Она быстро осмотрела мой стол, взгляд её задержался на смятой газете с заголовком «Культура или фарс?».

— Значит, уже работают? — кивнула она на газету.

— Уже, — подтвердил я, не сводя с неё взгляда.

— И что будете делать?

— Пока наблюдать, — ответил я, задумчиво переворачивая ручку в пальцах.

— Ну, а если всё-таки о деньгах поговорим? — она сделала милую мордашку.

Я отложил ручку и приподнял брови.

— Деньги — зло, но выкладывай, — отмахнулся я. — Слушаю.

Таня выпрямилась, пододвинула бумаги ближе ко мне.

— После концерта о нём говорят. Это факт. Есть ажиотаж, есть публика, есть зрительский интерес. Но пока это всё — просто болтовня на улице и пару статеек в местной прессе. Если оставить так, через неделю всё затихнет, вернётся привычное болото, и Рубанов спокойно продавит свою версию событий.

Она выждала паузу, проверяя, как я реагирую.

Я кивнул, сложив руки на груди.

— Продолжай.

— Если начать грамотно работать с этим инфоповодом, его можно разогнать дальше, — она выделила это слово голосом, и я его оценил. Так выражаться начнут лет через десять-пятнадцать, а она уже — впереди планеты всей. Таня продолжила: — Сделать так, чтобы в повестке остался не вопрос «куда ушли деньги?», а тема «как неожиданно расцветает культура в районе».

— И кто этим займётся? — уточнил я.

Таня подняла один палец вверх, хитро улыбаясь. Я нахмурился, глядя, как она методично раскладывает бумаги. Не торопится, не суетится. Значит, у неё уже есть готовый план.

— Ты ведь не просто так этим занялась, да? — спросил я.

Она пожала плечами.

— Я просто знаю, как работают информационные войны. Если ты не займёшь пространство — его займёт кто-то другой.

Я кивнул, но было ощущение, что она недоговаривает.

— Есть один человек, который может помочь, — выдохнула она.

— Я должен угадать?

— Нет, я просто тебя готовлю. Сегодня днём к тебе зайдёт редактор «Городских вестей» Женя Широков. Он хочет обсудить интервью.

Я медленно постучал пальцами по столу.

— Так это ты его навела?

— А ты как думаешь? — Таня захлопала ресницами.

Я упёрся в неё взглядом.

— И что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты не отправил его к чёрту через две минуты разговора.

Я на мгновение задумался, затем медленно кивнул.

— Хорошо. Посмотрим, что он предложит.

Таня довольно захлопала в ладоши, как маленький ребёнок.

— Вот и отлично. Тогда не забудь про улыбку, когда он зайдёт.

Она поднялась со стула и вышла, оставляя меня наедине с мыслями. Я вновь взглянул на смятый заголовок «Культура или фарс?» и задумчиво провёл ладонью по подбородку.

Если они пытаются давить через медиа, значит, пришло время использовать тот же инструмент, но в свою пользу.

Разговор с Таней оставил чувство, что я готовлюсь к шахматной партии на звание чемпиона, и в этой игре будет важно не только то, что мы делаем, но и как это подаётся. Но я знал, что Рубанов не ограничится газетными статьями и попытками забросать известной субстанцией только лишь концерт. Его метод — задушить бюджет, перекрыть финансирование, поставить нас в условия, в которых работать невозможно.

Я прошёлся по кабинету, подхватил зазвонивший телефон — это был Павел Аристархович, и голос у него был слегка напряжённый.

— Максим Валерьевич, ты, наверное, уже в курсе?

— О чём именно?

— Сегодня было заседание. Обсуждали бюджет на следующий квартал.

Я остановился у окна, наблюдая, как по улице медленно проезжают машины. Хотелось вдохнуть поглубже — так, чтобы кислорода хватило на всю игру. Но это было невозможно.

— И?

— И… культуру предложили урезать.

Я медленно выдохнул.

— Насколько?

Павел замялся, затем честно ответил:

— На тридцать процентов.

— А аргумент?

— «На спорт, дороги и ЖКХ нужнее». Ну, и, конечно, упомянули твой концерт.

Я усмехнулся, развернувшись к столу.

— Давят через деньги. Классика, — я прикрыл глаза на пару секунд, собираясь с мыслями. — И кто громче всех кричал?

— Замглавы по финансам и один из депутатов. Ну, и Рубанов, естественно, кивал в нужных местах.

— Решение уже приняли?

— Нет. Пока только обсуждение. Ушли на перерыв, а после вынесут на голосование.

Я снова взглянул в окно, зацепившись взглядом за людей, бредущих по тротуару. Они живут своей жизнью, даже не подозревая, какие решения прямо сейчас определяют их досуг, их культурную среду, их город.

— Я понял, значит, уже еду.

— Максим Валерьевич, — Павел задержал дыхание, будто колебался, но затем сказал: — Они хотят не просто урезать бюджет. Они хотят его передать в другое ведомство. Под контроль других людей.

Я почувствовал, как в висках пульсирует раздражение.

— Значит, приеду и посмотрю этим людям в глаза.

Я отложил телефон, взглянул на часы и понял, что Рубанов снова идёт в лобовую атаку.

Если он не смог нас взять через компромат, то теперь пытается задушить финансово.

Но если он думает, что я позволю так просто выдернуть у нас почву из-под ног — он глубоко ошибается.

Я позвонил в такси и через сорок минут уже был в нашем областном центре, в администрации. Заседание ещё не продолжилось, но в кулуарах обсуждение шло полным ходом. Собрались чиновники, представители департаментов и несколько журналистов. Люди разговаривали приглушёнными голосами, но я уловил знакомые фразы:

— Говорят, сегодня будут резать бюджет районным…

— Вчера в «Городских вестях» уже написали про этот фарс с концертом.

Я медленно прошёл через холл, прислушиваясь. Всё было ожидаемо. Они не могли ударить сразу, поэтому начали давить через бюрократическую машину.

Из этих разговоров удалось перехватить и кое-что интересное. Громче всех за урезание выступали, как и сказал Павел Аристархович, областной замглавы по финансам и один из депутатов. Ну и Рубанов, конечно, которому позарез понадобились деньги на другие направления.

Я перевёл взгляд на дверь в зал заседаний. Значит, Рубанов подготовился. У него есть союзники, есть медийная атака, есть давление через чиновников. Он решил, что этими средствами вопрос закроет.

Но я не собирался сдаваться.

— Все заходим, заседание продолжается, — объявила секретарь.

Зал заседаний встретил меня напряжённой атмосферой. Воздух был перегретым, словно накалился под влиянием долгих споров. В первых рядах сидели замы, несколько депутатов, представители разных отделов. Они просматривали документы, переговаривались между собой, но в их взглядах читалось ожидание.

Чуть в стороне занял место Рубанов. Он расположился расслабленно, скрестив