Сердце его радостно сжалось. Но, увы, волнение было напрасным.

Никита вскрыл тайник. Он был пуст. Ни одного пистолета, ни одной мины. Но кое-что там было. На дне тайника лежала записка.

«Московская область. Деревня Куркино. Дом 14. Марта…»

Это было послание. От Марты. Ему. Она ждет его в какой-то деревне. Даже не деревня, деревушка. Там даже нет названий улиц, только номера домов. Наверное, глухомань какая-то…

В гараже — как на заказ — на стене висела карта Московской области. Никита с трудом, но нашел такую деревню. Ехать нужно по Ленинградскому шоссе…

Марта почувствовала опасность. Сама проснулась, сама собралась. Оружие с собой забрала. И записку ему оставила. Знала, что он полезет в тайник.

А вот с машиной случился прокол. Поэтому ей пришлось где-то прятаться. И ждать, когда подъедет Никита. И дождалась. Сейчас она уже в пути. И ему пора.

Марта — профессиональный киллер. У нее и тайник с оружием на случай опасности. И деревня Куркино на примете. Может, дом свой там. Какая-нибудь деревянная изба, купила по дешевке. И знает об этой избе только она одна. Да еще Никита…

Но до деревни нужно доехать. А с машиной и у Никиты прокол. Хотя нет… Есть еще трехсотый «мерс». Когда-то он Анке принадлежал. Теперь послужит ему. Техпаспорт на машину у него в кармане, ключи в наличии. Права тоже есть. В чем проблемы?.. В доверенности. Но если остановят менты, можно наплести какую-нибудь сказку, что машину у жены взял, а доверенность дома оставил. Баксов двадцать менту на лапу — штраф за забывчивость, и всего-то дел. Главное, лишь бы машина в розыске не значилась. Но до этого точно не дошло…

Никита сходил на стояку, предъявил квитанции, забрал машину — и вперед.

Скоро он будет на месте. В избушке его будет ждать Марта. Милая, родная, любимая. Она уже растопила печь — в избе жарко, хорошо, уютно. А может, она и пирогов напечет. Они будут пить чай, есть пироги, смотреть друг на друга… Это будет так чудесно…

Никита мчался вперед как на крыльях. С трудом ему удавалось сдерживать свой порыв и не нарушать правил дорожного движения. Он старался замечать все знаки, вовремя сбавлять скорость.

И только почему-то на стрелку указателя топлива не смотрел. И даже удивился, когда машина вдруг заглохла, остановилась.

Он был уже далеко от города, километрах в двадцати. А заправки рядом нет. И канистры запасной не наблюдается. Зато машин на трассе хватает. Они с шумом проносятся мимо, на огромных скоростях. Может, кто-то удосужится остановиться?..

Первым мимо него промчался какой-то старый «москвичонок». Но водитель даже не сбавил скорости. Зато кулак Никите показал. Мол, держись, буржуй, скоро наша, народная власть вернется. И тогда экспроприируют у тебя «Мерседес». На мой «москвичонок» пересядешь…

Никита не буржуй. Но в его распоряжении новенькая престижная иномарка. Поэтому водитель не менее престижного джипа «Чероки» принял его за своего. Проявил, так сказать, классовую солидарность. И остановился…

Только за рулем не мужчина, а молодая женщина. И довольно-таки интересная. Привлекательное лицо, свежий вид, спортивная фигура. Одета строго. Брючный костюм на ней. Дорогой и очень удобный.

А в глазах у нее бесенята.

— А мне говорили, что красивые мужчины на дороге не валяются, — томно протянула она.

И соблазнительно провела языком по губам. Похоже, нимфоманка какая-то…

— Мне бы бензинчика чуть-чуть…

— А мне бы вас чуть-чуть… Блондинка изнывала от желания.

— С чего начнете? — усмехнулся Никита.

— А с того самого, — она похотливо опустила взгляд. Показала, с чего бы она начала. И, пожалуй, Никита не стал бы возражать. Только у него есть Марта…

— Мне бензин нужен.

— Предлагаю обмен…

Она потянулась через сиденье и самым наглым образом попыталась ухватиться за то самое место. Никита отступил.

С этой нимфоманкой просто невозможно разговаривать.

— Извините…

Он собрался уходить. Но дамочка остановила его.

— Ладно, пошутили и будет… И неожиданно стала строгой, как учительница младших классов.

— Вы уж меня извините. Иногда на меня находит. До смерти люблю разыгрывать мужчин.

— А мне нравится разыгрывать женщин.

— Очень хорошо… Значит, вам бензин нужен…

— Позарез.

— А канистра у вас есть?

— Пустая.

— Пусть будет пустая. Берите ее и ко мне. Тут заправка недалеко. Я вас отвезу туда и обратно…

— Спасибо!

Никита взял из багажника канистру. Закрыл машину. И забрался в джип.

В машине было тепло, уютно. И очаровательная блондинка. Она уже не играла роль распутной женщины. И сейчас казалась недоступной. Никита был заинтригован.

Они уже проехали с километр, а заправки все не было.

— Пепси не хотите? — спросила женщина. Будто его желание угадала. Во рту у Никиты пересохло, неплохо было бы освежиться.

— Вообще-то не отказался бы… Но сначала — как вас зовут?

Он твердо решил заплатить ей и за пепси, и за то, что она помогает ему решить проблему с заправкой.

— Оля.

— Ольга…

— А как хотите, так и называйте…

Банка пепси появилась в руке Ольги словно бы сама по себе. Так фокусник из ничего достает монеты, шарики, платки…

— Спасибо…

Никита вскрыл банку и с удовольствием сделал несколько глотков.

— Странно, а заправки все нет и нет, — сказал он.

— Ну как же, вон она!..

Он всмотрелся вдаль. Только ничего увидеть не мог. На глаза вдруг упала мутная пелена, голова закружилась. Желание спать навалилось на него всей тяжестью, которую он выдержать не смог…

* * *

Сева Кравцов уже несколько дней как вернулся из колонии строгого режима. За убийство семь лет отмотал, от звонка до звонка.

Родители его не прокляли ни тогда, ни сейчас. Встретили хлебом-солью. А вот Пашка… Пашка куда-то пропал. Как отправился на дискотеку, так и пропал. Вместе с другом.

Менты уже начали искать их обоих. Но как-то вяло искали, без всякого рвения. Позавчера Сева заходил к следователю. Хотел его поучить, как людей искать надо. Капитан Лодочников. Козел вонючий. Так он его из кабинета своего чуть за шкирку не выбросил. Говорит, вали отсюда, зэк задроченный. А то, говорит, снова на зону свою заколбасишься. Такие вот пироги.

А разговаривали с ним так, потому что Сева тогда был никто. А сегодня… Сегодня он тоже пока никто Но «никто» с перспективой.

В городке у них свой криминальный пахан. Вернее, паханенок. А для Севы вообще паханеночек. Юрка Груздь. Он и Сева когда-то над шпаной дворовой верховодили. Что-то вроде уличной банды организовали. И ведь отличная банда была. Даже со своим уставом, кодексом чести. В подвале одного дома «качалку» крутую соорудили. Железо тягали, морды друг другу ради интереса били. Но тогда, в восемьдесят пятом году, все это делалось без прицела на будущее.