– Они и сами отлично справляются, а заставляют помогать не чтобы помочь, а, чтобы приставить к делу и сами же ворчат потом, поэтому тихонько пошли отсюда.

Поделилась Соня и проблемами, что есть в поселении, их тут две самые крупные: первая-это новые вылазки монстров, они продвинулись дальше, чем когда-либо в прошлом, и вторая проблема - это вода и ее добыча и очистка.

После прогулки мы с малявкой позанимались с рогаткой, я вспомнила детство и юность, Соня порадовалась новым трюкам и нюансам, которые помогли ей быть точнее, остались мы крайне довольны друг другом.

– А Лиза раньше очень переживала за Тимьяна, говорила, что нельзя жить только долгом и заботой обо всех, себя ставя на последнее место, а еще всем нужен кто-то родной и близкий, чтобы душа отдыхала, а он один, всегда один, – малышка начала говорить ни с чего, я не мешала, слушая, давая возможность высказаться, – иногда я думала, что вырасту и стану его женой, но это неправильно, и не честно, мне Тим нравится, а если я не буду любить Тимьяна, то он будет несчастен, как был Икин. А теперь есть ты, скажи, ты его любишь, он будет с тобой счастлив?

– Я сделаю все, чтобы он был со мной счастлив, – пригладила ненароком волосы на этой шебутной голове, – и да, я его люблю, – сказала и разулыбалась, посмотрела в темнеющее небо и захотелось покружиться, крикнуть что-нибудь жизнеутверждающее миру!

– Вот все так странно себя ведут, как влюбятся, а мужчины еще все время смотрят на ту, которая любимая, вот как Тимьян, гляди, – она кивнула головой в сторону, где возле дома стоял Тимьян, говорил с Грогом и непрерывно следил за нашими перемещениями с Соней, поймала его взгляд и улыбнулась, он засиял в ответ, а после, что-то сказав, пошел к нам навстречу, – все ясно, сейчас будете обжиматься, все, я на это смотреть не соглашалась, поэтому пойду-ка я от этого сиропа, – и махнув мне, ускакала, крикнув издалека, что на празднике увидимся.

– Как прогулка?

– Занимательная, – меня обняли, притягивая к себе и мимоходом целуя в висок, и почему я улыбаюсь так счастливо?

– Она разболтала тебе все наши тайны? – кивнула.

– Даже твою…

– Мою? – бровь взлетела, показывая степень удивления.

– Что ты был одинокий, и тебя всем было жалко, а теперь ты влюбленный и тебя совсем не жалко, – я провела пальчиками по его подбородку, легко касаясь шеи.

– Как так? Все рассказала, ничего не утаила, и как тебе, меня не жалко?

– Нет, конечно, я тебя пообещала счастливым сделать, поэтому пусть тебя кто-то другой жалеет, а у меня задание, утвержденное неравнодушными людьми, – я подняла палец в притворном нравоучении.

– Я готов молчать и никому не жаловаться, а тихо млеть от счастья, если ты будешь рядом и будешь делать меня ооочень счастливым и почаще, – поцелуй в губы, и он сам отстраняется, не давая возможности мне поплыть, только зря он, взгляд, видимо, у меня очень расфокусированный, – когда ты так смотришь, я чувствую, как во мне просыпается дракон и хочется утащить тебя в свою пещеру и, захватив, шептать: «мое».

– Ну, предположим, в пещеру ты меня уже утаскивал, и «мое» тоже шептал, остаётся открытым вопрос с драконом, а если взять во внимание, что ты мне не признался про мутации…

– Слишком связанно можешь думать, не дорабатываю, – и меня поцеловали со всей страстью, до срыва башки и судорожного дыхания, – так, о чем мы говорили? – провокационно прошептал этот змей искуситель?

– Ммм, – крайне связанно ответила я и уткнулась ему в шею, вдыхая этот такой будоражащий запах.

– Мика, не дыши так мне в шею, иначе я тебя и правда в пещеру утащу и плевать, что этот недобитый жених будет через кольцо ощущать твои эмоции. Или еще лучше, подожди меня минут десять, я его быстро добью, а потом тебя в пещеру, – я хихикнула на это его предложение и такой серьезный вид и глаза его с расширенными зрачками меня так возбуждали, что прямо хотелось сказать «а давай», но я упорно молчу, не по плану это.

