Второй смотрел на Глеба чуть набычившись, словно готовясь к броску.

Глеб не сомневался: бросок сейчас произойдет, главное, не пропустить момент, главное – следить за ногами соперника. Ведь удар надо нанести именно в тот момент, когда ноги соперника оторвутся от земли и он будет находиться в неустойчивом положении.

Этот прием Глеб знал давно, очень давно, позаимствовал у опытных инструкторов. И потом многие годы Глеб использовал его, доведя до полного автоматизма, даже сотой доли секунды не думая, как производить удар, действуя абсолютно механически, словно мощная жесткая пружина.

– Кто вас послал? – шевельнув правой рукой в кармане, негромко спросил Глеб.

Тот, который курил, выпустил дым через ноздри и исподлобья покосился на своего напарника.

– Я спрашиваю! – голос Глеба, на этот раз прозвучал более грозно и властно.

– Да пошел ты?.. И не надо нас пугать!

– А я не пугаю, – сказал Глеб, – я делаю то, что считаю нужным.

И в это мгновение ноги одного из противников оторвались от асфальта, и он как кошка или, вернее, как тигр, тяжелый и сильный, бросился на Глеба, целясь кулаком ему в голову.

Короткий разворот, резкий и пружинистый, и нога Глеба остановила нападение. Нападавший закряхтел, что-то хрустнуло в его груди, он покачнулся, но все-таки устоял на ногах.

И тогда Сиверов вновь сделал резкий, пружинистый разворот и ребром ладони ударил противника по горлу.

Тот, словно наткнувшись на невидимое, но непреодолимое препятствие, осел на месте, хрипя и хватая раскрытым ртом холодный воздух.

Но второй – с ушами борца, – не стал больше ждать.

Он бросился вперед, и если бы не феноменальная реакция Глеба, то нож с выкидным лезвием вошел бы ему в бок.

А так сверкающее лезвие только скользнуло по плащу, вспоров его под мышкой.

Глеб успел перехватить руку противника, сделал замок, резко завел ее за спину нападавшего и с хрустом ломанул. Нож звякнул об асфальт, полетел в сторону, к колесам «тойоты».

– Ах ты, гад! – прошептал Глеб и попытался ударить противника по голове.

Но тот даже с вывернутой рукой умудрился уйти от удара. Кулак Глеба со свистом рассек воздух и врезался в пустоту.

– Так ты, оказывается, спортсмен?

Глеб бросился на него, пытаясь достать ногой. Но он вновь ловко ушел от удара.

Глеб в душе даже удивился: такого опытного соперника у него уже давно не было. Еще два выпада, коротких и резких – и опять безуспешно. Да, соперник был что надо. Он обладал изумительной реакцией и отлично владел своим телом и приемами рукопашного боя. Даже одной левой рукой он умудрялся блокировать удары Глеба.

– Ну, держись! – прорычал Сиверов и, сделав резкий поворот, развернулся через левое плечо.

На этот раз он достал противника, и удар его ноги был сокрушителен.

Противник отлетел на «тойоту», грохнувшись спиной на капот, но смог перевернуться, перевалиться через машину и мгновенно встать на ноги. Если бы у него был пистолет, то схватка могла плохо закончиться для Глеба. Но пистолета у небритого бандита не оказалось, и это спасло Сиверова.

Глеб медленно приближался к бандиту, а тот стоял, приготовившись к очередной атаке. Его левая, неповрежденная рука со сжатым кулаком застыла на уровне груди.

Глеб, сообразил, что соперник, ожидая от него какого-то нового приема, сейчас не сумеет среагировать, если применить тот же прием, что и несколько секунд назад. Сделав ложный выпад правой рукой, Глеб вновь развернулся через левое плечо и в прыжке достал противника ногой.

Удар пришелся в солнечное сплетение. Глебу даже показалось, что грудина бандита хрустнула под его ногой. Бывший спортсмен, с расширенными от боли и неожиданности глазами, вновь отлетел к машине и, прижав руки к груди, бессильно опустился на колени.

Глеб не стал медлить. Серия ударов – и мужчина уткнулся небритым лицом в мокрый асфальт.

– Вот так будет лучше.

Для надежности Глеб еще раз ударил своего соперника, затем выдернул из его брюк ремень, связал руки.

– А сейчас ты поедешь со мной, и мы с тобой спокойно поговорим.

Уложив тяжелое тело на заднее сиденье «жигулей», Глеб взял с земли нож, и проколол все шины у «тойоты». Затем поднял второго и запихнул его в «тойоту».

– Сиди там и не вылезай!

Впрочем, Глеб прекрасно понимал, что такое предупреждение излишне: этот здоровяк не то что выйти из машины – пошевелиться не сможет, у него сломаны ребра и, по всей видимости, поврежден один из позвонков. Ведь Глеб наносил удар так, как когда-то учил его инструктор. А тот свое дело знал…

– То-то же, ребятки. Не зная брода, не суйся в воду. Наверное, вы думали, что вдвоем разделаетесь со мной легко и просто. Но не тут-то было.

Глеб потер правую ладонь, ребром которой он вырубил первого нападавшего. Рука немного болела.

– Да, с непривычки тяжеловато, – усмехнулся Глеб, быстро сел в свои «жигули» цвета мокрого асфальта и, не зажигая фар, вырулил со двора.

Когда он выезжал, воздух все еще с шипением вырывался из проколотых колес «тойоты».

* * *

С хрипящим и корчащимся на заднем сиденье бывшим борцом Глеб направился в сторону арбатских переулков. Там он знал один квартал, в котором сейчас идет строительство и который в это время совершенно безлюден – можно будет спокойно поговорить с противником.

* * *

Минут через двадцать он остановил машину, открыл заднюю дверцу и выволок своего пленника к куче битого кирпича.

– Садись, – скомандовал Глеб.

Но мужчина остался стоять.

Тогда Глеб ударил его и толкнул на кирпич. Тот вертел головой, пытаясь скорее прийти в себя.

– Кто тебя послал?

Бывший спортсмен молчал.

– Значит, ты не хочешь говорить?

– Я ничего не скажу. Пошел ты к ., матери! – прохрипел он, и его губы скривились в презрительной улыбке.

Глеб достал из кармана нож, подбросил его на ладони.

– Ты видишь, что это такое? Так вот, сейчас этим ножом я исполосую тебя вдоль и поперек. Я порежу тебя так, что никакой хирург не возьмется за твой ремонт.

А если и возьмется, то ты станешь таким же уродливым, как кожаная куртка, сшитая из лоскутков.

Глеб нажал кнопку на рукоятке ножа.

Сработала пружина, щелкнув сверкнуло лезвие.

– Надеюсь, ты мне веришь и понимаешь, что долго я с тобой возиться не буду.

– Я ничего не скажу, – вновь прохрипел небритый, шевельнул за спиной связанными руками и застонал. – Руки.., развяжи, больно…