litbaza книги онлайнРазная литератураОт А до Я. Избранные рассказы русских писателей - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 87
Перейти на страницу:
— кислоту. И сейчас же начала рассказывать, как сводить, и старалась подольше говорить — из боязни, что скоро кончит, и больше не о чем будет говорить.

После ужина, который был для Катерины мучителен тем, что она никак не могла справиться с ножом и вилкой и все роняла то одно, то другое, Катя убирала посуду, а Катерина думала об одном: где они положат ее спать. Небось, отведут куда-нибудь к соседям, а сами останутся тут вдвоем.

Эта мысль опять подняла со дна души мутную волну ревности и обиды. Но Катя принесла откуда-то складную кровать и стала стелить третью постель в комнате.

А Катерина, подойдя к столу и развернув лежавшие на нем бумаги, посмотрела в них и сказала:

— Господи, ничего-то не понять. И как это вы разбираетесь?..

Перед сном Катя выслала Андрея из комнаты. Он надел фуражку и вышел.

— Ну, вот, теперь ложитесь, — сказала Катя с тою же застенчивой улыбкой, обращаясь к Катерине, и указала ей на свою постель, на которой только что переменила белье.

И Катерина, чувствуя, что нужно сказать что-нибудь вежливое, проговорила:

— Да зачем вы беспокоите-то себя, я бы на полу легла. Не привыкать.

— Нет, нет, зачем же…

Катерина сняла башмаки и порадовалась, что не надела лаптей, потом скинула через голову сарафан и, стыдясь своей грубой деревенской рубахи, торопливо легла. А Катя достала из шкапчика кислоты и, подсев к Катерине, стала нерешительно перышком мазать бородавки, а та учила ее и помогала.

Потом Катя тоже разделась. Катерина со странным жутким любопытством невольно посмотрела на ее худенькие ноги и живот, которые имели близкое отношение к ее, Катерининому мужу. И опять у нее потемнело в глазах.

«И на что ж он польстился? Она, Катерина, одних помоев свиньям целую лоханку снести осилит, а эта кубан с молоком не поднимет».

— Ну, вы, разобрались, что ли? — послышался из-за двери голос Андрея.

— Входи, входи, — крикнула Катя.

Андрей вошел, повесил фуражку на гвоздик и, оглянувшись по комнате, сел на складную кровать и сказал:

— Огонь тушить, что ли?

— Туши.

В комнате стало темно. Слышно было, как скрипнула под ним кровать, и он лег.

Катерина, редко моргая, смотрела в темноту, в ту сторону, где была его постель, а в голове ползли неуклюжие, неумелые мысли о нем, о Кате, о Лыске.

IV

Наутро Катерина уезжала домой. Катя и Андрей провожали ее. Катя догнала их, когда они уже вышли, и сунула Катерине какой-то узелочек, сказавши:

— Ребятишкам… гостинчика…

— Ну, зачем вы беспокоитесь?

— Нет, как же, надо! — сказала Катя и прибавила: — А то погостили бы еще.

— Дома некому, — отвечала Катерина. А сама думала: неужели она уйдет и не поговорит с Андреем? Но что ему сказать, как поговорить? Сколько она ни придумывала, что ему сказать, все на язык почему-то подвертывалась Лыска. Привязалась эта Лыска. Да еще думала о том, что у нее денег всего одиннадцать копеек. Сам он даст или придется просить?

Андрей, шедший молча, вдруг обратился к Кате и сказал:

— Иван Кузьмин в город едет, пойди-ка напиши записку в кооператив.

Катя поняла, что он хочет остаться один с женой, подала свою худенькую ручку Катерине и, пожелав ей счастливой дороги, пошла. А потом издали помахала платочком.

Катерина шла рядом с мужем по мягкой мшистой тропинке между редкими высокими соснами и, обходя по дороге пни, ждала, что, может быть, он сам заговорит с ней о самом главном. Прожили вместе двенадцать лет, — неужели у них не найдется, что сказать друг другу в такую минуту? Но Андрей, дойдя до перекрестка, откуда должен был повернуть назад, ничего не сказал того, чего она ждала и, остановившись, только проговорил:

— Ну, так ты того… если что нужно, пиши, а в уборку сам приеду помогнуть.

Он дал Катерине два протершиеся на сгибе червонца и поцеловал ее.

Катерина неловко обняла его за шею левой рукой, зажав в правую червонцы, и тоже поцеловала его.

— Ну, прощайте пока… Лыску-то приезжайте посмотреть.

— Прощай. Приеду.

Она пошла. Отойдя на несколько шагов, Катерина оглянулась. Андрей стоял на том же месте, и видно было, что у него осталось что-то недоговоренное и жаль ему было отпустить жену, ничего не сказав ей на прощанье.

Она, замерев, остановилась и вся подалась вперед.

Андрей постоял несколько мгновений, как бы ища слова, потом, махнув рукой, крикнул:

— За Лыской-то поглядывай!..

— Погляжу, — ответила, вздохнув, Катерина.

Андрей повернулся и пошел.

Когда он скрылся, и Катерина осталась одна на тропинке под соснами, ее вдруг обожгла и кинулась горячим стыдом в щеки пришедшая ей мысль:

«Обстряпали бабочку… Приняли ласково, рот замазали, она и языка протянуть не сумела. На деревне спросят: „Что же, ты мужу беспутному голову намылила? Его шлюхе в косы вцепилась? Стекла побила?“ А она — не то, что стекла бить, а еще черных лепешек в гостинец принесла ей. И самой вот узелок ребятишкам сунули да двадцать целковых денег дали. Небось, теперь молодая-то смеется над ее черными лепешками: ей белых не поесть… на ее четыреста — пятьсот рублей».

Катерина даже остановилась, как бы готовясь вернуться. Но ей почему-то вспомнились тоненькие, слабенькие руки Кати, ее виноватая, ласковая улыбка, и Катерина, махнув рукой, перекрестилась и пошла своей дорогой.

Федор Сологуб

«Улыбка»

I

В саду дачи Семибояриновых, по случаю именин одного из сыновей, Леши, гимназиста второго класса, собралось десятка полтора мальчиков и девочек разного возраста и несколько юношей и девиц. Лешины именины для того и справляли, чтобы лишний раз собрать молодых гостей для взрослых барышень, сестер именинника.

Все были веселы и улыбались, — и взрослые, и мальчики, и девочки, которые, играя, двигались по желтому песку подметенных дорожек, — улыбался и бледный некрасивый мальчик, что сидел одиноко на скамеечке под сиренью и молча глядел на своих сверстников. Его одиночество, молчаливость и поношенная, хотя чистенькая, одежда показывали, что он из бедной семьи и стесняется этим обществом нарядных бойких детей. Лицо у него было робкое, худенькое, и грудь такая впалая, и ручонки такие тощие; так смирно они лежали, что на него жаль было смотреть. А все-таки он улыбался, — но и улыбка его казалась жалкой: не то ему весело было смотреть на игры и на веселье, не то он боялся, чтобы не рассердить кого-нибудь своим скучным видом и плохим костюмом.

Его звали Гриша Игумнов. Отец его недавно умер; мать посылала иногда Гришу к своим

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?