Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не будь глупеньким! — недовольно бросил ему принц. — Аргот убил сотни людей, и тебя не пугает, если он притрагивается к тебе.
— Это не одно и то же, — возразил Гарет. — Он убивал людей на войне.
— А это и есть война, Меченый. Просто другая война. Война методами эльфов. Пошли. Мы и так запоздали. Даннер будет ломать голову и думать, что же с нами случилось.
— Почему ты так пристально смотришь на меня, Гарет? — спросил Сильвит, подавая мальчикам их обычный ужин — жаркое из кролика и хлеб. — Тебе сегодня что-то не нравится в моем лице?
Дагнарус под столом пихнул Гарета ногой.
Гарет опустил голову и уставился в тарелку, на жаркое из кролика, которое просто не мог съесть. Ему было не совладать с собой. Он ведь видел, как Сильвит хладнокровно убил своего соплеменника. Пусть он и эльф, думал Гарет, должны же у него после такого зверского поступка проявиться хоть какие-то чувства. Однако Сильвит был, как всегда, спокоен и невозмутим. Дагнарус сердито смотрел на друга, напоминая ему о данном обещании. Гарет заявил, что ему нездоровится и раньше обычного отправился спать.
Но уснуть он не мог. Сквозь закрытые веки перед ним вставало лицо умирающего эльфа. Он видел лицо Сильвита, остававшееся бесстрастным и равнодушным, когда он вонзал нож в спину Мабретона. За стеной, в спальне Дагнаруса, слышался спокойный мелодичный голос Сильвита. Эльф разговаривал с принцем, укладывая его спать.
Дрожа в темноте, Гарет желал, чтобы голоса поскорее умолкли. Потом он вдруг понял: если голоса стихнут, он останется совершенно один, наедине с призрачным лицом мертвого эльфа. Гарет выполз из постели и прислонился к двери. Войти в спальню принца ему было нельзя; это могло вызвать недовольство Дагнаруса, а то и рассердить его. Но Гарет ощущал потребность держаться как можно ближе к живым, чтобы не допустить сюда мертвецов.
Принц уже лежал в постели, и Сильвит, прежде чем покинуть его, говорил о всяких мелочах. Так он делал всегда. Но вот эльф взял подсвечник с горящей свечой, собираясь уйти. Гарет видел пробивавшуюся из-под двери полоску света.
— Я могу быть чем-нибудь еще полезен вашему высочеству? — задал Сильвит свой обычный вопрос.
— Я слышал, что господин Мабретон покинул двор. Разве его отъезд не выглядит довольно странным и неожиданным? — спросил Дагнарус.
Безрассудная храбрость принца заставила Гарета вздрогнуть. Он чуть приоткрыл дверь, опасаясь, что Сильвит, уже совершивший сегодня одно убийство, вдруг решит расправиться и с принцем.
Сильвит ответил не сразу. Он внимательно посмотрел на Дагнаруса. Тот выдержал взгляд эльфа и столь же внимательно поглядел на него.
— Не вполне неожиданным, — сказал, нарушив тягостное молчание Сильвит. — Ему было дано выбирать, и он свой выбор сделал.
Эльф еще помолчал, затем сказал:
— Меня удивило, почему за ужином Гарет смотрел на меня так, будто я собирался проглотить его. Вы никак оба видели, что произошло?
Дагнарус кивнул. Гарет зажмурил глаза, опасаясь худшего.
Сильвит все так же ровно держал подсвечник. Пламя свечи не колыхнулось.
— Вы поняли смысл того, что видели, ваше высочество?
— Не совсем, — признался Дагнарус. — Меченый не слишком хорошо знает ваш язык. Я в общем разобрался, что Защитник хотел взять Камень Владычества себе, а этот Мабретон — себе. Но почему ему непременно нужно было умереть? Почему он не отступил, как того требовал Защитник? И почему Защитник не дал ему уйти?
— Если бы господин Мабретон покинул дворец без предназначенной эльфам части Камня Владычества, он не выполнил бы свой долг перед Божественным. Как у нас говорят, он потерял бы лицо. Ему бы пришлось вернуться на родину обесчещенным. А чтобы восстановить честь, Мабретон и его Дом должны были бы объявить войну Защитнику и его Дому. Божественный, дабы отомстить за оскорбление, нанесенное его служителю Мабретону, был бы вынужден выступить против Защитника. И тогда эльфы оказались бы ввергнутыми в пучину междоусобной войны. Вполне вероятно, что из-за существования Порталов в эту войну оказался бы втянутым и Виннингэль. В междоусобной войне не бывает победителей, ваше высочество. Я даже не рискую сказать, сколько жизней было бы загублено понапрасну.
— Мой отец думал, что Камень Владычества принесет мир всему Лёрему, — сказал Дагнарус. — Но один эльф уже погиб из-за этого камня.
— Ваше высочество, камень уже принес мир. Войну удалось предотвратить. Мир будет сохраняться и дальше. Смерть одного эльфа спасла многие жизни. Дух господина Мабретона поймет это, когда соединится с предками. Вы собираетесь рассказать об этом королю?
Сильвит спросил об этом как бы невзначай, либо уверенный в ответе, либо готовый к любым случайностям.
Дагнарус покачал головой.
— Нет. Я велел и Меченому не болтать. Что бы вы, эльфы, ни говорили, мой отец все равно не поймет. Он лишь здорово расстроится. Он и так уже сердит на Почтенных Магов. Отец сказал: если из-за камня и дальше будут происходить разные неприятности и начнется раскол, он запрет Камень Владычества понадежнее и не станет ничего с ним делать. А это было бы жаль, — тихо признался Дагнарус. — Ты-то сам видел Камень Владычества?
— Нет, ваше высочество. Меня не удостоили такой чести, — ответил Сильвит.
— Я видел.
Гарет внимательно слушал. Ему принц ничего об этом не говорил. Дагнарус вообще никому об этом не сказал.
— Когда мы готовились к церемонии, отец разрешил мне подержать камень. И знаешь, Сильвит, я почувствовал силу, которая таится внутри камня. У меня по коже мурашки побежали. Знаешь, как бывает, когда где-то близко ударит молния. Волосы зашевелились на руках и на теле. Это было и страшно, и удивительно.
— Вы ощутили силу и могущество богов, ваше высочество, — сказал Сильвит.
— Да, я знаю. Такую силу нельзя тратить понапрасну. Сильвит, а что эльфы будут делать со своей частью камня?
— Защитник возьмет себе ее и будет хранить во имя Божественного. Защитник изберет Владык, которые также станут действовать во имя Божественного, чтобы эльфы пребывали в безопасности. Наши Владыки будут действовать рука об руку с вашими, ваше высочество, во имя блага двух великих народов.
— А как ты думаешь, что орки и дворфы сделают со своими частями камня? — поинтересовался Дагнарус.
— Не имею ни малейшего представления, ваше высочество, — с оттенком пренебрежения в голосе ответил эльф. — В любом случае, как мне думается, для нас это не будет особо важным.
— Спрошу у Даннера, — решил Дагнарус. Зевая, он откинулся на мягкие подушки. — А теперь я хочу спать.
— Спокойной ночи, ваше высочество, — поклонился принцу Сильвит.
Он подошел к двери. Вместе с ним переместился круг света.
— Сильвит, — окликнул его принц, когда эльф уже взялся за ручку двери.