Кульминация в противостоянии подводных лодок наступила 6 июня.

Вот как вспоминает этот день Альфред Семенович: «В 12.00 всплыл на перископную глубину на сеанс связи. Осмотрел горизонт в перископ без увеличения — чисто, после этого осмотрел с увеличением-на курсовом угле левою борта наблюдаю перископ подводной лодки в дистанции где-то 5–6 кабельтов, перископ поднят приблизительно на 2 метра над поверхностью моря. Дал посмотреть на перископ помощнику командира, капитану 3-го ранга Шаипову Л.Б, тот подтвердил, что видит перископ.

Леонид Борисович Шаипов — помощник командира, он же вахтенный офицер, в дальнейшем командовал 29-й дивизией подводных лодок Тихоокеанского флота. Эмоционально переживал за проступки подчиненных, был нетерпим ко лжи, с уважением относился к подчиненным, не оскорблял их.

Гидроакустики подводной лодки не наблюдают. Когда я стал снова смотреть, то перископа уже не было. Срочно передали радио на берег об обнаружении подводной лодки США. Обнаружили по корме работу РЛС в режиме однообзор, предположительно, станция AN/BPS-9, носитель — атомная подводная лодка типа “Пермит”.

Погрузились на глубину 80 метров, легли на курс для обследования кормового сектора, скорость 4 узла, через 30 минут начали отрыв от подводной лодки США, меняя скорость и глубину, используя средства гидроакустического противодействия».

Командир обнаружил перископ подводной лодки, той самой, которая длительное время следила за нами. Командиры подводных лодок смотрели друг на друга через окуляры, не представляя того, что через тридцать лет снова встретятся на страницах книги. На 27-е сутки нашего пребывания в море мы впервые визуально обнаружили подводную лодку, хотя косвенные признаки ее присутствия появились, как отмечал командир значительно ранее.

Д. Минтон свои дальнейшие действия описывает так: «Командование разработало длительную процедуру передачи преследования ПЛ “Echo-2” другой ПЛ США. Это сообщение было передано по широковещательной сети. В то время как “Guardfish” находилась на перископной глубине, принимая это срочное сообщение, “Echo-2” неожиданно всплыла на перископную глубину и визуально обнаружила присутствие “Guardfish”. Маневры, последовавшие за этим, были агрессивны и проходили на большой скорости. Продолжать преследование насторожившегося противника не представлялось возможным, и контакт с “Echo-2” был потерян».

Командир продолжает вспоминать последовавшие вслед за этим, полные драматизма события:

«7 июня. От командующего ТОФ пришло радио: “Соблюдайте осторожность, слежение за подводной лодкой США не проводить”. Обнаружили на курсовом углу 172 градуса левого борта работу РЛС в режиме однообзор, предположительно станция AN/BPS-9, носитель — атомная подводная лодка типа “Пермит”. К концу сеанса связи гидроакустики обнаружили и наблюдали в течение

5 минут на курсовом угле 90 градусов левого борта шум винтов подводной лодки. Обнаружили течь ХГЦЭН — 601 правого борта, приняли решение об его отсечке, т. к. в 6 отсеке начала повышаться радиоактивность. В отсеках личный состав слышал по левому борту шум винтов (возможно, подводная лодка)».

Мы и не проводили никакого слежения, а пытались, маневрируя и применяя приборы помех, оторваться от преследующей нас подводной лодки. Это говорило о том, что оценка обстановки в море и выводы по ней в штабе флота были совершенно другими.

Гидроакустики впервые обнаружили в этом походе шум винтов подводной лодки. Эго значит, она подошла к нам на опасно близкое расстояние, даже в отсеках личный состав слышал шум винтов проходящей мимо подводной лодки. Повезло обеим лодкам и на этот раз, безопасно разошлись, а «Гардфиш» продолжила свою авантюрную гонку преследования. Мы же, как отмечает командир, боролись с техническими неполадками.

Наш маневр с целью уклонения от «Гардфиша» никаких результатов не дал. Гидроакустики периодически ее наблюдали. Доложили командованию флотом, продолжили отрыв курсом, скоростью и глубиной, используя активные гидроакустические средства противодействия.

9 июня гидроакустики обнаружили подводную лодку на курсовом угле 150 градусов правою борта Командир решил оторваться от нее, для чего описали две пологие циркуляции, поставив между нашей подводной лодкой и «Гардфишем» два активных прибора гидроакустического противодействия и стали уходить от нее с изменением скорости, глубины и курса

АС Берзин зашел в штурманскую рубку, где я вел прокладку, стал изучать на планшете наше маневрирование и действия следующей по пятам за нами подводной лодки «Гардфиш». Я, помнится, говорю ему: «Товарищ командир, не похоже ли все это на арену цирка (район был нам назначен круглый), где наша лодка изображает коня и бегает по кругу, а американская со стороны действует как дрессировщик?» Тем более маневр отрыва мы осуществляли по периметру нашего района Командир засмеялся, в это время по переговорному устройству «Каштан» из второю отсека к нему обратился заместитель по политической части, капитан 2-го ранга Г.Я. Антонов «Может, не надо нам связываться с американской лодкой?» — спросил он у командира

Антонов Геннадий Яковлевич, заместитель командира по политической части, был всегда спокойный, во всем слушался командира, не конфликтный человек, на подводной лодке его влияние ощущалось, когда проводили партийно-политические мероприятия.

Командир пошутил в ответ: «Заместитель, надень аппарат ИДА-59 (изолирующий дыхательный аппарат)». Боцману, мичману А.Л. Буряченко отдал приказание ложиться на курс, равный пеленгу на цель, приказал увеличить ход

Анатолий Яковлевич Буряченко, участник Великой Отечественной войны, после нее служил на подводных лодках-«малютках» в г. Находке, осваивал одним из первых атомные подводные лодки в бухте Павловского. Любил управлять подводной лодкой, неся вахту на горизонтальных рулях, учил меня подводной службе, старался поддерживать на корабле морскую культуру. Пользовался уважением в экипаже.

Маневрируя в сторону подводной лодки «Гардфиш» мы заставили ее начать уклонение, после этого поставив максимальное количество средств гидроакустического противодействия, развернулись на обратный курс, увеличили скорость, начали отрыв. Обстановка в центральном посту была напряженная, по лицам можно было прочитать, у кого что на душе, но если командир еще шутит, значит, все будет в порядке. Мы оторвались от подводной лодки.

Д. Минтон об этом коротко сообщает, что продолжать преследование не представлялось возможным, но скромно умалчивает, что трое суток (с 6-го по 9 июня) пытался устроить за нами в полном смысле «гонку преследования».

В конце этой подводной карусели мы получили приказание следовать в базу, попутно произвести поиск на маршруте подводной лодки, что было нереально с нашими поисковыми возможностями.

В район потери контакта прилетали противолодочные самолеты “Орион”, которые вели поиск, но нас там уже не было, мы возвращались домой.

Необходимо отдать должное Дэвиду Минтону, который смог в этих сложных условиях осуществлять длительное скрытное слежение, показав хорошие командирские качества и высокую профессиональную подготовку. Ему было легче, «Гардфиш» превосходила нас по своим техническим параметрам.