Только чрезвычайная осмотрительность командира плюс везение обеспечили нам безопасные всплытия под перископ в течение всего похода.

Д. Минтон сообщает о наших действиях так; «Восемь дней ПЛ на малой скорости патрулировала на полигоне, который представлял прямоугольник, находящийся примерно в 700 милях от наших авианосцев, курсирующих вдоль побережья Вьетнама, и далеко за пределами 200-мильной зоны, которую могли достичь ее ракеты. В то время как команда слежения старалась не потерять контакт с советской ПЛ».

А.С. Берзин, зайдя в штурманскую рубку, долго изучал предстоящий район боевого предназначения, маршрут нашего перехода, потом поделился с нами, штурманами, своими мыслями: «Если начнутся военные действия сейчас, то Японское море будет ловушкой для Тихоокеанского флота, как Финский залив стал ловушкой для кораблей и подводных лодок Балтийского флота в 1943 году. В проливах: Лаперуза, Сангарском и Корейском легко и быстро можно создать противолодочный рубеж, в настоящий момент вероятный противник достаточно уверенно контролирует проход наших подводных лодок».

В тот момент никто из нас не знал, что уверенный контроль начался еще у нашей базы и продолжается длительное время.

Мы понимали, что в случае развязывания боевых действий, трудно будет уцелеть после нанесения ракетных и торпедных ударов, но уверенность в выполнении боевой задачи была. Боевой дух экипажа был на высоком уровне и исходил он прежде всего от нашего командира.

Берзин Альфред Семенович — мой командир и первый учитель подводному делу. Строгий и требовательный, не давал спуску расхлябанности, весь экипаж уважал его, в море мы знали, командир не подведет, все сделает правильно. Отличительная черта — постоянно занимался совершенствованием своих знаний, тактикой применения подводной лодки, использования оружия и технических средств, лично учил вахтенных офицеров, командиров боевых частей. Таких самоотверженных командиров я в своей жизни больше не встречал Недаром в дальнейшей своей службе руководил кафедрой тактики на высших офицерских классах — кузнице командиров подводных лодок. Был нетерпим к очковтирательству, непорядочности, в том числе и вышестоящего командования, не скрывая, это говорил прямо в глаза. В то же время любил, как все, шутку. Выступая перед экипажем, ставя задачи, мог так отчитать провинившегося, что весь экипаж смеялся, а виновник «торжества» не знал, куда деться от стыда.

Продолжили патрулирование в районе.

Командир в своем дневнике отмечал: «22 мая. Зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-80 противолодочного самолета США “Орион”, сигнал слабый. Произвели уклонение от самолета.

23 мая. В 08.30 всплыли на перископную глубину для приема сеанса радиосвязи и определения места, получили сообщение, прошел флотский комсомольский актив, и более ни слова. Конечно, это была “очень ценная” информация для подводной лодки в Южно-Китайском море. Зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-80 противолодочного самолета США “Орион”, сигнал слабый. Произвели уклонение от самолета.

24 мая, нам, подводным лодкам К-45, К-7, поступило приказание доложить свое место и действия. Подготовил ответ… 12.00 широта… долгота… курс… скорость… Радио передавали три раза, район в смысле прохождения радиоволн плохой. В это время из разведсводки: “Никсон в Москве ведет переговоры”. Зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-20 противолодочного самолета США “Нептун”: сигнал слабый. Снова произвели уклонение от самолета. Проанализировал два последних обнаружения радиолокационной станции AN/APS-20 и сделал вывод, что, вероятно, самолет осуществляет поиск подводных лодок по маршруту, слежения его за нами не отметил.

25 мая. Где-то после обеда командир БЧ-5, капитан 2-го ранга Байбурин М.С. доложил, что потек ХГЦЭН — 601-й левого борта (холодильник главного циркуляционного электронасоса), приняли решение о его отсечке, т. к. в 6-м отсеке начала повышаться радиоактивность.

26 мая. В 02.00 всплывали на перископную глубину. Сразу же в перископ увидел судно водоизмещением около 10 000 тонн прямо по курсу, дистанция 10 кабельтовых, гидроакустики ничего не слышат. Заполнил цистерну быстрого погружения и ушел на безопасную глубину. На следующем сеансе радиосвязи получили радио от командующего ТОФ с приказанием возвратиться в базу».

В то же время Д. Минтон пишет: «События в мире начали развиваться более мирным путем После долгих переговоров президент Никсон поехал с визитом в Москву, где произошла историческая встреча с генеральным секретарем Брежневым Во время этой встречи 24 мая советник по национальной безопасности Киссинджер информировал Брежнева о том, что США знают о развертывании советских ПА и о том, что их присутствие вблизи зоны боевых действий во Вьетнаме является провокационным и чрезвычайно опасным После двух дней этого противостояния советская ПЛ “Echo-2” направилась на север».

Мы же 27 мая, ночью получили приказание, отменяющее наше возвращение в базу, в котором говорилось о занятии нового района в Филиппинском море, представляющего собой круг радиусом 30 миль. Что делать в этом районе, нам не сообщили. Подводным лодкам «К-57» и «К-189» также назначили новые районы в Филиппинском море

Командир так вспоминает эти события: «Прошли проход Баши, определив место, пеленгуя в перископ острова На сеансе связи в своем кормовом секторе обнаружили кратковременную работу радиолокационной станции (в режиме однообзор), в перископ целей не наблюдали. Параметры станции определить не удалось. Сделали вывод, возможно, это станция AN/BPS-9, носитель — атомная подводная лодка типа “Пермит”. Картина складывалась не совсем благоприятная, мы не исключали возможное слежение за нами.

28 мая, только заняли назначенный нам район в Филиппинском море, как получили приказание занять новый, в форме круга, с радиусом 50 миль. Получили информацию: в прессу США проникли сообщения о том, что в Южно-Китайском море обнаружены советские подводные лодки. Командующий ТОФ адмирал Смирнов Н.И. призывает нас к соблюдению скрытности.

На сеансе связи на своем курсовом угле 170 градусов левого борта снова обнаружили работу РЛС в режиме однообзор, в перископ же горизонт чист. Что за станция, определить снова не удалось, так как работала она всего около 3 секунд».

Где-то рядом продолжает «пастись» подводная лодка. По работе ее РЛС делаем вывод, или она демонстративно объявляет о своем присутствии, не скрывая слежения, или, теряя контакт при нашем всплытии, пытается его восстановить, используя РЛС.

На что Д. Минтон отвечает: «После прохода пролива Баши “Echo-2” установила новую зону патрулирования в Филиппинском море южнее острова Окинава. В этой зоне океана были самые худшие акустические условия, какие только можно придумать. Ночью природный шум и частые дожди заглушали сонар. Поддерживать контакт стало еще тяжелее, что вынуждало “Guardfish” следовать за “Echo-2” на еще более близком расстоянии».

Л.С. Берзин, анализируя складывающуюся обстановку, сообщал следующее: «С 27 мая по 6 июня на сеансах связи на перископной глубине обнаруживали по корме кратковременную работу РЛС, обследовали кормовые курсовые углы на малошумной скорости, применяли специальное маневрирование, но так ничего и не обнаружили».