенными страхом и недоумением лицами, странные, придавленные доспехами, ослепительно белые скелеты, сжимавшие в своих челюстях ярко сверкавшие монеты. Из рва на берег лезли мокрые люди с очумевшими, бессмысленными глазами и дрожащими руками.

Странник, оглядев это побоище изумленным взглядом, молча шагнул вперед, и Лаэрта пошла за ним, и в ее душе вспыхнул слабый огонек надежды. Надежды найти в конце этого пути своего невероятного пришлеца. Ибо она поняла, что он хотел, чтобы она пошла с ним, но не мог ее взять, потому что боялся за ее жизнь. Значит, она дорога для него, значит, она нужна ему. Она только боялась заблудиться в этом огромном мрачном замке. Но Странник уверенно шел вперед, и она несмело спросила:

– Мы отыщем его?..

– Пока след ясно виден, так что, думаю, мы его найдем…

Но в голосе Странника не было его всегдашней уверенности. На своем пути они встречали убитых и раненых, но их было на удивление мало. Очевидно, защитники цитадели просто разбегались при виде высокой зловещей фигуры, с развевающейся огненно-рыжей шевелюрой и длинным сияющим клинком в руке.

В одном из коротких коридоров Странник вдруг остановился, с изумлением уставившись на девять совершенно одинаковых кучек серого пепла. Сквозняк подхватывал с каждой из этих кучек легкие серые струйки, и поэтому казалось, что они дымятся или испускают дух.

– Невероятно!.. – изумленно прошептал Странник, наклонившись над этими неприметными кучками. – Красный собрал семнадцать полных магов, и они не смогли остановить пришлеца! Невероятно!

И тут он заметался по коридору, бормоча себе под нос: «Что за дела?.. Где же след?..». Но на полу, кроме жутковатой, слегка оплавленной корявой черты, проведенной поперек коридора каким-то необычайно твердым и острым предметом, ничего не было.

Потом довольно долгое время они со Странником блуждали по казавшимся бесконечными коридорам, переходам и анфиладам. И в течение всего этого пути в Лаэрте зрело твердое решение во что бы то ни стало отыскать Илью. Ведь она была ему нужна!

Наконец они подошли к широко открытой высокой двустворчатой двери, за которой располагался огромный, слабо освещенный зал. На прекрасном мозаичном полу, залитом кровью, распростерлось перерубленное надвое тело высокого мужчины в ярко-оранжевых одеждах, опрокинутый пюпитр темного дерева и две части большой толстой Книги, располовиненной знакомым клинком. Он тоже лежал рядом. Его рукоять сжимала кисть полуразложившегося трупа. На лице этого мертвого тела уже практически не осталось кожи, съеденной гниением, только роскошная рыжая шевелюра подсказывала, кто это был.

– Несчитанное число солдат, семнадцать полных магов, два магистра и Долгая Книга… Какой же мощью обладал этот пришлец?! – раздался позади изумленный голос Странника.

Но Лаэрта не слушала его. Она присела на корточки рядом с рыжеволосым трупом и пристально, с каким-то исступлением, вглядывалась в проступающие сквозь гниющую плоть кости черепа. Наконец она подняла голову, и на Странника взглянули отрешенные голубые глаза с огромными, черными дырами зрачков.

– Это не он!.. – выдохнула она, помолчала и повторила: – Не он… – Она поднялась с пола и бросила уже безразличный взгляд на останки.

– Да, это не он… – раздалось из густой, словно сироп, темноты, клубившейся в дальнем углу зала. – Он ушел назад, в свой мир… И без синего пламени. Сам…