деле еще есть люди? Ответы на эти вопросы мог дать только он сам, а его еще нужно найти.

В комнатах никого не было, чердак тоже оказался пустым и единственное, что отличало его от остальных комнат — там не было ни одного трупа. Проверили и чердак, на котором также ничего не нашли.

В доме Кости не оказалось, но во дворе нас ждал еще сарай и гараж. В гараже был обнаружен ржавый «Москвич» 412-ой модели.

— Интересно, кому в этом поселке понадобилась машина? — удивился Никита. — И как она здесь вообще оказалась?

— Насколько мне известно, до войны сюда можно было подъехать, — ответил ему Валет. — Судя по всему, дорога какое-то время существовала и после войны.

Я заглянул в салон автомобиля. Бардачок был открыт. Из него выглядывали какие-то бумаги. Сидения были почти полностью изъедены — мыши или крысы здесь хорошо поработали. Кроме автомобиля ничего интересного в гараже не было.

Оставался сарай и вот там нас ожидало продолжение фильма «Кровавая собачья бойня». Вторая серия, так сказать. Время оказалось не властно над этим сооружением, сарай оказался сухим и, почему-то, теплым. Наверное, по этой причине собаки и выбрали его в качестве своего жилища, за что и поплатились. Теперь здесь были одни собачьи трупы. Как и в доме — везде только кровь, повсюду только мертвые животные и тот же запах крови, которым был пропитан воздух. Я даже явно ощутил сладковато-соленый вкус крови во рту.

— Что-то сегодня с кровью какой-то перебор, — сказал Валет и брезгливо поморщился. Мы с Никитой от комментариев воздержались — что тут скажешь?

В одном из углов сарая черной дырой зиял открытый люк. Он вел в подвал. Мы присели возле него и посветили внутрь. Подвал был небольшим, но очень глубоким, примерно как два моих роста. Стены отделаны деревянными досками. На одной из стен доски были выломаны, и теперь в стене красовалась внушительных размеров дыра.

— Похоже, тут у нас подвальчик с сюрпризом, — сказал Валет. — Интересно.

Затем он начал спускать вниз, а мы двинулись вслед за ним. Оказавшись в подвале, мы посветили в проем фонарями и увидели, что все это выглядело, как хорошо оборудованный, широкий секретный ход.

— Дыра — это нора, а нора — это кролик? Так что ли Винни-Пух говорил? — улыбнулся Никита. — Неужели нашли?

— Да уж, хороша нора, ничего не скажешь, — ответил ему Толик, освещая ход фонарем. — А кролик-то со знанием дела попался, чемпион по рытью нор — не только стены и потолок, даже пол и тот досками выстелил.

— Вы думаете, что это и в самом деле какой-то тайный ход? — спросил я.

— Макс, не тупи, — ответил мне Чернов. — Что это, по-твоему? У тебя есть какие-то другие варианты?

Других вариантов у меня не было. Похоже, все выглядело именно так.

— Вы думаете, что Костя обнаружил этот ход и выломал доски? — спросил я.

— Доски сломал точно не он, это случилось давно, — ответил Валет. — А вот обнаружил он его или нет — мы можем только догадываться. Во всяком случае, в сарае точно кто-то был и этот кто-то, скорее всего тот-же самый человек, который перед этим был в доме.

— С чего ты взял, что доски выломаны давно? — удивился Никита.

— Я, конечно, не сыщик, но думаю, что если бы доски были выломаны недавно, то трещины на досках были-бы светлыми, а сейчас они серые, — пожал плечами Толик.

— Да, похоже, ты прав, — кивнул Чернов. — Кто-то обнаружил этот проход гораздо раньше нас. — Он пнул ногой одну из валявшихся на полу досок. — Ну, идем? Чего стоять?

И мы пошли.

Коридор был высоким и широким, поэтому идти по нему было легко. Иногда он петлял и уходил то влево, то вправо, но в целом никаких неудобств, за исключением свисавшей с потолка паутины — видимо, пауки здесь чувствовали себя вполне комфортно. Лично меня смущали две вещи. Одна из них — жуткий запах, исходящий из недр коридора, а вторая — какой-то непонятный глухой звук, который время от времени доносился откуда-то изнутри. Трудно было определить его источник, но создавалось ощущение что бьют чем-то тяжелым по наковальне. Не знаю, что думать по этому поводу.

— Мне не нравится, чем здесь пахнет, — произнес я свою мысль вслух. — Такое ощущение, что кто-то здесь издох.

— Похоже на то, — подтвердил мое предположение Никита. — Но ты не падай в обморок раньше времени, я думаю, что так могут вонять мертвые собаки.

— С чего бы вдруг им здесь оказаться?

— Ну, мы же не знаем, как давно открыт люк в подвал и не знаем, как давно они здесь живут, так что эти собачки запросто могли организовать себе в этом коридоре кладбище или что-то вроде этого.

— Какое кладбище, Никита, ты о чем? — похоже, он просто прикалывался надо мной.

— Знаешь, я где-то читал, что собаки любят подыхать в одиночестве. Когда настает их время, они стараются уйти подальше от стаи или сбежать от хозяина и издохнуть на каком-нибудь подходящем для этого дела пустыре, — ответил он. — Это, конечно, не пустырь, но тоже неплохое местечко для подобной затеи.

— Все так и есть, — подтвердил его слова Толик. — Коты, кстати, тоже так делают.

— И эти странные звуки изнутри мне тоже не нравятся, — сказал я. — Такое ощущение, что там внутри живет кузнец-гигант.

— Ну, этого мы не узнаем, пока сами не выясним, — сказал Валет. — Так что, предлагаю заканчивать трепаться и двигать вперед.

Что мы и сделали.

Мы прошли еще метров пятьдесят, когда нам действительно попался собачий труп. Он уже практически полностью разложился, и теперь остались лишь клочки шерсти, которые кое-где прикрывали скелет.

— Похоже, моя версия имеет право на жизнь, — сказал по этому поводу Чернов.

Когда мы оставили за собой еще пару десятков метров, то запах стал просто невыносим, а трупы стали попадаться нам чаще. Здесь были только собаки. Причем чаще всего это были просто собачьи скелеты.

— Нужно переименовать это место в Поселок Мертвых Собак, — пробурчал я, переступая очередные собачьи останки. — Меня уже мутит от этой вони.

Валет вдруг остановился и его стошнило прямо мне под ноги. Похоже, дурно было не