Римляне, которые не находились на передней линии, подняли взгляды на генерала, по всему было видно, что обращения такой мощи были для них нормой.

«Центурианцы – безжалостные существа, они обладают необыкновенными способностями», – мысль сама собой всплыла в сознании Алекс.

– Тут уж не до шуток, – прошептала она себе.

Тем временем Светоний снова заговорил:

– Римляне! Не обращайте внимания на шум этих дикарей. В их рядах больше женщин, чем мужчин. Они не воины, они даже не все вооружены. Держитесь вместе. Бросайте копья и двигайтесь вперед. Валите их своими щитами, а потом добивайте мечами. В конце долины вас ждет добыча и женщины. Выиграйте эту битву быстро, и я разделю между вами и свою долю. Вы будете богаты!

Ответный возглас римской армии походил скорее на удовлетворенный рык. Выслушав своего генерала, воины вернулись к битве с удвоенной силой.

– Этого должно быть достаточно. Я уже устал от этой влажной страны и ее нелепой правительницы, – пробормотал Светоний уже обычным голосом, возвращаясь к остальным воинам.

Его слова были для Алекс последней каплей. Она вышла из тени, обнаженная, с одним браслетом на руке. Она чувствовала, что ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, искрятся, заряженные энергией, которую она получила от рябины.

– Ты такой большой и сильный! – позвала она его. – Насмехаешься над кельтами, сидя в безопасности на своей скале.

Светоний и его люди резко обернулись. У одного было в руке копье, двое других приготовили стрелы, Светоний был вооружен только коротким мечом, который он не вынул из ножен.

– Что это? Одна из дриад, о которых я так много слышал? – поинтересовался генерал с усмешкой.

– Я не дриада. Я жрица, которая пришла бросить тебе вызов, – заявила Алекс. Она стояла, уперев руки в бока, с высоко поднятой головой, не обращая внимания на потрясенные взгляды воинов.

– Я с удовольствием приму твой вызов, после того как я одержу победу над твоими людьми. – Он бросил взгляд на солдата с копьем: – Марцелл, отведи эту девчонку в мой шатер. Ты можешь погладить ее, но не больше. Я не терплю женщин, которыми уже кто-то пользовался.

Прежде чем Марцелл смог подойти к ней, Алекс возразила:

– Не о таком вызове я говорила тебе, но думаю, что твое копье слишком короткое, чтобы пронзить меня. Мой вызов – это кое-что, чего ты хочешь даже больше, чем изнасиловать меня. Я только что слышала, ты говорил, что побыстрее хочешь закончить эту битву. Победи меня, и твое желание исполнится.

Рука Светония остановила Марцелла.

– Как может быть целая битва выиграна или проиграна из-за одной женщины?

– Как может целая армия возглавляться женщиной? – спросила она в ответ.

– Объяснись! – приказал он.

Алекс заметила, что взгляды его воинов блуждали по ее телу, а Светоний смотрел ей в глаза. Она начинала нервничать. Часть ее плана заключалась в том, что ее обнаженность отвлечет его.

– Я верховная жрица Боудикки и богини Андрасте. Я живое свидетельство силы богини, и я подтверждаю, что правда на стороне Боудикки. Если ты поймаешь меня и повесишь с этого обрыва, чтобы королева и ее люди видели меня убитой, они падут духом. Тогда ты выиграешь битву.

– Я выиграю битву вне зависимости от этого, женщина.

Алекс подняла брови и откинула волосы назад.

– Ты так уверен в этом? Я хорошо помню, как ты бежал из Лондиниума, словно испуганный ребенок, когда Боудикка появилась в городе и сожгла его.

– Сука! – бросил он ей. – Я никогда не бежал от женщины.

Алекс нахмурилась, изображая смущение.

– Значит, это не ты отнял медальон Боудикки у Катуса, вскочил на первую попавшуюся лошадь и поспешил по дороге Уотлинг, оставив целую толпу римлян гореть в храме Юпитера? Я ошиблась? Я думала, что ты – Светоний. Извини, значит, я ошиблась. Тогда я пойду поищу его. – Алекс повернулась и пошла по направлению к рябиновой роще.

– Стой на месте! Я сам поймаю тебя и предъявлю копье римлянина, не дожидаясь, пока мы доберемся до моего шатра! – услышала она Светония.

Сердце Алекс бешено колотилось в груди, она бросилась к самой большой березе в роще и прижалась к ней спиной, повернувшись в направлении, откуда должен был появиться Светоний.

– Помоги мне, – прошептала она дереву. – Мне только нужно схватить медальон, и потом я смогу отделаться от него. Пожалуйста, помоги мне. – Во всех местах, где ее кожа касалась коры дерева, она почувствовала тепло, которое наполняло ее тело, вместе с ним к ней пришло удивительное чувство спокойствия.

Но ее спокойствие испарилось, стоило Светонию ворваться в рощу.

Он не был человеком. Как римляне не видели этого? Он был огромного роста, выше самого высокого кельта, но его телосложение… Боже! Эти мускулы были громадными. И во всей его внешности было что-то дикое, животное. Его широкие, черные, широко раскрытые глаза и длинный нос были отвратительны.

Она знала, что не издала ни звука, но его глаза моментально нашли ее. Он улыбнулся, и она подумала, что этот жестокий изгиб губ – самое страшное, что она видела в своей жизни.

– А, вот ты где прячешься – под деревом. Ты уверена, что ты жрица, а не дриада?

Алекс не могла говорить, отчего его улыбка стала еще шире. Вместо того чтобы бежать к ней, он стал двигаться медленнее и почти перешел на шаг.

Тело Алекс застыло, мозг оцепенел. Она хотела бежать, но ноги не слушались ее. Она могла только держаться за дерево и его теплоту и наблюдать с ужасом, как к ней приближается ее смерть. Медальон Боудикки висел у него на золотой цепочке на шее.

– Наберись храбрости, жрица! – Краем глаза Алекс заметила призрака мужа Боудикки, бывшего короля иценов. Он поднял руку в знак приветствия. – Ты не одна.

– Будь смелой, жрица! Все будет хорошо. – Другой дух появился рядом с первым. Алекс узнала первую воительницу, умершую в Лондиниуме.

– Мужайся! – сказала старая женщина, которую она увидела, когда попала в этот мир.

– Мы с тобой! – крикнул один из воинов, которого она проводила в Иной мир.

– Да, я не одна, – ответила она им, выпрямляясь.

Усмешка Светония стала еще более зловещей.

– В лесу прячутся твои люди? Меня очень сложно убить.

– Нет, я говорю с мертвыми, – заявила Алекс приближавшемуся правителю. – Они сейчас с нами. В этих лесах много духов.

На долю секунды Алекс увидела, как надменная самоуверенность сменилась нерешительностью. Был ли это страх? Алекс не могла сказать точно.

– Очень скоро, женщина, ты будешь мертвой. – Он произнес эти слова сладострастным голосом, как будто это возбуждало его.