– А лошадь?

– Нету! Окромя собаки, живности не держу. Без надобности мне она.

Тимохин сплюнул в траву:

– Плохо. Придется и дальше на себе нести жену. А она с каждым часом чувствует себя все хуже. Больше молчит, иногда стонет, а иногда что-то говорит, а что, понять не могу.

– Заговаривается?

– Типа того! Думаю, сказываются последствия уколов. А что ей вводили, не знаю, но что-то наркотическое, и водку давали. Хотели, чтобы она не могла ничего мне об изнасиловании сказать, когда я в их потайную тюрьму прибыл. Ей покой нужен, домашняя обстановка, тепло родных, квалифицированная медицинская помощь. И чем раньше, тем лучше. Так что пойдем мы, дед. До утра, может, донесу до поста ГАИ.

Дед Аким вздохнул:

– Да! И я тебе не помощник, хотя… у меня недавно внук гостевал. Телефон свой оставил. Забыл, потому как мне он ни к чему, не понимаю я в нем ни хрена. Но работает ли, нет, не знаю. Посмотришь?

Тимохин воскликнул:

– Конечно! Если аккумулятор не сел и деньги на счету есть, он очень поможет нам. Давно телефон лежит у тебя?

– Со среды!

– Если был полностью заряжен, должен работать. И если внук не отключил его. Тогда не зная pin-кода, мне его не врубить.

– А это еще чего за хреновина, код какой-то?

– Долго объяснять! Давай лучше посмотрим телефон.

– Пошли в дом!

В чистой хате старик долго искал сотовый телефон, приговаривая:

– Да куда ж он подевался? Ведь на столе лежал. Иль я его в шкаф положил.

Нашел телефон дед Аким на кухне. Протянул Тимохину:

– Вот она, бесова игрушка.

Сотовый оказался включенным и работоспособным. Теперь главное, чтобы он достал до города. Достал. Набрав городской номер своей квартиры, Тимохин услышал не металлический голос автоответчика, – абонент находится вне действия сети, а длинные гудки. Облегченно вздохнул, взглянув на старика.

– Есть связь.

И тут же голос матери:

– Алло!

– Мама!

– Сынок? Где ты? Где Таня? Мы тут с Олей и Михалычем с ума сходим.

– Все подробности дома, мама, а сейчас передай трубку Михалычу.

Участковый ответил:

– Слушаю!

– Михалыч, я не знаю, сколько у меня времени на связь, посему слушай внимательно. Сейчас возьми у матери ключи от машины, иди на стоянку. Забирай мою «десятку», тебе охранники отдадут ее. Выезжай из города, бак должен быть заправлен, если нет, залей на ближайшей заправке, далее, минуту… – Александр повернулся к деду Акиму: – Как сюда проехать?

Старик объяснил.

Тимохин сказал в трубку:

– Далее выезжай на Уральское шоссе, следуй по нему 30 километров. Там где-то будет озерцо с двух сторон, а за дамбой линия электропередачи. Так вот сразу за линией поворот направо, на грунтовку. Сворачивай на эту грунтовку, двигайся километров двадцать, слева увидишь сдвоенную березу. Прямо у нее сворачивай направо. Примерно с километр проедешь по целине и увидишь дом. Это дом бывшего лесника. Заблудишься, подай сигнал, в лесу он слышен хорошо. Тогда я сам тебя найду. Все понял, капитан?

– Понял, Саня! Понял. Вы-то как? Целы?

– Все расскажу при встрече! Давай, не теряй времени!

– Жди! Скоро буду!

– Жду, Михалыч, очень жду! Матери ничего не объясняй.

– Понял. Они с Олей в порядке. Я все время был с ними.

– Спасибо! Отбой!

– Отбой!

Отключив телефон, Александр присел на скамейку:

– Ну, слава богу, дозвонился. Теперь все будет нормально.

– Это хорошо.

Подумав, Тимохин спросил старика:

– Слушай, дед Аким, смотрю, ты мужик надежный, если что, спрячешь у себя мою семью, двух женщин и ребенка.

Старик ответил не задумываясь:

– Спрячу. Да так, что ни бандиты, ни милиция не найдут.

– Спасибо! Но чтобы никто не узнал об этом, даже твой внук.

– А ты знаешь, кто мой внук?

– Откуда?

– Он такой же майор, как ты. Но офицер не простой. Командует то ли группой, то ли отрядом, то ли ротой спецназа. Слышал о части спецназа ГРУ?

– Это та, что в Чадове дислоцируется?

– Там! Так что он свой. А отец его, мой сын, когда Вовке, внуку, год был, в Афганистане погиб. Вертолетчиком служил. Сбили его вертолет. Но если хочешь, то и внук не узнает. А ты никак решил бандитам счет предъявить?

– Посмотрим! Но безнаказанным их беспредел не останется.

– А надо ли? Говорят, у них сейчас сила не малая.

– Я тоже, дед Аким, в Афгане бывал. И там мы научились, как обращаться с врагом. Но… посмотрим.

Старик закурил папиросу:

– Дело твое! А за семью не волнуйся. Спрячу! Привози в любое время. Не застанешь дома, обожди, далеко я не ухожу. Хочешь, посигналь, приду.

– Спасибо тебе!

– За что? Разве за это благодарят? Но пойдем к твоей, а то одной-то ей, наверное, страшновато в лесу.

– Пойдем!

Михайлов появился в 18.50. Выехал прямо из кустов, чуть не наехав на Тимохина и старика, сидящих возле Татьяны.

Вышел из машины:

– Что с Таней?

– Потом, Михалыч! Все потом, дома! Вот познакомься, дед Аким! Если бы не он, то в лучшем случае вы о нас поутру узнали бы.

Участковый пожал руку бывшему лесничему.

Татьяну бережно положили на заднее сиденье. Участковый сел на место пассажира.

Тимохин взглянул на старика:

– Спасибо тебе еще раз, дед Аким! Я твой должник!

– Э-э, брось. Вы с сыном свой долг полностью в Афгане отдали. Поезжай. Да хранит вас бог!

– Тебя тоже!

Александр сел за руль, повел автомобиль по заметной еще колее бандитской «девятки». До Города доехали молча. Татьяна уснула. Михайлов, поняв, что произошло нечто страшное, молчал. Придет время, Александр все сам расскажет.

В 20.05 Тимохин с Михайловым внесли на руках Татьяну в квартиру. Уложили в постель. Оля легла рядом с матерью. Таня, проснувшись, обняла дочь и заплакала. Александр, Михайлов и Антонина Сергеевна вышли на кухню.

Мать спросила:

– Что с Таней сделали бандиты?

– Изнасиловали, мама. Обкололи какой-то дурью.

– О господи! Что же теперь?

– Жить! Вопреки всему, жить! Ты, мама, пойди, побудь с женой, по-моему, у нее с психикой не все в порядке. А мы тут с Михалычем поговорим.