Меня еще пару раз поцеловали и моя уверенность про план, давно растаяла, под его умелыми губами и такими нежными, но требовательными руками.

– Она скоро дышать перестанет, что ты ее так жмешь! Задушишь! – мимо нас с хохотом проходил Грог и именно он решил прокомментировать наши действия.

– Иди уже, – беззлобно отмахнулся Тимьян, но целовать перестал, просто смотрел мне в глаза, отслеживал все мои эмоции, как дыхание выравнивается, как смущаюсь. Смотрел в глаза и так по-доброму улыбался, что стало тепло в душе, вот же на вид суровый мужик, а улыбается - и появляется такой родной человек.

– А что мы дальше будем делать? – почему-то захотелось поправить волосы, одернуть одежду, сделать те действия, которые выдают смущающуюся девушку перед объектом симпатии.

– Дальше мы будем развлекаться, – он поправил мне волосы, аккуратно убирая их от лица и мимоходом погладил щеку, – хочется тебя порадовать.

– Ты уже радуешь, – я смутилась и посмотрела на свои ноги, ощущая, как щеки горят, мамочки, мне как будто пятнадцать, в самом деле, серьезная женщина, где ты?

– Вы идете? – через несколько домов от нас в проход выглянула Лиза и, крикнув, махнула, чтобы мы поспешили.

– Будет интересно, пойдем, и ничего не бойся, – я не стала громко говорить, что ничего не боюсь, теперь боюсь, многого и самое страшное, что потеряю его, что не уберегу или что он рискнет своей жизнью ради всех, ради меня.

Свернув на соседнюю улицу, если это можно так назвать, мы вышли к поляне или площади, не знаю, как правильно (вроде для площади маловата, а для поляны вроде великовата), окруженной людьми, которые рассаживались на принесенные бревна, установленные вокруг костра, который все разгорался, поднимаясь ввысь. В руки нам всунули тарелки с едой, хотя это я сразу решила, что это просто тарелки. Оказались съедобными плодами, в которых лежало угощенье, потом в руки дали плод, внутри которого был какой-то сок. Я с любопытством смотрела на эти угощенья

– Прямо кусай всю «тарелку», так будет вкуснее, – последовав совету, откусила кусочек своей посуды и не сдержала удивленного возгласа, вкусно-то как было, пальчики оближешь.

– За такого повара моя мама может устроить полномасштабную войну, – хихикнула я.

– Я ему передам, что, если он захочет, может быть уважаемым поваром.

– А кто это готовил? – я с любопытством осматривала людей, сидящих вокруг костра, которые ели, пили и смеялись, переговаривались.

– Рецепт придумал вот тот худой парнишка, ему нравится смешивать разные вкусы и смотреть, что получается.

– Пробует он на ком-то? – с сомнением глядя на худющего, по-моему, аж до синевы парнишку, а что я бы не рискнула, вдруг отравлюсь.

– Нет, он сам все пробует и сам совершенствует все рецепты.

– А так и не скажешь…

– Он, когда был семилетним ребенком, потерялся и прячась от монстров попал в пещеры, нашли его только через тридцать дней, все эти дни, он питался впроголодь, пробуя разные мхи и грибы, которые находил в пещере. Когда мы его нашли, он был худой и бледный, и сколько бы после этого не ел, все не поправляется, хотя ест очень много, видимо, вынужденный голод на нем сказался. Но есть и плюсы у этой истории, – он улыбнулся молчаливо благодаря за мою реакцию, просто я не задумываясь, взяла его за руку и нахмурилась, слушая про бедного мальчишку, – те эксперименты с вроде не съедобными продуктами толкнули его фантазию и пытливый ум. Он нашел уникальные приправы, яды, – хитро подмигнув, – вытяжки, про которые не знают ваши маги и ученые и многое другое. Оказывается, природа настолько уникальна, что, пытаясь сочетать ее творения, получаются настоящие шедевры. А от пары ароматов, которые он намешал, по-моему, сходят с ума все дамы Империи.